Подари мне жизнь

– Это я тебя не удержала, – проведя ладонью по щеке, девушка заглянула мне в глаза.

– Я не про ноги, – улыбнулся, заправив непослушную прядь девушке за ухо.

– И я не про них, – лукавая улыбка коснулась Аниных губ.

Удивленно посмотрев на девушку, в следующее мгновение снова поцеловал ее, обняв и прижав к себе теснее, увлек за собой на кровать. Устраивая гибкое тело под собой. Аня прижалась ко мне, страстно отвечая на поцелуй. Я чувствовал под своими ладонями через ткань халата, упругое тело девушки…

– Гхм… – раздалось возле дверей.

Мы разом обернулись, разрывая поцелуй. У входа в палату стоял главврач.

– Здравствуйте, – улыбнувшись, произнес я. Аня охнула и попробовала отстраниться, но я прижал ее к себе крепче.

– Здравствуйте, товарищ майор, процедуры успешно проходят? – беззлобно улыбнувшись, поздоровался врач. – Вы уверенно идете на поправку, а наш медперсонал вам в этом активно помогает, как я посмотрю.

– Константин Иванович, я… – Аня, пытаясь придумать оправдание, покраснев от смущения.

– Анечка, не забывайте, пожалуйста, что кроме Волкова у вас есть другие пациенты, и они тоже ждут помощи, – главврач улыбнулся и вышел из палаты.

– Он прав, – отстранилась от меня Аня, поправляя халатик, – Вечером после смены зайду, – пообещала она и вышла из палаты.

На следующий день у Ани был выходной. Однако она пришла ко мне и стала помогать, осваивать первые шаги. Ноги двигались с трудом. Казалось, нет такой силы, которая бы могла сдвинуть их с места. Девушка, тащила весь мой вес на себе. Видел, что ей тяжело, но она не жаловалась. Настоящий боец.

День пролетал за днем, а я едва мог передвигаться по палате. Дойдя до двери, чувствовал себя выжатым, как лимон. Аня продолжала усердно делать массаж ног и спины, пытаясь ослабить напряжение. К концу второй недели, с помощью девушки, я уже двигался по палате, осторожно ступая по плитке. Заседание комиссии неумолимо приближалось, а я все еще не мог самостоятельно ходить. Но я тешил себя надеждой, что с Анютой у меня все получится. Видимо сглазил…

Началась третья неделя, я ждал Аню, расхаживаясь по палате и готовясь к нашей первой прогулке по коридорам, но она не появилась. Не пришла она и через два дня…

В пятницу Аня, все таки пришла, а я вспылил, не заметив явных перемен в ней. Видимо нервное напряжение за последние дни дало о себе знать.

– Привет, – еле улыбнувшись, в палату зашла Аня.

–Привет, – пробурчал я, отворачиваясь, не глядя на девушку.

– Что случилось? – почувствовав не ладное, спросила девушка, подходя ко мне. – Где болит?

– Ничего не болит, – хмуро ответил я.

Аня попыталась меня приобнять, но я отстранился.

– Что происходит, Андрей? – ничего не понимая, спросила она.

– В этом – то и дело, что ничего. Я надеялся, что смогу. Я доверял тебе, но ты бросила меня! Считанные дни до комиссии. Мне не дойти до нее. Все из-за тебя! Где тебя носило?

–Андрей, прости, у меня были дела, я не смогла прийти, – Аня присела на кровать. В руках она держала трость.

–А предупредить? Аня, я надеялся, доверял тебе. Спасибо за все, но больше не нужно сидеть со мной. Я не хочу становиться тебе обузой. И попросил освободить тебя от занятий со мной. Теперь ты можешь заниматься своими делами и идти на все четыре стороны.

–Андрей, зачем ты так поступаешь со мной. Я все тебе сейчас объясню. Если не попадешь на эту комиссию, будет другая. Зачем ты терзаешь себя так?

– Для меня не будет другой. Это конец. Ты не понимаешь, армия – мой дом. Я больше ничего не умею, а меня выкинут на улицу, как собаку, – я сорвался на крик.

Аня посмотрела в мои полные боли и отчаяния глаза. Затем положила трость рядом со мной.

–Прости, Андрей, я сделала все что могла, – девушка поднялась и медленно направилась к дверям.

