Омерта

– Папа помог мне переступить порог, но дальнейшими успехами я обязана только себе. Мне приходилось зубами вырывать у тамошних акул каждого клиента, каждое дело. Я работала по восемьдесят часов в неделю! – Она замолчала, потом заговорила вновь, уже ледяным голосом. Скорее всего, повернувшись к Асторре. – И я хочу знать, почему папа возложил на тебя руководство банками. Какое ты имеешь к ним отношение?

– Николь, я понятия не имею, – извиняющимся тоном ответил Асторре. – Я его об этом не просил. У меня свой бизнес, мне нравится петь и ездить верхом. Кроме того, в решении дона для вас есть и светлая сторона. Всю работу придется делать мне, а прибыль будет поровну делиться на нас четверых.

– Но контрольный пакет у тебя, а ты всего лишь кузен, – резонно указала Николь. И с сарказмом добавила: – Наверное, потому, что ему очень нравилось твое пение.

– Ты собираешься сам управлять банками? – спросил Валерий.

– О, нет, нет, нет! – с притворным ужасом воскликнул Асторре. – Николь даст мне список фамилий, чтобы я смог выбрать подходящего ГУ[12 - ГУ – главный управляющий.].

– Я все-таки не понимаю, почему отец не назначил меня, – раздраженно вырвалось у Николь. – Почему?

– Потому что он не хотел, чтобы кто-то из его детей получал преимущество перед остальными, – ответил Маркантонио.

– Может, для того, чтобы не подвергать вас опасности? – предположил Асторре.

– А как вам понравился этот парень из ФБР, который приходил к нам, прикидываясь лучшим другом? – спросила Николь. – Он столько лет выслеживал отца. А теперь думает, что мы поделимся с ним семейными секретами. Каков негодяй.

Силк почувствовал, что краснеет. Он такого отношения не заслужил.

– Он выполняет свой долг, – заступился за него Валерий, – и это работа не из легких. Мне представляется, что он очень умен. Все-таки он отправил в тюрьму многих друзей отца. И на большие сроки.

– Предатели, осведомители, – презрительно бросила Николь. – Закон РИКО они применяют очень избирательно[13 - В 1980-е годы закон РИКО неоднократно применялся при слушании дел, не связанных с действиями мафиозных группировок, поэтому стал вызывать пристальное внимание защитников гражданских прав. Встал вопрос о нарушении законом некоторых конституционных положений.]. Следуя этому закону, они могут отправить за решетку половину наших политических деятелей и большинство тех, кто возглавляет форчуновские пять сотен[14 - «Форчун-500» – список крупнейших американских компаний, ежегодно публикуемый журналом «Форчун», одним из ведущих экономико-политических периодических изданий Соединенных Штатов.].

– Николь, ты же корпоративный адвокат, – одернул ее Маркантонио. – Прекрати.

– Где агенты ФБР берут такие элегантные костюмы? – задумчиво осведомился Асторре. – У них есть специальный портной?

– Дело не в костюмах, а в том, как они их носят, – ответил Маркантонио. – В этом весь секрет. Но на TV нам не удастся показать такого персонажа, как Силк. Предельно искреннего, предельно честного, приятного во всех отношениях. Которому, однако, ни в чем нельзя доверять.

– Марк, забудь о своих TV-шоу, которые так же далеки от жизни, как Марс от Земли. – В голосе Валерия слышались нотки раздражения. – Мы в сложной ситуации, и, чтобы выйти из нее, необходимо ответить на два вопроса. Сначала – почему, потом – кто. Почему убили отца? И кто мог это сделать? Все говорят, что врагов у него не осталось и у него не было ничего такого, на что мог позариться кто-то еще.

– Я обратилась в Бюро с просьбой разрешить мне ознакомиться с досье отца, – вставила Николь. – Возможно, там мы найдем ответ.

– И что с того? – спросил Маркантонио. – Мы все равно не сможем ничего сделать. Отец хотел бы, чтобы мы обо всем забыли. Убийц должны искать компетентные органы.

В голосе Николь зазвучало презрение.

– Выходит, нам без разницы, кто убил нашего отца? А ты, Асторре? Придерживаешься того же мнения?

– А что мы можем сделать? – Асторре пытался урезонить Николь. – Я любил твоего отца. Я благодарен ему за то, что в своем завещании он так щедро одарил меня. Давай подождем, посмотрим, что из всего этого выйдет. Честно говоря, Сил к мне понравился. Если есть что найти, он найдет. У нас всех нормальная жизнь, почему мы должны что-то менять? – Он помолчал. – Мне надо встретиться с одним из моих поставщиков, поэтому я уезжаю. А вы еще посидите, благо есть о чем поговорить.

Последовала долгая пауза. К Асторре Силк проникся самыми теплыми чувствами, с остальными никаких дел иметь не хотелось. Но в целом он остался доволен. Эти люди не представляли опасности, от них не приходилось ждать неприятных сюрпризов.

– Я люблю Асторре, – раздался голос Николь. – Он был ближе к отцу, чем любой из нас.

Но он такой рохля. Марк, можно что-нибудь сделать с его песнями?

Маркантонио рассмеялся.

– В нашем бизнесе таких, как он, тысячи. Он – что футбольная звезда в команде маленькой средней школы. Смотреть на него приятно, но настоящего мастерства нет. Впрочем, он и не стремится в высшую лигу. У него процветающий бизнес, а поет он для собственного удовольствия. Так зачем что-то менять?

– Он контролирует банки с многомиллионным капиталом, все, что у нас есть, а интересует его только пение да верховая езда, – ответила Николь. – Как отец мог принять такое решение?

– С продажей макарон у него получилось очень даже неплохо, – заметил Валерий.

– Мы должны оберегать Асторре, – добавила Николь. – Он слишком хороший человек, чтобы управлять банками, и слишком доверчивый, чтобы иметь дело с такими, как Силк.

Когда запись закончилась, Силк повернулся к Бокстону.

– Что скажешь?

– Как и Асторре, я думаю, что ты – прекрасный парень.

Силк рассмеялся.

– Нет, я про другое. Можно подозревать этих людей в убийстве?