Воины Игры 1. Супруг смерти

Думать о ключе теперь стало опасно. Ведьмы внедрялись в его мысли, в его прошлое и настойчиво продолжали преследовать, чтобы помешать забрать из тайника ключ. Им неизвестно точное местоположение ценного артефакта, а оттого всегда их формы рядом, в голове, в друзьях, родных, любимых, коллегах, сослуживцах. По этой причине в этой жизни он пока один.

– Документы предъявите.

Тёмные очки. Конечно. Разве полицаи упустят шанс заподозрить прохожего в шпионаже? По их мнению, только шпионы носят тёмные очки в тончайшей и редкой металлической оправе. Действительно, на общем фоне нищеты, доктор выглядит, скорее, американским щеголем. Но эти полицаи лишь выполняют приказы контрольного комиссариата СССР. Странно, что игровая защита Лансе не скрывает Рохау и от них…

– Добрый день, офицер, – вежливо поздоровался Эдгар, остановился и спокойно протянул паспорт и удостоверение врача, стянул на половину лица очки, чтобы тот убедился в его личности.

Он спокойно рассматривал кокарду на сверкающем шлеме казарменного полицая – двенадцатилучевая звезда – это знак совершенства. Знак совершенства моральных, профессиональных и иных человеческих качеств, ведущей начало из коптской культуры и являясь символом истины и справедливости. Эрцгамма – звезда истины. А ещё этот знак является символом двенадцати племен Израиля. Уголок губ доктора дрогнул, скрывая смешанные чувства разочарования, сожаления и растерянности. Нацисты уничтожали евреев, а теперь вынуждены носить их же символ на своей форме. Какая жестокая ирония. Что это: любовь к символам, ведущая свое начало из тех времен, когда человечество не знало грамоты, но силилось сохранять информацию или тупое поклонение самопальным и стихийно возникшим идолам?

Служивый, едва увидев его глаза, быстро отвёл взгляд и, поёжившись, нервно облизнулся.

– Всего доброго, гер Рохау. – Офицер вернул документы и отошёл в сторону, выражая всем своим видом недовольство и не отрывая прищуренного, скрывающего ужас взгляда от молодого подтянутого мужчины в темных очках. Судя по документам с особой пометкой – доктор. Но, разодет, аки франт. Или мафиози из Америки. Глаза у него страшные. Чёрные, как пропасть. Имеющий покровительство в управлении администрации ГДР, этот человек неприкосновенен. Кто он такой? Личный врач какого-нибудь партийного деятеля?

Эдгар вслушивался в него. Нет, это не русская валькирия в камуфляже. Тяжело вздохнув, он двинулся вдоль проспекта, теребя в кармане куртки изрядно помятую пачку сигарет. Осторожно обогнув волнующуюся очередь у магазина, где по талонам выдавали мясо и сахар, свернул в закоулок, ещё пестрящий следами войны – огромные пробоины в стенах, покрытых гарью и кавернами от пуль и снарядов. В нос ударил тяжёлый запах отхожего места – сюда ходят справлять нужду все те, кто работает на разборах завалов.

Он думал, что помнил всё. Точно помнил алхимика, который его обучал, помнил друзей, которые устали от перевоплощений и рвались в Игру, где для них не существовало никаких правил. Там они могли убивать, насиловать, сталкивать лбами в кровопролитных войнах свои воображаемые миры, влюбляться или влюблять, даже имитировать спокойную семейную жизнь или быть богами… Ключ всё изменил. Друзья больше не хотели встречаться с доктором. Но захотят, едва на горизонте замаячит заветный ключ? Вряд ли. Да и неважно теперь всё это. Он открыл настоящий новый мир, который оказался идеальной игровой картой для его бывших друзей. Каким образом попал на Землю войорский кот? Значит, кто-то нашёл способ посещать далекую планету без ключа доктора.

Они превратили его прекрасный и ранее недосягаемый мир в тюрьму для своих же партнеров по Игре, таких же людей, как и они сами, а аборигенов – в затравленных жертв раундов жестокой Игры. Это случилось много тысячелетий назад, когда в лаборатории людей родился первый жук Фердмах. Тогда, ещё свободная планета Войор столь сильно впечатлила Эдгара, что он задался целью непременно попасть туда снова. Войор – нынешняя тюрьма некогда была роскошной планетой, населённой разумными существами, такими, как поступивший мёртвый угзи. Но его друзья, которых он сам туда привёл по наивной доверчивости, словно богатенький Буратино к кладу из пяти золотых, принялись бездумно и беспощадно истреблять аборигенов. Так началась на Войоре затянувшаяся многовековая война, разрушившая богатейшую культуру и инфраструктуру. Планета вернулась к состоянию, близкому к Средневековью Земли, а следы прежней цивилизации превратились в бесполезные памятники, потерявшие всякий смысл.

