Звук шагов в порывах ветра. Книга четвёртая

– В этом ещё меньше смысла, – с трудом скрывая улыбку, выдал он и опять уткнулся в книгу. – Не мешай мне, пожалуйста, читать.

– Что-о-о?! – возмутилась она. – Тебе, когда я ездила в метро, значит, можно было мне мешать читать, а мне тебе нельзя? – сдунула волосы с лица.

– Мне было можно, я тебя завоёвывал, – объяснил он, не поднимая глаз.

– Ах, так! – Мира одним прыжком оказалась в кровати, плюхнулась мужу на живот. Схватила книгу, отбросила её в сторону. – Проси пощады, завоеватель, и немедленно!

– А если не попрошу? – уже не в силах сдержаться, захохотал он. Очки сползли на кончик носа.

– Тогда я… тогда я тебя зацелую до посинения. – Со всей строгостью в голосе, на которую была способна, выдала Мирослава.

– Целуй! И даже ещё больше, чем грозишься, я от тебя всё приму, – он притянул её к себе. – Как же я тебя люблю, моя озорная девчонка.

– А ничего, что после полуночи мы с тобой устроили чаепитие? – усмехнулась Мира, наливая мужу чай. Они оба после такого эмоционального и физиологического всплеска почувствовали невероятную жажду и голод. Мире пришлось сделать бутерброды и заварить чай, правда, она догадалась смешать его с мятой.

– Ничего плохого в том не вижу, – Дима сразу откусил половину бутерброда, перевёл взгляд на Беню – тот тоже присоединился к ночной трапезе и уже доедал содержимое миски, при этом громко чавкая.

– Димка, мне так нравится твой оптимизм, но… – Мира села на высокий стул напротив мужа.

– Но? – он засунул в рот вторую часть бутерброда.

– Но это же неправильно, – она посмотрела на свой бутерброд и лишь на секунду задумалась, а потом тоже откусила вполне приличный кусок.

– Зато вкусно, – Данилевский отхлебнул чай. Бенджамин сел рядом и положил ему лапу на колено. – Не, Беня, не попрошайничай, ты уже получил свой ночной ужин, – подмигнул пудельку. Тот тихонько гавкнул, по всей видимости, грустно согласился.

– Вкусно, – подтвердила Мира, сделала глоток чая. Горячо. – Ты разговаривал с братом? Рассказал ему о приезде матери и её вопросах? – вспомнила она.

– Да, перед тем, как уйти с работы, звонил ему, – кивнул Дима. – Всё рассказал, и о своём вранье тоже.

– Ну, Дим, ты же должен выручать брата, – заметила Мирослава.

– Должен, не спорю, только вот тебе не кажется, что рано или поздно мама всё узнает. Севке надо набраться мужества и сообщить о том, что он женился. Его попытки скрыть этот факт выглядят несколько, как бы это сказать, – он замолчал, подбирая слова, – малодушно, нет, трусливо. Он и так затянул всё это на целых два года, сбежав за границу.

– Я бы не сказала, что это бегство, – сказала Мира.

– Ну, хорошо, пусть не бегство, хотя выглядит как бегство. Пусть им представилась возможность прекрасного восстановления и реабилитации после таких операций, какие перенесла мама Аня, а Севке подвернулся выгодный контракт, однако, на сегодня они на Родине и теперь ему едва ли удастся скрыть то, что он поменял свой статус, – высказал мысль Дмитрий.

– Ну почему же? Москва – город большой, – Мира подлила ему ещё чаю.

– Москва – город, может, и не маленький, но у нас тонна общих знакомых, пересечения по бизнесу, да и вообще…– он замолчал.

– Ты вспомнил, как быстро Фаина Витальевна узнала мой адрес? – догадалась Мира.

– Да, и это тоже.

– Тоже? – переспросила Мира. Она не знала, что в своё время именно мать её мужа отдала приказ выкрасть его телефон и заблокировать дверь квартиры, чтобы в день их свадьбы он не смог не позвонить, не поехать к Мире. Всеволод тоже далеко не сразу рассказал об этом брату. Опасался его реакции разочарования в собственной матери. Дима сначала даже не поверил. А потом долго молчал, пребывая в мрачном настроении. Он смог простить мать, но часто вспоминал о её поступке. Мире, конечно же, ничего не рассказал.

– В общем, я считаю, что Севка должен поставить маму в известность, вот и всё, – Дима ополоснул кружки, поставил их сушиться. – А теперь спать, нам обоим завтра на работу. А тебе ещё и с Беней гулять, – добавил он. Беня гавкнул, он знал слово «гулять».

– Может быть, завтра ты с ним погуляешь? – Мира зевнула, потянулась.

