Пока плывут облака

Немногочисленные отдыхающие на песчаном берегу с удивлением наблюдали как двое взрослых и двое детей, держась за руки, с радостными криками прыгали на волнах в холодном море. А когда эта странная группа ушла, на песке осталось невесть кем написанное корявыми крупными буквами слово: «Принцесса».

Пирожки от принцессы

В маленькой кухне жарко. Включены все четыре конфорки, духовка. Надо бы открыть форточку, но до нее можно дотянуться лишь с табуретки: в этих старых домах такие высоченные потолки. Изольда крутится между столом, плитой и раковиной, посмеиваясь: хозяйка на этой кухне может седеть, но толстеть не имеет права, иначе обязательно за что-нибудь да зацепится.

– Мам, привет, помощь нужна?

– Пашенька, здравствуй. Я и не слышала, как ты вошел.

– Так папа, наверное, в прихожей дежурил. Только я ключи достал, а дверь уже сама открывается. О, пирожки будут… Фирменные. Давай, я лепить буду. Или что-то другое надо?

– Руки помой.

– Каждый раз одно и тоже. Мамуль, ты знаешь, сколько раз в день хирург моет руки?

– Догадываюсь. Твое полотенце – в полосочку, слева на дверях висит.

– Справа, конечно – Мишкино. Он прилетел?

– Ждем. Самолет уже приземлился. А твои?

Изольда виновато смотрит на старшего сына, прекрасно зная, что этот вопрос не надо было задавать. Сейчас рассердится, замкнется, слова из него не вытянешь. Но они с Игорем так соскучились по внучке.

– Мам, я же просил.

– Ладно-ладно, не буду.

Что поделаешь: взрослые мальчики; у Павла уже столько седых волос… Своя жизнь, свои проблемы, которыми они делятся очень выборочно. Да, впрочем, разве она сама когда-то рассказывала маме все? Тоже старалась не огорчать лишний раз. Сейчас самой смешно: поди разбери, какой раз там лишний был, а какой – нет.

Звонок в дверь совпадает с бульканьем телефона.

– Я открою. Что это у вас телефонный звонок такой странный?

– Мишины проделки. Игорь, возьми трубку. Наверняка тебя поздравляют.

– Бегу, бегу.

Голоса в комнате и прихожей сливаются.

– Да, Ростислав, спасибо за поздравление.

– Ты, конечно, как всегда без ключа?

– А ты, как всегда, начинаешь с упреков. Давай лучше обнимемся, братец.

– Нет, Ростислав, все официальные поздравления завтра, сегодня только свои. Тебе были бы рады. Особенно Изольда Константиновна, ты же знаешь, как она к тебе относится, – Игорь смеется, – ну, конечно, печет пирожки.

– На лестнице так одуряюще пахнет пирожками, я чуть в голодный обморок не упал, – басит младшенький.

– Да уже все и готово, помогайте на стол накрывать.

***

Что знала девочка – принцесса о счастье? Оказывается, все очень просто: счастье – когда те, кого ты любишь, сидят за одним столом.

– Ростик из Японии звонил, поздравил. Уже профессор.

– Еще бы! Он же был самым способным на курсе, – улыбается Изольда, – хотя самоуверенности – на троих бы хватило.

– Просто он был влюблен в тебя, – в голосе Игоря звенят веселые нотки. – У него голос менялся, когда ты входила в комнату.

– Стоп-стоп, родители. Отставить обсуждение всяких там студентов – аспирантов.

Павел встает, поднимает бокал. Он удивительно похож на отца: тот же крутой лоб, нос с горбинкой, ямочка на щеке:

– Я хочу за вас выпить. Ты прости, папа, сегодня твой юбилей, но с самого детства вы для меня были одним целым. Малышом я залезал к вам в постель и обнимал сразу двоих. Вы вместе отводили меня в садик, потом в школу. Я держал одну твою руку, мама – другую.

– Ну, это пока меня не было, потом уже я вцеплялся в твою руку, а ты, взрослый и самостоятельный, не знал, как от меня избавиться. С юбилеем, папа.

Миша тоже поднялся. Младший брат почти на голову выше, широк в плечах, а в чертах лица до сих пор таится что-то детское: белесые брови и ресницы, курносый нос, пухлые губы.

– Папа, я привез поздравительный адрес из ЦЕРНа, там много всяких хороших слов, но это завтра, на Ученом Совете. Ваши статьи с мамой цитируют, на них ссылаются; не мне тебе говорить – это и есть показатель эффективности научной деятельности. Я о другом хотел. Всю жизнь думаю: у вас годовщина свадьбы случайно с твоим днем рождения совпала или специально подгоняли? Хоть теперь признайтесь.

Игорь поворачивается к Изольде, ждет ее ответа.

– Не жди, не признаемся, – смеется жена, – у вас свои секреты, у нас – свои.

Он находит ее ладонь, кладет сверху свою. Пальцы переплетаются, и сыновья отводят глаза…

– Ой, про грибы чуть не забыла. Сейчас принесу.

Изольда выходит на кухню, следом поднимается Игорь.

***

– Что у тебя с Ириной? Ты даже дочку не привел сегодня, – младший брат сочувственно смотрит на старшего.

Павел прошелся по комнате, распахнул окно. Осенний ветер растрепал волосы, остудил раскрасневшиеся щеки.

– Они на Кипр улетели, поправлять здоровье. Знаешь, Мишка, не могу: задыхаюсь я с ней. Мы словно разным воздухом дышим. Где она в своей стихии – там мне воздуха не хватает, а там, где мне хорошо – ей невмоготу.

– Я потому и не женюсь: второй, такой как мама наша – не встретил.

– Может, и у них не все гладко было, только перетерпеть сумели.

***

Двое очень немолодых людей стоят у окна на кухне. Свет не включают: ему не нужно, а она, прижавшись лбом к холодному стеклу, смотрит на звездное небо, на свет уличных фонарей, рассеивающийся в воздухе тонкими, длинными лучами, на огоньки проезжающих мимо машин. Игорь положил руки ей на плечи, притянул к себе.