Попаданка в сильфиду

Я почти на четвереньках прошмыгнула мимо разгневанного орка и спряталась в темноте шатра.

– Ох, девонька, совсем ты не умеешь держать язык за зубами, – покачал головой сидящий там Халмир, он явно все слышал, но не вышел, чтобы не ввязываться в чужую драку – собственная шкура ему была ближе.

– Они меня оболгали, – шмыгая носом, проныла я.

– Конечно, оболгали, это очевидно. Но когда мужик в таком состоянии, с ним спорить нельзя. Молчи. Можешь плакать, но язык за зубами держи, пока тебя не спрашивают. Поняла?

Я раздраженно отмахнулась на эти разговоры в стиле патриархальных древностей. Нет уж, мне здесь находиться нельзя, я тут точно не выживу. Мне тикать надо к нормальным цивилизованным людям, найти того, кто точно не ударит, как бы зол ни был.

– У нас есть какие-нибудь лекарства? – мрачно спросила я, прижимая руку к горящей огнем щеке.

Завтра наверняка синяк будет, опухнет – все лицо перекосит, знаю я, проходили, опыт имеется. Халмир поднялся с места и начал что-то перебирать в своих вещах. Я же ощутила приятную прохладу, будто прижала к лицу кулек со льдом. Удивленно отвела руку от лица и увидела, что ладонь светится желтым. Опять магия какая-то?! Халмир по этому поводу ничего не сказал, только выдал мазь. Я намазала щеку и опять прижала к ней прохладную ладонь. Холод нес больше облегчения, чем непонятные лекарства.

Глава 24

К вечеру навстречу с нашим наконец-то пришло дружественное племя, которого мы ждали на привале, но Халмир велел мне сидеть в шатре и не высовываться. Не то чтобы я горела желанием светить своей подбитой физиономией, но было обидно, что я не могу глянуть хоть одним глазком на других орков. Чем они отличаются от наших, кроме татуировок?

Племя Серых Койотов считалось родственным Золотым Соколам, они часто обменивались невестами и предпочитали держаться рядом даже во время большого всеобщего сбора всех племен. Я так поняла, что их языки были похожи из-за частого общения и при прочих равных родители предпочитали отдать девушку в более близкое племя, даже за меньший выкуп. Оно и верно, что там, где говорят на похожем языке, ей будет легче освоиться.

Ночью на центральной площади зажгли большой костер и устроили праздник, но я, разумеется, осталась в шатре, чтобы не светить своей «красивой» физиономией. Шум было слышно и у нас, он не стихал до поздней ночи, хотя обычно орки ложились едва ли не сразу после заката.

Ситуация безумно бесила, но приходилось терпеть и ворочаться на своем тоненьком матрасе под присмотром Халмира. Тот тоже никуда не пошел, очевидно, сделав своей целью присмотр за мной, но периодически позволял себе выйти из шатра и поболтать с соседями. Я злилась на Халмира, хоть он и так делал все посильное, чтобы обеспечить наш быт. Честно говоря, он выполнял «женскую» часть обязанностей, которые полагалось бы делать мне. Старик старался быть полезным, чтобы его не прибили и не бросили ненароком, это полезно. Но даже так без меня он никому не будет нужен, это очевидно. Спала я дурно: мешали и звуки, и боль в щеке. Я постоянно вызывала ту силу, что несла охлаждение, и прикладывала руку к лицу, чтобы ощутить облегчение.

Проснулась я по привычке на рассвете. Сразу подорвалась: оделась, умылась, сходила к нужнику, наученная опытом, что потом могут и не оставить на это время, а в пути возможностей не будет… а потом только осознала, что племя спит. Вчера все так напраздновались, что не пустились в путь прямо с рассветом, в становище было тихо.

Я помоталось вокруг нашей палатки, не зная, как себя применить. Пойти отсыпаться, как остальные? Заманчиво, но я уже убралась матрас. Задумавшись, коснулась своей щеки… она не болела. Это было удивительно, учитывая силу удара, поэтому я сбегала за зеркалом и, выйдя на солнечный свет, осмотрела себя.

На левой щеке красовался большой голубовато-желтый синяк, но которому на вид можно было дать уже дней пять-семь, но никак не меньше суток. Отека не было, только пятно, которое легко было бы замазать тональником, если бы он тут был. Хм, интересно, я, оказывается, еще и лекарь… впрочем, среди орков, которые легко закрывали самые страшные раны прикосновением, вряд ли мои способности вызвали бы интерес. Но нужно же думать еще и о будущем.