–Конечно, зачем помогать калеке? Поигралась, надоело, бросила. Славу, то уже получила. Теперь можно найти здорового ухажера и забыть про все, – ехидно произнес я.

Дойдя до дверей, девушка обернулась. В ее глазах стояли слезы:

– Неделю назад, Андрей, моя мама перенесла тяжелейшую операцию на сердце и сейчас в критическом состоянии лежит в реанимации. После того, как я уходила от тебя, вечер и ночь была у нее. Вчера ей стало хуже. Я не могу ее бросить. Прости. У тебя есть годы, чтобы встать и жить, – помолчав она добавила, вытирая слезы:

– А у моей мамы нет и пары дней. Она умрет и этого не изменить.

Дверь тихонько притворилась вслед за уходящей Аней. Я только сейчас понял, что, она пережила за эти дни. Какой огромный груз взвалила на свои хрупкие плечи. Аня даже видом своим не показала, что творилось на ее душе. Она смеялась и поддерживала меня, хотя ее душа страдала и металась. Девушка не хотела огорчать меня. А я – эгоист пользовался ее помощью, когда она нуждалась в поддержке. К горлу подкатил ком:

– Милая моя, прости, – прошептал я, смотря на закрытые двери. – Какая же я скотина.

Пальцы с силой сжались в кулаки. Ударив по койке изо всех сил, вцепившись в простыню, так, что затрещала

ткань под пальцами, я взвыл от бессилия, злобы на самого себя, за то, что не могу догнать Аню и прижать к себе, чтобы успокоить, ободрить. Признаться, в том, каким я

был дураком. Взгляд метался по палате, мне хотелось перевернуть здесь все к чертовой матери. Ворочаясь по койке, словно загнанный в клетку зверь, я услышал звук падающей трости. Нагнувшись, поднял ее и, упершись в пол, встал полный решимости догнать девушку и, как минимум извиниться.

Сделав шаг к дверям, я подтянул вторую ногу. Остановился, переводя дыхание. Руки дрожали. Новый шаг. Приставил вторую. Нужно было шагнуть еще раз. Собравшись, повторил движение, перенеся трость.

Дойдя до середины палаты, я выдохся и в какой-то момент потерял равновесие. Трость скользнула по плитке и ушла в сторону. Потеряв опору, я рухнул на пол. Опираясь на руки, пытался подняться, задыхаясь и теряя остатки сил. Аня уходила все дальше, а я бил в бессилии кулаками по полу, разбивая костяшки пальцев в кровь. Я сильно обидел девушку, ставшую для меня самым близким человеком за эти несколько месяцев, прошедших в клинике.

ГЛАВА 6

Часы отсчитывали секунды, которые перетекали в минуты, а те в часы. Время тянулось, продлевая агонию.

Ночью, забывшись в беспокойном сне, видел своих сослуживцев, погибших на той проклятой горе. Некоторые были молоды и не имели семьи, род их прервался. Не получив продолжения в детях. А когда – то мы на привале мечтали, что наши сыновья, спустя годы, пойдут по стопам отцов. Осознание того, что я так же могу кануть в лету, не оставив следа на земле, вызвало неприятные ощущения. Проснулся и не смог больше сомкнуть глаз до самого утра.

Поднявшись, опираясь на трость, я добрался до окна и, открыв раму, вдохнул прохладный утренний воздух, который развеял все мрачные мысли: «Нужно больше двигаться» – вспомнил я слова Ани.

Все утро я ходил по палате кругами, давая спине отдохнуть, периодически возвращаясь к кровати. Завтра должна состояться комиссия, и мне во что бы то ни стало, нужно на нее попасть. Пусть все увидят, что я не сдался! Ближе к вечеру, когда спина уже ныла от усталости и напряжения, в палату зашел Янпольский.

–Здорова, Андрей, – остановившись в дверях, проговорил он.

–Здравия желаю, Сергей Сергеевич, – встал я, и хромая, направился навстречу.

– Силен, «волчара», – удивленно глядя, направляясь навстречу мне, усмехнулся Янпольский.

–Я готов, – пожав руку, произнес я, с вызовом глядя на генерала.

– Вижу, Андрей, вижу. Только ты не горячись пока, присядь, – мужчина жестом указал на кровать.

Вернувшись на свое место, я вопросительно посмотрел на сослуживца. Тот присел рядом со мной на стул и вздохнул.