Подари мне жизнь

Но все же, в конце концов, к Волкову подошла пожилая дежурная медсестра, которая уже сделала доброе дело, принеся потерянному и убитому горем мужчине стул. На этот раз она записала номер его телефона и пообещала позвонить, как только Аню переведут из реанимации.

Андрей был настолько подавлен, что, даже не поблагодарив услужливую женщину, отправился прочь из больницы, но в дверях неожиданно столкнулся с Никитой. Тот выглядел неважнецки: мутный взгляд, перебинтована голова, под глазами ужасные кровоподтеки. Повязка на левой руке скрывала глубокие порезы. Но по сравнению с тем, что случилось с Аней, травмы Самойлова казались мелочью.

Мужчины, не сговариваясь, оба, молча, вышли на улицу.

– Аня не…

– Я уже обо всем знаю, – Никита закурил, Волков подпирал спиной далеко не чистую стену больницы.

Повисла пауза, прерываемая лишь стуком капель начинающегося дождя.

– Никит, ну как же так вышло? – тихо спросил Андрей.

Самойлов молча глубоко затянулся, но Волкова не устраивала игра в молчанку. Повернув к Аниному брату голову, он стал задавать очередные вопросы:

– Как так случилось, что именно ты столкнулся с той машиной? Ты что, не видел ее что ли? Отвлекся? Или что?

– Не знаю, брат. Все слишком быстро произошло. Я бы не успел…

– Слишком быстро? Лететь считай в лобовую у тебя слишком быстро, а торговать всякой дрянью лучше выходит, медленнее! – Волков начал злиться.

– Андрюх, не заводись, а. Не до тебя сейчас. Если бы не ты, этой аварии не было.

– Что? Это ты сидел за рулем, а не я. О чем ты думал? Это ты виновен в том, что случилось с Аней! – чтобы не перегнуть палку и ни дай бог не броситься на Самойлова с кулаками, Андрей просто ушел. Он не помнил ни дороги домой, ни прошедшие два дня после случившегося. Он оброс и почти не ел, а ночами вспоминал Аню: ее беззаботный звонкий смех, ласковые заботливые руки. Что рядом с ней становилось тепло, будто держишь в ладонях солнышко. Она стала всем для Волкова, а он вот так по-свински поступил с ней. С ними.

Никита звонил однажды, но желания говорить с ним у Андрея не было.

На третий день Аню перевели из реанимации в палату интенсивной терапии. Медсестра, как и обещала, тут же позвонила Волкову, и он не теряя времени собрался и отправился в больницу.

У входа ему выдали белый халат и бахилы, тщательно проинструктировали, сколько времени должно идти свидание. Сказали, что Аня не приходит в сознание, но должна все слышать.

Не помня себя, Андрей буквально взлетел по лестнице на третий этаж и распахнул дверь в палату.

Здесь пахло апельсинами и цветами. Кинув взгляд на прикроватную тумбу, мужчина заметил большой букет ромашек, видимо, Никита уже приезжал навестить сестру. Запоздало осознав, что сам-то он ничего с собой не принес, Волков приблизился к кровати, на которой лежала Аня.

Ее лицо полностью было забинтовано. Так, что было видно лишь посиневшие, опухшие веки и покрытые царапинами сухие губы. Девушка была похожа на мертвеца, Андрей содрогнулся, когда подумал об этом, но бледная кожа, испещренная прямоугольниками пластыря, прикрывающего ссадины, и неподвижность делали свое дело. Ноги Ани были в гипсе и приподняты с помощью специальной системы. Аня была без сознания. Волков смотрел и сердце его никогда еще так не болело. Даже когда недвижим был он сам. Мужчина взял тоненькую почти прозрачную ручку в свою широкую ладонь и осторожно приподнял, наклонившись и целуя каждый пальчик.

– Анечка, милая моя, любимая, прости, – шептал он. – Прости дурака, наделал я дел, осознал, да поздно было.

Рука Ани была прохладна и полностью расслаблена. К среднему пальцу прикреплен датчик слабо попискивающего энцефаллографа. Волков прижался лбом к руке девушки, роняя слезы на гладкую кожу. Раньше не замечал Андрей за собой такой слезливости, видимо, с появлением Ани в жизни мужчины, что-то в нем сломалось, перекроило изнутри.

– Вот поднимем тебя и сразу поженимся. Уедем за границу мир посмотреть, как ты мечтала. А потом и детишки пойдут, без наследников-то оно никак, – тихо говорил Волков и снова целовал все пальчики, после чего взглянул на перебинтованное лицо. – Ты только не оставляй меня одного, ладно?