Я уже ощущала голод и, убирая зеркало на место, покосилась на спящего на своем матрасе Халмира. Обычно именно он где-то добывал еду, но сейчас будить его не хотелось – опять он велит сидеть в палатке до выезда. Вместо этого я накинула на голову темный платок и аккуратно прошла к шатру СакрКруша. Осмотревшись, чтобы удостовериться, что вокруг никого, ведь орки очень нервно реагировали на то, что незамужняя женщина может «шляться по чужим палаткам», я заглянула внутрь. Шатер моего опекуна был куда больше и наряднее, чем тот, что выделили мне: пол устилали узорчатые ковры в несколько слоев, да еще и какие-то шкуры диких зверей, вокруг валялись тюки с каким-то наворованным добром, а сам хозяин этого богатства спал богатырским сном, громко храпя. Дух в палатке стоял такой, что было очевидно, что он упился местным алкоголем на основе молока.

Окинув взглядом палатку опекуна, я не нашла еды и там. А благодаря тому, в каком состоянии был СакрКруш, могла быть спокойна, что за мной никто следить не будет. Усмехнувшись, я тихонько выбралась из палатки и отправилась дальше. Мой прежний опыт подсказывал, что там, где грандиозная пьянка, можно попытаться и разжиться едой, поэтому я решила сходить на центральную площадь.

Пробиралась осторожно, все время оглядываясь и надеясь, что меня не заметят, но казалось, что становище вымерло. Наверное, где-то там на окраинах, где жили не воины и торговцы, а простые владельцы скота, орки уже отправились доить коров, но здесь пока было совершенно безлюдно… в смысле, безорчно. Только кое-где встречались лежащие в тени здоровенные псы, которые следили за мной внимательными темными глазами, но лишь лениво тихонько потявкивали, чтобы не разбудить хозяев, а серьезного шума не поднимали – не только здоровенные, но и умные животные.

Выйдя на центральную площадь, я поняла, что была права. Самые «стойкие» из праздновавших спали прямо на улице на плетеных ковриках и просто на земле, обнимая бурдюки с местным аналогом кумыса – алкогольного напитка из молока. В него, как я слышала, добавлялись, кроме культуры бактерий, еще какие-то степные травы, так что мозги он отшибал напрочь. Причем, состав трав у каждого племени был свой.

К моему счастью, прямо на земле между спящими стояли тарелки и миски со съестным. Полазив между ними, я собрала выглядящие наиболее привлекательно припасы: нетронутые пирожки, тарелку лепешек и котелок с тушеным мясом, который был закрыт крышкой, а потому до него не добрались вездесущие животные. С припасами я решила навестить своего нового знакомого, прекрасно зная, что он тоже вчера не смог присутствовать на вечеринке.

/\/\/\

Палатку Кирима пришлось искать, я плохо запомнила дорогу меж одинаковыми шатрами, и несколько раз прошла мимо, но потом, наконец, заметила выцветший уже знак в виде оранжевого пламени у входа. Наверное, это был местный аналог символа «не влезай – убьет». Судя по вчерашнему поведению ГладРиды и ее подружек, пламенный маг был местной детской страшилкой, в которую верили и взрослые. Впрочем, уверена, он постарался, чтобы создать себе такую репутацию.

Еще раз оглянувшись, чтобы проверить, не заметил ли меня кто, я скользнула в палатку, разулась в коридорчике и тихонько позвала:

– Кирим? Кирим, ты не спишь? К тебе можно? – к сожалению, постучать тут было не обо что, только ткань вокруг, да и руки заняты.

Решив, что он может спать, я заглянула в щель между двумя полотнищами, закрывающими вход в основное помещение шатра. Внутри было непривычно темно, но мой взгляд привлекло движение. Солнечный свет, падающий через отверстие в центре палатки, высвечивал мужскую спину, опускающуюся и поднимающуюся в мерном ритме – Кирим отжимался. Это было неожиданно, увидев заросшее бородой лицо вчера я думала, что он куда старше, но тело было молодым, сильным и подтянутым. Кожа влажно поблескивала, яркий свет четко прорисовывал развитые мышцы, высушенные, словно для фитнес-съемки. Только вот это был не каприз атлета, а попытка сохранить силу недоедающего человека.

Закончив упражнение, он поднялся на ноги, повернувшись ко мне спиной, и я едва сдержала вскрик – кожа на от плеч до копчика была будто раскрашена алыми и белыми полосами, идущими внахлест. Одни более тонкие, едва заметные, другие толстые, бугрящиеся, будто вспухшие, а третьи толщиной в несколько сантиметров, идущие сверху вниз вдоль позвоночника. Если про горизонтальные отметины я могла предположить, что они остались от порки, то при виде вертикальных в голове почему-то зазвенела фраза: «шкуру спущу» – и зверский оскал Шамана, когда он пытался проткнуть мне крыло.

