Подари мне жизнь

«Почему Аня ушла от него накануне свадьбы? Что он такого мог сделать или сказать, чтобы она все бросила и уехала за неделю до торжества?» – Эти мысли не давали ему покоя, достав мобильный из кармана, Волков набрал номер Ани, но он не отвечал, а на последующие звонки отвечал, что абонент недоступен.

– Ожидаемо, только не понятно за что, – с горечью в голосе произнес Волков, набирая номер Никиты.

Друг ответил почти сразу:

–Да, Андрей.

– Где она? – не растрачивая время на любезности, спросил Волков.

–Собирает вещи. Ты мне объяснишь, почему сестра ночью, прибежала ко мне в одном халате, и мне пришлось успокаивать ее? – не скрывая ярости, прорычал Никита в трубку.

– Я…-только открыл рот Волков, как на него налетел Самойлов, не выслушав оправданий.

-Я просил тебя не играть с ней! Ты ударил ее, сук*н сын?

–Нет! – прокричал в трубку Андрей. – Дай мне с ней поговорить!

– Нет, – ответил брат Ани, – чтобы не произошло вчера между вами, такой опустошенной и убитой горем я никогда еще сестру не видел.

– Дай мне с ней поговорить, – настаивал на своем Андрей.

– Я не позволю тебе с ней говорить, ты и так ей причинил боль, – ответил Никита. – Я отправлю ее сегодня обратно в Москву, через пару часов. Не ожидал, что ты посмеешь так поступить с ней.

Волков не успел ответить, как услышал в телефоне короткие гудки. Выругавшись, он прошел в ванную и, встав под холодный душ, старался привести мысли в порядок. Как только в голове стало проясняться, услужливая память, преподнесла неприятный подарок. Андрей вспомнил все…

Ругая себя и водку на чем свет стоит, Волков бросился в спальню и, одевшись, направился к Самойлову домой.

На квартире он их не застал, Ника сказала, что Никита запретил ей говорить, в какой аэропорт повез сестру, но девушка понимала, что размолвка между Андреем и Аней не настолько серьезная, чтобы бросать все и сбегать в другой город. Потом они могут и пожалеть, что из-за обиды, не объяснившись, разбежались.

Андрей выскочил из дома Самойловых, словно за ним гнались все черти ада. Он понимал, что то, что произошло ужасно, но Аня должна была понимать, он не хотел ее обидеть. Это все продажная система виновата, а она его смысл жизни.

– Вот зачем к пьяному дураку полезла?! – бормотал себе под нос Волков, диктуя таксисту адрес.

Машина тронулась с места, Андрей устроился на пассажирском сидении, им овладело чувство тревоги. Почему, то казалось, что должно случиться что-то ужасное. Погруженный в свои размышления, Андрей не замечал, что творится вокруг. Его мысли были заняты Аней. Он хотел поскорее прижать ее к себе, обнять и никогда не отпускать.

Резко машина затормозила, и водитель заругался матом:

–Да кто ж вам права бл*ть выдавал?! Понабрали долбаков по объявлению, отучили через ж*пу и за баранку посадили.

–Что такое? – Андрей пытался рассмотреть, что происходит впереди, но камаз закрывал ему обзор. Продолжая ругаться, на чем свет стоит, водитель ответил:

– Авария впереди. Разворотило там всю машину в дребезги.

У Андрея сердце заныло и неприятно сжалось. Выйдя из машины, он обошел ее глядя на аварию.

– Эй, мужик, ты куда? Или вернись на место, или деньги давай, – но Волков ничего не слышал, его внимание было приковано к смятому мерседесу. Андрей забыл, как дышать. Это определенно была машина Самойлова…

Отказываясь верить в то, что его друг и любимая женщина попали в аварию. Андрей обошел камаз. Эти несколько метров до разбившейся машины стали огромным испытанием для Андрея. Так он не волновался еще никогда. Но самое ужасное – опасения подтвердились. Волков с содроганием смотрел себе под ноги, под которыми хрустело стекло. Неподалеку валялись смятые номера. Медленно нагнувшись, Андрей поднял металлический прямоугольник. Осознание далось ему нелегко – это без сомнений авто Никиты. Тут нервы у Волкова сдали, он сорвался с места и побежал к искореженной машине…

Страх холодными пальцами сдавил горло, лишая дыхания, в голове, словно набат, билась мысль: «Они живы! Они должны выжить!» Около машин суетились пожарные и медики. Свадебный кортеж, с которым столкнулась машина Самойловых пострадал не сильно, и сейчас пассажиров и водителя из свадебной машины опрашивали. Мир Волкова сжался до размеров салона искореженной машины. Как только спасатели достали первого пострадавшего, Андрей напрягся, вслушиваясь, помочь он не мог, его не пускали за оцепление и как бы он не кричал, что является родственником, его не пускали. Из машины вытащили Никиту, а затем Аню, которая пострадала сильнее, потому что эпицентр удара пришелся на ее сторону. Брата и сестру погрузили в карету скорой помощи, Андрей запрыгнул в салон, машина рванула в госпиталь, громко оповещая водителей сиреной.

