Тайны Изначальных. В оковах льда

Я вытащила из своей сумки одеяло, а также маленькую подушку и направилась к палатке, размышляя, каким образом в ней можно уместиться вдвоем. Изнутри она оказалась еще более тесной, чем выглядела со стороны, от чего сомнения принялись терзать меня с усиленным энтузиазмом. Не взбираться же друг на друга, в самом деле?

Разложив постельные принадлежности, я убедилась, что даже вторую подушку здесь пристроить можно разве только вплотную к первой, и высунулась наружу, растерянно глядя на Джаяра.

– Ты что-то хотела? – спросил арэйн, вытаскивая из сумки свои вещи.

– Мы же здесь не поместимся.

– Естественно. Я не собираюсь спать с тобой в одной палатке. Так что закрывайся и ложись.

Спорить я не стала. Застегнула пуговицы, устроилась на боку, подтянув колени к груди, то ли чтобы сохранить тепло, то ли из подсознательного желания защититься – в мире арэйнов ночевать посреди леса мне еще не приходилось. Закрыв глаза, подумала, уж не из-за своего ли отношения к эвисам Джаяр отказался разделить со мной палатку, выбрав ночевку на холодной земле, но поразмыслить над этим не успела, заснув почти мгновенно.

Наверное, это был сон…

Я оказалась на берегу того самого озера, где мы с арэйном остановились, но все виделось в синеватых тонах, намного более ярких, чем наяву при взгляде, когда желаешь увидеть магию. Если раньше Синий мир воспринимался неосязаемой энергией, тенью, отблеском материальных предметов, то теперь он стал как никогда ощутимым, первичным, основным.

Перешагнув заросли осенних колокольчиков, вернее, их прозрачные синие копии, я почувствовала удивительную легкость во всем теле и с любопытством коснулась носком воды, по которой в ответ на прикосновение прошлись синеватые круги. Улыбнувшись от странных, щекочущих ощущений, оттолкнулась от земли второй ногой и прыгнула в озеро, однако вглубь не погрузилась – невесомая, я пробежалась по гладкой, чуть пружинящей поверхности. Тонкие нити держали меня на водной глади, я скользила по ним, кружилась, танцевала, завороженная удивительными, воздушными ощущениями. Синими тенями расходились в разные стороны осенние листья, подталкиваемые волнами мелкой ряби, а вместе с тенями двигались их настоящие, материальные копии.

Воздух тоже был пропитан синими искрами – они-то и создавали иллюзию полета, позволяя задерживаться над твердой поверхностью и совершать невероятные прыжки. Гравитация не тянула вниз, скорее, наоборот, – волнующее ощущение, как будто в любой момент могу воспарить, если только посильней оттолкнусь, переполняло все мое существо.

Покружив над озером, я вернулась на берег и, наклонившись, сорвала несколько изящных соцветий. Взгляд упал на полупрозрачную руку, заставив ошеломленно замереть от увиденного. Когти! Вместо аккуратных ногтей на пальцах красовались не менее аккуратные, но острые длинные коготки алмазного цвета с радужными отблесками. Но когти у арэйнов всегда бывают точно такого же оттенка, что и волосы, и крылья, и рога, если таковые имеются! Заподозрив неладное, я поймала прядь волос, чуть колебавшихся, словно на ветру, и, приблизив к глазам, пораженно воззрилась на локон – стеклянно-прозрачный, как алмаз, он переливался зелеными, синими, оранжевыми и красными искрами. Потрясенная преобразованиями в собственной внешности, я выронила из рук собранный букетик и с замирающим сердцем потрогала голову. Что-то твердое, похожее на маленькие рожки, стало последней каплей – грубый рывок, и с непреодолимой силой меня поволокло назад к лагерю. Кажется, я споткнулась о лежавшего на земле Джаяра, упала, бултыхаясь в воздухе, но меня продолжало куда-то тянуть, а потом вдруг наступила темнота.