Мои руки ослабли, и я выронила-таки тарелками с лепешками. Вскрикнула испуганно, боясь, что глиняная тара сейчас расколется, и вернуть ее на место будет невозможно, но на мое счастье неуправляемая мною магия подхватила ее раньше, чем случилось непоправимое. Я поспешно нагнулась и перехватила тарелку, а, когда выпрямилась, Кирим уже надел рубаху, нервно завязывая у горла шнурок.

– Прости, я не хотела мешать. Я тебя звала, но ты не слышал, наверное…

– Ничего страшного, я рад видеть столь прекрасную леди этим чудесным утром, – на его лице появилась вежливая улыбка, спрятанная в усах и бороде. – Проходи. Правда, мне пока нечем тебя угостить…

– А я как раз раздобыла немного припасов, – улыбнулась я в ответ, демонстрируя свою добычу. – Все еще спят после вчерашнего праздника, а вот еду не всю доели, так что я рискнула поживиться, а заодно тебя угостить.

Я сделала несколько шагов вперед, и не сообразила, что оказалась как раз под лучом света, бьющим сверху.

– Что это?

– Ничего, – я поспешно опустила голову и скользнула из-под света прожектора в тень, поставила на землю припасы.

Нахмурившись, Кирим сделал неуловимое движение рукой, и с его пальцев сорвались огненные шарики. Они не стали ко мне приближаться, вместо этого распространившись по шатру. Я попыталась спрятаться за волосами, но тонкие пальцы нежно скользнули по щеке, отводя их.

– Это из-за меня? – вопрос заставил меня удивиться.

– Нет, это из-за меня, – усмехнулась грустно. – Кажется, я умудрилась потоптаться по любимой мозоли одной злопамятной девицы, того не заметив. Она наговорила гадостей обо мне опекающему меня орку, и вот результат.

Его пальцы продолжили нежно поглаживать мою щеку, но я почему-то не испытывала желания отстраниться.

– Но ты все равно пришла снова? Решила подкормить несчастного пленника? – помрачнел Кирим. – Считаешь, я нуждаюсь в жалости? Что сам не способен..?

– Я просто хотела позавтракать, – прервала я его самобичевание, – а все в становище еще спят. И мне нужно было укромное место, чтобы незаметно разделаться со своей добычей. Не могла же я стоять и есть прямо на центральной площади – меня бы заметили!

– Но ты рисковала, взяв это. Когда орки проснутся и начнут убираться после праздника, они заметят пропажу, – мне показалось, что Кирим мне не очень поверил.

– Значит нужно покончить с едой как можно скорее, пока все спят, и вернуть на место миски, – озорно улыбнулась я, накладывая на лепешку мясную подливку, а потом сунула получившееся тако Кириму в руки.

Он посмотрел на меня с укором, но все же принял, а я поспешила сделать такое же блюдо для себя. В приятной компании есть оказалось на удивление вкусно.

Глава 25

Едва мы поели, как Кирим настоял, чтобы я вернула посуду на место, чтобы у меня не было неприятностей. Я же в свою очередь заставила его отложить себе запас лепешек и пирожков с начинкой из каких-то кореньев и зелени, напомнивших мне вареную картошку с луком и укропом. Мы нашли у него в запасах более-менее чистую тряпицу и переложили на нее припасы «чтобы мне было чем угоститься, если я еще зайду». Ради себя Кирим отказывался принимать еду, я даже подозревала, что к этим припасам он не притронется без меня, это угнетало.

Вернула я миски на центральную площадь без проблем, орки все еще спали. Только один мужчина заворочался по другую сторону от кострища, когда я пристраивала котелок с подливкой на место. Я замерла испуганно… но он лишь перевернулся на другой бок, подтянул к себе ближе бурдюк с кумысом и захрапел. Я облегченно выдохнула.

По уму мне бы признать, что шалость удалась, и спокойно вернуться в свою палатку досыпать, но вместо этого я тихой тенью скользнула обратно в шатер к ужасу всея становища.

– У тебя не будет опять неприятностей? – насторожился Кирим.

– Все спят еще, – отмахнулась я, плюхаясь обратно на его тоненький коврик, – а мне скучно.

Он улыбнулся мне, словно неразумному дитю, но отказывать не стал.

– О чем ты хотела поговорить? – карие глаза смотрели пытливо.