ГЛАВА 14

Тянулись долгие часы операции. Андрей замер, стоя около двери реанимации, словно каменный истукан.

Пару раз со щелчком открывалась белая дверь операционной, и из помещения чуть ли не бегом выскакивала медсестра с металлической тарой, а затем возвращалась обратно уже с другой ношей. Андрей не присматривался, боясь, что там будет лежать что-то окровавленное. Но не вида крови боялся матерый вояка, а того, что кровь эта принадлежала его Ане.

Каждый раз, как открывалась дверь, он подскакивал к ней, пытаясь заглянуть внутрь, но не успевал ничего толком понять. Окликал медсестру в надежде, что она хоть два слова скажет, самые главные сейчас в его жизни: «будет жить». Но девушка спешила и только отмахивалась от его мольбы.

Неизвестно сколько прошло времени, Андрей за эти часы успел, кажется, переосмыслить всю жизнь. Решил, что больше никогда и капли алкоголя в рот не возьмет, а свою будущую жену будет носить на руках во всех смыслах, и все силы положит на то, чтобы сделать ее самой счастливой. Только пусть будет жива.

Наверное, в такие моменты и начинаешь верить в Бога, обращаешься к нему за помощью. Чтоб врачи не ошиблись, чтоб Аня держалась, она же такая сильная у него. Чтобы все гладко прошло. А там, на ноги поставим, Аня же смогла когда-то.

Когда в очередной раз распахнулась дверь, за которой была Аня, Андрей сидел на стуле, его ему принесла жалостливая дежурная медсестра, и вновь повторял свою нехитрую молитву в голове, зарывшись пальцами в волосы.

Только в дверном проеме показались доктора, мужчина вскочил со своего места, нервно пригладил всклокоченные виски. Выглядел он сейчас постаревшим, безжизненным. Уставшие после длительной операции помощники, анестезиологи медленно разбредались по коридору, а врач, заметив обеспокоенного Андрея, подошел к нему.

– Как она? Как Аня? – Андрей затаил дыхание, страшась ответа и желая его услышать.

– Муж? – спросил врач.

Волков кивнул.

– Что ж… Операция прошла успешно, состояние Анны стабильно, – со вздохом начал врач, сдергивая маску с подбородка и снимая очки. – Думаю, уже через несколько дней ее переведут в палату интенсивной терапии..

– Значит с ней все в порядке? Я смогу увидеть ее? – с надеждой в голосе спросил Андрей.

– В реанимацию к ней вас не пустят, молодой человек. Да и незачем вам ее пока видеть. И… Я бы не сказал, что с ней все в порядке.

– Что? Говорите же! – Волков сделал шаг вперед, врач устало потер переносицу.

С полминуты пожилой хирург подбирал слова, а у Андрея внутри все холодело.

– Как вас зовут?

– Андрей, Андрей меня зовут, – голос Волкова уже срывался от нетерпения и волнения.

– В общем, Андрей, перспектива безрадостная. Тазобедренные кости настолько раздроблены, что… Мы собрали частично, но… Скорее всего, Анна не сможет ходить.

– Что? Каковы шансы? – кровь отхлынула от лица Волкова. На мгновение он забыл, где находится.

– Вы же сами понимаете, я не могу прогнозировать, – врач развел руками, а затем похлопал Волкова по плечу. – Держитесь.

Андрей некоторое время просто стоял на том же месте, где его оставил хирург. Слова доктора никак не выходили у мужчины из головы и казались какой-то глупой шуткой, ведь когда-то и сам он не мог ходить. Потерял надежду, что самостоятельно поднимется и сделает еще хотя бы один шаг. Волков лучше всех понимал, какого это, а теперь в схожую ситуацию попала Аня. Хрупкая девушка, на плечики которой и без того выпало немало потрясений и горя. Аня не заслуживает такого, но что самое ужасное – это произошло по вине Андрея.

Мужчина со всей силы впечатал кулак в стену, ругая себя на чем свет стоит и не ощущая даже, как соленые струйки совсем не по-мужски стекают по щекам, заливаясь за пазуху.

Никто его не гнал из реанимационного отделения, куда обычно не пускают посторонних, проходящие мимо медицинские работники лишь отводили глаза и быстро проходили мимо. Сколько таких ситуаций им доводилось видеть ежедневно? Десятки? А может больше?