– Вообще-то эту неделю твоя очередь, – заметил Дима.

– Ну, пожалуйста, ну, Митюнюшка, – она хитро улыбнулась. Забавно наморщила нос.

– Я подумаю, – ответил Дима с очень серьёзным выражением лица.

– Митенька, хороший мой, – ласково протянула Мирослава. – Ты же любишь меня, правда?

– Люблю, – ответил Дима.

– А Беню?

– И Беня мне нравится. А что? – он прищурился.

– Вот и хорошо, значит, утром ты пойдёшь с ним погулять, а? Во имя любви ко мне и своей симпатии к пуделю, – сделала вывод Мира.

– Эка вывернула, – вздохнул Дима. – Ладно, так и быть. Пойду я утром с собакой.

– Я тебя обожаю!

Глава 14

После того, как Виктория днём уложила дочь спать, вышла на крыльцо, в руках чашка с чаем, так любил Вадим – сидеть на крыльце и пить чай. Вика последовала его примеру и тоже устроилась на крылечке. Тень как раз приходила сюда после полудня, позволяя сидеть с определённым комфортом. Который день стояла жара, и дождь вовсе не помешал бы. Виктория вспомнила, как много лет назад они бежали под ливневым дождём да ещё с грозой, от самой речки – она, Вадим и Антон. Почти в это самое время, незадолго до Ивана Купалы. Но сколько же воды с тех пор утекло. Сколько всего поменялось. И вот теперь она сидит на крылечке того самого дома, в котором познакомилась с Зориным. И влюбилась в него без памяти…

– Чем ты занята? – Вадим подошёл сзади. Он уже почти закончил разбираться в кладовке, сделал перерыв лишь на обед. Планировал на завтра начать разбираться на чердаке, там тоже успел загромоздить, не только частью стройматериалов, оставшихся после ремонта, но и, к примеру, бумагами, газетными вырезками, какими-то незаконченными работами своего отца. Тот как-то раз попросил Вадима отвезти их на дачу, обещая разобраться, просто сейчас не хватает времени. А выбрасывать – рука не поднимается, слишком много туда вложено умственного труда, да и память о лучших годах своей жизни. Вадим отцу отказать не мог, но подумал, что если отвезёт архив на дачу, тот точно никогда в нём не разберётся. Так и получилось – довольно внушительные кипы, папки и даже рулоны бумаг-свидетельств отцовской памяти благополучно осели в Беляниново. Отец периодически о них вспоминал, смотрел на календарь, выбирая дату, когда можно будет поехать в Беляниново, но понимал, что в ближайшее время – никак, и тут же забывал о своём намерении. Вадим перестал напоминать ему, махнул рукой. А теперь, когда появилось время и желание, сам решил разобраться во всём, что накопилось на чердаке. И хотя чердак его дома не был старым, всё же затеплилась надежда найти там что-нибудь интересное. Не старинное, конечно, но интересное, ведь его отец – человек удивительно увлекающийся разными направлениями, начиная от своих необычных изобретательских идей и заканчивая историческими выкладками. Одно время он даже пытался изучить историю Беляниново, подробно расспрашивая сына об этом местечке. Даже нашёл в электронной библиотеке какие-то материалы, на рабочем столе компьютера создал папку, содержимое которой вывел на бумагу, но отвлёкся на срочную работу, за ней последовал ещё один проект, в итоге он так и не вернулся к своим находкам в Беляниново.

– Я пью чай, – просто ответила Вика, – у тебя научилась сидеть на крыльце с чашкой чая. А знаешь, хорошо так, просто хорошо, – она подвинулась, давая возможность мужу сесть рядом.

– Василиса спит? – Вадим сделал глоток из кружки Виктории.

– Спит, мы сегодня много ходили. И знаешь, где были?

– Где же? Неужели дошли до реки?

– Нет, до реки мы ещё пока не добрались, зато попали в гости, – сообщила Виктория.

– В гости? – удивился Вадим. – У кого же?

– У Марьи Ивановны! Ты её помнишь?

– Марья Ивановна, – Вадим напряг память. – Это дом в конце деревни? Неужели та самая Марья Ивановна… – он улыбнулся.

– Та самая, – Вика закивала, поставила чашку рядом с собой. – Знаешь, я вспоминаю то лето со смешанным чувством, – смущённо призналась. Вадим положил руку ей на плечо.

– А я с удовольствием, – он хитро прищурил свои зелёные глаза с густыми ресницами.

– Ну, ещё бы, тогда в тебя влюбились сразу две красивые девушки, – воскликнула Виктория, – ого-го какой повод повысить свою самооценку.