Андрей всем сердцем надеялся, что вот сейчас Аня очнется, и пару раз ему показалось, что ее ресницы дрогнули, но нет, она все также находилась не здесь. Волков сидел у ее постели до тех пор, пока не кончилось время посещения, и теперь его жизнь состояла из ожидания очередной встречи с ней и надежды на то, что в скором времени Анечка придет в себя и сможет его простить…

ГЛАВА 15

Потянулась череда серых будней, переходящая в недели, а там и в месяцы. Первое время врачи уверяли, что Аня проснется со дня на день, что сильных повреждений головы нет, но проходило время, а девушка не подавала признаков жизни. Но Волков не терял надежды. Он приносил Ане новые букеты, как только медсестры выбрасывали увядшие, говорил с врачами, пытаясь выяснить, что можно сделать для того, чтобы девушка быстрее начала поправляться. Вина за то, что он стал причиной

аварии, в которой пострадала его любимая, разъедала сердце Андрея, точно кислота. С Никитой он почти перестал общаться. Старший Самойлов просто взял и уехал из страны, сославшись на плохое самочувствие своей жены, но Андрей прекрасно знал, что он врет. В тот вечер, когда Никиту и Аню доставили в больницу, он говорил с офицером из машины сопровождения. Полицейский сообщил, что водитель не справился с управлением из – за неисправности тормозных шлангов. Иными словами, кто – то их просто перерезал. Волков был зол и требовал ответов от Самойлова, но Никита стоял на своем.

И теперь перед Волковым было только два пути: бороться или дать Ане умереть. Второй вариант Андрей отметал сразу же, но обстоятельства говорили о том, что он скоро ее потеряет. Врачи больше не могли держать девушку на аппаратах искусственного обеспечения.

В тот день, когда ему сообщили, что мозг Ани начал атрофироваться, стал черным в жизни мужчины. Это означало начало конца. Андрей тогда впервые почувствовал себя немощным и бесполезным. Он поднял переполох в больнице, ругаясь с врачами, обвиняя их бездействии. Медики хотели выдворить его за двери больницы, чтобы прекратить скандал, но главный врач приказал не трогать мужчину и, пригласив Волкова в свой кабинет, завел разговор, который Андрей прокручивал в голове уже тысячи раз.

– Состояние девушки ухудшается,– проговорил врач.

– И ей ничем нельзя помочь?– Андрей старался держать себя в руках как мог.

– Можно провести операцию и удалить образовавшуюся кисту.

– Так в чем дело? Делайте операцию,– Волков терял терпение.

– Все не так просто. Киста появилась в самом неудачном месте, и мы не знаем, как сильно повредила мозг. Плюс к этому у нее в затылочной области гематома, а самое страшное, что девушка на восьмой неделе беременности. Операция может повредить плоду.

Андрею тогда показалось, что врата ада разверзлись под ним, и он летит в пропасть, но крепкая рука врача, помогла удержаться на ногах, не потеряв равновесия, но Волкову пришлось сесть.

– Что нужно сделать, чтобы Аня и ребенок остались живы? – скрипучим голосом спросил Андрей.

Доктор тяжело вздохнул и ответил:

– В нашей больнице есть все необходимое оборудование, но вот лекарств – нет.

– Скажите, где их достать?– воодушевленный возможным спасением любимой Волков не смог усидеть на месте и подскочил на месте.

– Тут не все так просто. Лекарства эти передаются только из больницы в больницу и в спецмашине.

– Так в чем проблема? Перевозите!– не понимал в чем трудность Андрей.

Врач поднял на Волкова виноватый взгляд и произнес:

– Заказать их не составит труда, но вот их стоимость не всем по карману.

– Сколько?– Андрей был готов продать даже обе почки, если это поможет Ане и его ребенку.

– Пятьсот тысяч долларов, – ответил врач, закрывая папку с бумагами.

– Сколько? – у Волкова даже в голове не сразу уложилась эта цифра.

– Риск стоит этих денег, но вам нужно торопиться.

Когда Волков вышел от врача ни жив, ни мертв все мысли разом вылетели из головы. Он был опустошен, разбит и подавлен. Ноги несли его в каком – то направлении, он даже не понимал куда идет. Пока не остановился около храма. Зайдя в расписанное старинное здание, Андрей упал на колени перед распятием, прося в первые у Бога помощи, всей душой, не стесняясь слез, стекающих по щекам. В храме было пусто, сколько простоял Андрей на коленях с поникшей головой, он и сам не знал, только легкое прикосновение, отвлекло его от горьких мыслей о потери любимой и ребенка.

– Беда у тебя стряслась, сын мой? – под сводами храма раздался голос батюшки.

Подняв глаза, Андрей увидел старика, облаченного в черную рясу. Года не пощадили его, отняв молодость и мужскую красоту, оставив лишь морщины и седину. Но взгляд священника излучал такую энергию жизни, что любой молодой мужчина позавидует. Волков не знал, как обратиться к старцу. Да и в церкви он бывал нечасто, но сейчас словно кто – то невидимый направлял его. Потянувшись к протянутой руке, Андрей поделился с батюшкой своей бедой:

– Женщина моя погибает, отец, а я помочь ей не могу. Денег нужно много, да только взять их негде. Отчаялся я.