Жуки, которые по природе своей, должны были катать в игровых полотнах шарики из какашек и, тем самым подчищать санитарные зоны, возомнили себя великими богами. Радует, что их предки скарабеи в Африке не прыгают выше головы – интеллекта недостаёт.

Сейчас Эдгар сильно сожалел, что позволил игрокам побывать там. Он должен был оставить эту планету только для себя, спрятать от отупевших от богатств и жажды власти Европейского Совета Игроков. А им отдать другие, менее ценные, незаселенные. Игроки не понимали важности сохранения видов Войора – аборигены были для них идеальными игровыми фигурами для Игры, и они ни с чем не считались. Уничтожать их было самой неразумной ошибкой в его понимании. Он с опозданием понял это и, как альтернативу, предложил им искусственную планету жуков Фердмах в качестве базовой платформы для Игры. Он Фердмах создал для них. Для того, первого жука. Они забрали Фердмах, но и Войор ему не вернули, отправив туда бойцов жуков ради развлечения. И однажды жуки Фердмах неожиданно предприняли нетривиальную тактику: отказались сражаться с войори собственными усилиями, создали армию киборгов и послали на Войор их, вступив на равных правах в Игру Совета. Каким-то невероятным образом, образование армии киборгов совпало с повальными, исчисляемыми миллионами без вести пропавших людей на Земле. Пик исчезновений пришёлся на шесть лет кровопролитной Второй Мировой Войны. Но связать исчезновения людей с зарождением армии, Эдгар не догадался, хотя ощущал связь этих событий.

Это был самый чёрный день в памяти доктора. Жуки Фердмах превратились не в кукол игроков, а в полноправных партнёров и силу, с которой землянам пришлось считаться. Совет такой поворот лишь порадовал – появился достойный противник, а три прекрасных планеты превратились в шахматное поле, где фигуры – это живые, разумные существа и люди, не имеющие представления об их величайшей Игре в богов. Они оставили там своих кукол и в те времена, когда Эдгар водил их в эти миры с помощью своего ключа. Но куклы не способны проходить через портал с любой ношей. Вот и возникает вопрос, как они сумели доставить тело кота на Землю?

Эдгар не планировал превращать аборигенов в рабов или кукол для Игры, не сделал себе ни одной куклы, лишив себя возможности проходить в миры Войора и Фердмах беспрепятственно. Войор воспринимался им как рай, позволявший отдыхать разуму и душе пилигрима Вселенной. Ему приходила в голову мысль убить всех своих бывших друзей, чтобы освободить захваченные ими планеты. Конечно, Фердмах, в этом случае придётся ликвидировать – жуки оказались неподвластны воле людей и крайне бесчувственны и жестоки. А учитывая военную мощь, наращенную за десяток тысяч лет, следует признать, что Фердмах не остановится только на Войоре, и они будут искать способ найти и уничтожить Землю. В данный момент для них это проблематично, так как Ферзи Фердмах попадают иногда на Землю исключительно через портал маркёрной точки, который контролирует председатель Совета, и лишь по его личному приглашению. Предположительно, координаты Земли пока жукам не известны. Не Ферзь жуков ли доставил тело кота на Землю по приказу одного из Игроков Совета обычным космическим кораблём? Тогда есть опасность, что они вычислят координаты Земли. Проклятые Ферзи…

Также Эдгар понимал, что его бывшие друзья, убитые им в порыве праведного гнева, не умрут в обычном понимании этого слова, а уйдут в свои куклы, а потом вернутся за ним. И месть их будет беспощадной. Да и он не хладнокровный убийца. Он доктор, способный с закрытыми глазами делать операции, принимать роды и спасать жизни.

Рохау тяжело вздохнул, поморщился от боли в грудине и покачал головой. Некая глубокая мысль в подсознании рванулась чёрной молнией над его головой, создав за краткое мгновение удивительный мир, где он может и станет наёмником, преследующим членов Совета на Войоре и уничтожающий их кукол вместе с ними. Когда-нибудь он будет убивать их. Одного за другим, будучи невидимым и неуловимым. И…

– Сапфир! – рычащий крик, наполненный тревогой и испугом, прошил голову.

Эдгар вздрогнул и стремительно заставил себя отвлечься – он только что едва не нарушил запрет Совета строить событийные ряды. Но он успел увидеть того, кто будет рядом с ним. Того, кто будет ему помогать. Кот. Войорский угзи будет его соратником и братом там, на Войоре. В эти краткие мгновения провала в событийные ряды будущего, Эдгар успел заметить, как его чёрный угзи распался на два одинаковых кота с той лишь разницей, что у них были разного цвета глаза – у одного жёлтые и зелёные у другого. Он непременно туда вернётся когда-нибудь! В другом теле, в другое время, но он вернётся, чтобы всё исправить! Более того, его Игра будет изменять тела его семейственных котов. Они будут одними из самых сильных зверей Войора. Его Игра будет помогать им выживать в любых условиях. Его Игра приведёт их обоих к нему, и он почувствует их и примет. Его Игра будет изменять вокруг него всё, даже природу и кровь тех, кого он будет любить.