Я проснулась как будто от удара и, распахнув глаза, резко села, прижимая к груди одеяло. Сердце стучало в груди, словно сумасшедшее, хриплое дыхание, поверхностное и частое, вызывало головокружение от нехватки кислорода, тело била мелкая, лихорадочная дрожь. На лбу выступала испарина, по спине вдоль позвоночника неприятным холодком стекала липкая капелька пота.

– Инира… Инира, ты не спишь? – совсем близко раздался тихий, встревоженный голос арэйна Огня.

– Проснулась, – выдавила я и с трудом потянулась, чтобы непослушными, подрагивающими пальцами расстегнуть пуговицы на входе в палатку.

– Тоже от этого странного чувства? – спросил Джаяр шепотом, будто боялся быть услышанным кем-то невидимым, затаившимся в ночной темноте.

– Какого чувства? – сглотнув, спросила я. Последняя пуговичка поддалась, и арэйн протиснулся внутрь палатки, уместившись здесь лишь благодаря тому, что я вовремя отодвинулась в угол, поджав под себя ноги. Вслед за ним сюда влетел магический огненный шарик, маленьким фонариком зависнув в воздухе между нами.

– Мне показалось, меня что-то толкнуло. – И вдруг заметил: – Да ты дрожишь! С тобой все в порядке?

– Джаяр… возможно, моя просьба покажется тебе странной… – неуверенно сказала я. Говорить о таком действительно было странно, ощущение нереальности происходящего стояло в воздухе, обтекая, обволакивая со всех сторон. – Сходи, пожалуйста, к берегу озера и посмотри, не лежит ли в паре метров от воды маленький букет из осенних колокольчиков.

Джаяр бросил на меня удивленный взгляд, приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но, видимо, передумал и молча вылез из палатки. Оставшись одна, я с тревогой прислушивалась к ночным шорохам, вжимала голову в плечи и продолжала дрожать. Тишина быстро поглощала шаги, беззвучно подкрадывалась к самой палатке, густым, тягучим потоком она вливалась внутрь, и только звук собственного дыхания да стук крови в ушах были слышны. Время увязало в этой тишине, растягивалось, искажалось настолько, что я не смогла бы ответить, если бы меня спросили, как скоро возвратился арэйн. Однако раздался наконец шелест мягких шагов, и Джаяр вновь забрался в палатку. Окинув меня странным, изучающим взглядом, мужчина сказал:

– Я действительно нашел букет.

Я похолодела.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

– Сама ничего не понимаю, – севшим голосом призналась я. – Но, кажется, толкнула тебя именно я.

– Как?

– Не знаю… – выдохнула я, закрыв лицо руками.

Меня колотило с каждой минутой только сильней. Тело содрогалось, не позволяя сосредоточиться, путая, перемешивая в голове испуганные мысли. Волны жара и холода сменяли друг друга, взмокшая одежда липла к коже, голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота.

– Инира, с тобой все в порядке? – встревоженно спросил Джаяр, подавшись вперед, чтобы рассмотреть меня в скудном освещении магического огонька.

Пытаясь отдышаться, я уронила руки на колени, сжала пальцы в кулаки и вдруг вскрикнула, почувствовав, как резкая боль уколола ладони. Несколько капелек крови сорвались с надрезанной кожи и упали на одеяло, а я растерянно взирала на присущие арэйнам коготки, на этот раз красного, почти рубинового цвета, как и волосы. Джаяр наклонился и, обхватив меня, осторожно притянул к себе.

– Ну что ты? – неловко пробормотал мужчина. – Не волнуйся. Это просто когти, все нормально, ты ведь наполовину арэйн, – проговорил он над моей головой. То ли уверенный голос, то ли руки Джаяра, прижимавшие меня к его груди и тем самым сдерживавшие нервную дрожь, подействовали на меня успокаивающе и прогнали не успевшую начаться истерику. Арэйн не делал больше ничего, не шептал слов утешения, но тепло его тела и даже не поддержка, лишь молчаливое присутствие постепенно помогали мне прийти в себя.

Когда меня перестало трясти, огненный арэйн мягко потребовал:

– А теперь объясни, что случилось. – Рука мужчины, лежавшая на талии, чуть напряглась и сильнее прижала меня к его телу. Как ни странно, это действие, создавшее своеобразный якорь, помогло выбраться из омута спутанных мыслей и вернуться к восприятию происходящего.

– Мне приснился сон, – чуть отстранившись от Джаяра, чтобы заглянуть в наполненные тревогой глаза, тихо проговорила я. Во взгляде арэйна появилось удивление, однако перебивать меня мужчина не стал, и я торопливо зашептала: – Во сне я оказалась на берегу озера, все выглядело таким реальным, таким настоящим, но пространство сияло синим цветом. Я могла ходить по воде, а когда мне это надоело, сорвала букет осенних колокольчиков. А потом… потом увидела прозрачные когти, сверкающие алмазами! И волосы были такие же. И… и на голове появились маленькие рожки. – Разволновавшись от воспоминаний, я перевела дыхание и, приободренная спокойным вниманием, которое излучал Джаяр, продолжила: – Я испугалась, уронила цветы, и какая-то сила поволокла меня к палатке. По пути я натолкнулась на тебя.

– Инира, – выдохнул Джаяр с каким-то облегчением. – Ты арэйн Эфира?

– Да, – растерянно моргнула я. – А как ты узнал?

Мужчина вдруг разжал руки, выпустив меня из объятий, и, отодвинувшись в угол, откинулся назад на стенку палатки, устремив взгляд куда-то вверх. Несколько секунд он сидел без движения, то ли собираясь с мыслями, то ли успокаиваясь, после чего склонил голову и вновь посмотрел на меня.

– Синий мир, как вы его называете, состоит из эфира. Люди ошибаются, полагая, будто тонкие энергии, на которые они воздействуют, чем-то отличаются от энергии стихий. Синие нити – это стихия Эфира.

– Но почему ты раньше не сказал об этом?! – потрясенно воскликнула я. – Я ведь… как раз сегодня я рассказывала тебе о магии явлений, о наших представлениях о Синем мире, а ты и словом не обмолвился, что это стихия Эфира! Джаяр, ты… ты… Как ты мог?

Обидно было до глубины души, до горечи во рту, до слез, защипавших глаза.

– Главное, что я говорю об этом сейчас. Так что слушай внимательно. – Серьезный, даже строгий взгляд арэйна предостерег меня от возражений. – Люди не научились управлять стихией Эфира, они лишь косвенными путями смогли повлиять на ее отголоски. Ты, наверное, слышала об Изначальных – воплощенных духах стихий. Они пришли к нам из мира Эфира. Арэйны называют этот мир «Эфферас». Концентрация эфира там невероятно велика, ни одно существо из плоти и крови не сможет выжить в нем, однако Эфферас населяют многочисленные создания энергий. Не призраки, не души погибших – нечто совершенно иное, чуждое нам, как, например, некогда там жившие Изначальные, духи стихий. – Джаяр немного помолчал, подбирая слова и, скрестив в замок руки, продолжил: – Чтобы тебе было легче понять соотношение наших миров, представь огромный сияющий сгусток стихии Эфира. Очень яркий, ослепительный, насыщенно-синий с серебристыми и белыми искрами шар. В разные стороны от него отходят многочисленные нити, полупрозрачные, мерцающие бледной синевой, почти незаметные на фоне самого шара. А на эти нити, как бусины, нанизана физическая материя, образующая Арнаис и Лиасс. Понимаешь? Яркий шар – это Эфферас, мир Эфира. То, что вы называете Синим миром – лишь его часть, блеклые, невзрачные отростки, ставшие основой для двух физических миров, где живут арэйны и люди.

– Значит, стихия Эфира – основа всего?.. – медленно спросила я, пытаясь осознать невероятную информацию. – Основа физических миров?

– Да, причем весьма тонкая основа, несравнимая с настоящей мощью Эфира, сосредоточенной в третьем мире.

– Но я не понимаю… – Я помотала головой, будто тем самым можно было уложить мысли в порядок. – Если Эфир – это тоже стихия, тогда как же остальные стихии?

– Эфферас состоит из Эфира, а другие стихии наполняют этот мир. Арэйны Эфира строго охраняют свои тайны, поэтому остальным мало что известно. По сути, Эфферас – мир энергий, где, словно песчаные бури в пустынях или как штормы в море, бушуют стихии. Что же касается привычных нам Арнаиса и Лиасса, стихии проникают сюда с помощью Изначальных, своих проводников. Проникают малыми количествами, не сравнимыми с той мощью, которая сконцентрирована в Эфферасе.

– Но Эфир все-таки отличается от остальных стихий?

– Не знаю, – пожал плечами Джаяр. – Все стихии сконцентрированы в Эфферасе, а к нам просачиваются тонкими струйками.

– Так ведь остальные стихии не являются основой физических миров! А Эфир является! – воскликнула я, раздраженная непониманием арэйна.

– Является, – невозмутимо согласился он. – Но что это меняет? Сейчас Эфир на самом деле является основой двух наших миров, но мы не знаем, что будет, если он, подобно Огню, Льду или Молниям, покинет нас. Возможно, Арнаис и Лиасс были первичными, а Эфир вместе с другими стихиями просочился внутрь физических предметов и вещей или, как говорите вы, явлений. Возможно, Эфир повторяет их контуры, своим присутствием делая все вокруг уязвимым для магического воздействия со стороны людей. А может, наоборот, на нитях Эфира образовались наши два мира и без этой стихии они развалятся, лишившись своей основы. Никто не знает. Наверное, только Изначальные способны ответить на этот вопрос. Однако арэйны Эфира управляют своей стихией точно так же, как это делают остальные. В магическом плане разницы между Эфиром и другими стихиями нет.

– Разве все арэйны могут гулять вне собственного тела? – недоверчиво фыркнула я.

– У каждого вида арэйнов есть свои особенности. Арэйны Эфира используют стихию иначе, нежели это делают люди. Как я уже говорил, магия явлений только затрагивает видимые прозрачные синие нити, вы слегка касаетесь до невозможности разреженной энергии. Однако эти нити – отростки чего-то большего, того самого сияющего шара, и арэйны способны через нити тянуться вглубь, к Эфферасу. Да, ни одно живое существо не сможет погрузиться в Эфферас, где давление энергии его разорвет, но арэйнам этого не требуется. Защищаясь от любой магической атаки, они касаются тонких нитей и с их помощью создают временный разрыв пространства, ведущий в Эфферас. Ведь мир Эфира находится рядом, незримый, на другом уровне восприятия, но всегда рядом. Атакующие заклинания уходят по тонким нитям в мир Эфира, где полностью растворяются, не причинив арэйну ни малейшего вреда, просто потому, что не успевают добраться до него. Когда такие арэйны нападают, по тем же нитям они вытягивают из Эффераса маленькие, но концентрированные сгустки, способные разорвать живое существо на части. Это что касается сырой стихии. По поводу заклинаний, придающих стихии форму, говорить не буду, потому как не знаю – не встречал я арэйнов Эфира.

Зато я встречала и теперь, вспоминая, как арэйн Эфира явился на зов, переполошив всю школу своим появлением, начинала понимать, что на самом деле представляет собой эта стихия. Вот почему арэйн столь успешно защищался от лучших боевых заклинаний наших магистров – что бы в него ни бросали, распахивалось, разрывалось пространство, по тонким нитям пропуская враждебную магию в глубины Эффераса. Однако Эфир – только стихия, одна из многих, а потому с ним можно бороться, и щиты из одной энергии остановят сгусток другой. В случае с магией явлений концентрированному Эфиру арэйна противостоял тот же Эфир, только более слабый. Почему тогда щиты преподавателей выдержали? Скорее всего, потому, что люди не способны управлять сырой стихией, но изобрели что-то свое – поверхностно затрагивая нити Эфира, мы изменяем прежде всего мир физический, вот он-то и сумел отразить атаку арэйна, взаимодействовавшего исключительно с энергиями.