Несколько тысячелетий назад Игроки разделились на два лагеря и открыли поле битвы здесь, на Земле. Тихая, невидимая, беспощадная и беспросветная война, разжигающая ненависть среди людей. Эта война голодными волнами прокатывалась по всему миру, глотая жизни и обогащая тех, кому были выгодны убийства. Игроки Совета не щадили никого ради выгоды и тщеславия: ни семьи, ни целые народы. Так, к примеру, японские Игроки в своё время почти полностью истребили народ айнов ради их земель и ресурсов. Истинная Кали-Юга. Эпоха страстей, ненависти и войн.

Лагерь славянских волхвов в данный момент защищает Землю и от Европейского Совета Игроков и от их Ферзей исключительно собственными силами. Европейский Совет Игроков же настаивал на полном уничтожении человечества, а вернее тех людей, кто не умел Играть масштабно. Более того, Игроки Совета убеждали своих учеников, что все игроки без исключения – неземная форма жизни. Настоящий игрок, по их мнению, является пришлым созданием, вселяющимся в тела людей. Эта псевдонаука успела прочно укорениться в умах подрастающего поколения на базе новомодной альтернативной истории, передающейся из уст в уста на обшарпанных кухнях игроков среднего и низкого уровней. Да и старшие игроки предпочли поверить в собственные сказки. Дело дошло до того, что и волхвы уверовали, что души игроков не люди.

Весь этот бред напоминает Евгенику Фюрера – высшая раса, иные, более совершенные формы жизни и так далее, повлекшая за собой непомерное высокомерие и набирающий обороты иерархический макиавеллизм. Воспитание новых игроков в духе пришельцев. Чушь. Играть – это значит, строить событийные ряды, воплощать свои грёзы в реальности. От тех, кто не умел и никогда не сможет играть, всё тщательно скрывается. Иногда проскальзывают некие гуру, ненасытные игроки, бросающие голодной толпе крошки “знаний”. Но по факту, под секретными, эзотерическими знаниями чаще оказывались завуалированные системы манипуляций толпой в корыстных целях. Какой смысл открывать истинную суть Игры тем, кто никогда не осознает глобальность человеческого воображения, способного перекраивать не только материю, но и пространства, сворачивать в кольца время? Им не понять. Никогда не понять, потому что большинство людей живут тремя основными инстинктами: еда, воспроизводство и безопасность, и не видят, что скрывается за полотном реальности. А там полотно событийных рядов без времени и массы. Пластилин, энергия, строительный материал – все это объединяется только одним понятием: сила мысли человека, способная сначала создавать матрицу реальности, а затем материализовать часть или всё полотно Игры в реальном времени и пространстве. Главное во всей Игре – детали. Чем больше их, чем лучше проработаны, тем реальнее событие.

Ну, на счет времени погорячился, так как ещё ни один игрок не совладал со временем так, чтобы стабильно удерживать своё тело в постоянно изменённом состоянии. За гранью физической оболочки времени нет совсем. Время существует только там, где существует физическая масса. И у каждого физического объекта собственное время. Оно синхронизируется только на терминальных границах, где объекты соприкасаются путём разнообразных сред или непосредственно друг с другом. Время похоже на плёнку силы натяжения, заставляющую каплю воды держать форму. Даже каждая клетка тела имеет собственную плёнку натяжения времени. Однако существует возможность изменять характеристики среды, чтобы влиять на время. Эта способность заложена в человеке, и активизируется она в моменты смертельной опасности. Некоторые игроки в мгновение ока способны перестраивать клетки всего своего организма, синхронизируя себя с частицами света, к примеру, или звука. На таких принципах работает голосовое оружие солдат Ферзей, называемое Волей.

Эдгар не принадлежал ни одному лагерю с тех пор, как проиграл битву и потерял свою игровую фигуру. Европейский Совет Игроков запер её в тюрьме. И она, несомненно, уже мертва. Вот, только куда она спрятала армию и оружие? Армия крылатых псов…

Доктор усмехнулся и покачал головой – сколько ни бились учёные Совета, они так и не сумели создать более совершенных убийц, чем его псы богов. Они вообще ничего не создавали, а лишь пользовались его мирами, его изобретениями, его дарами. Только он знал все секреты игровой материализации, но никому и никогда о них не говорил, опасаясь, что его тайны принесут погибель Земле и иным мирам. Даже председателю Совета Игроков ни разу не пришло в голову, что оружие, псы и богиня – детища Эдгара фон Рохау или того, кем он был до тех времён, когда стал доктором. Они по сей день наивно полагают, что создатель Сахме один из исчезнувших игроков. Ему же удобны их убеждения. Пока удобны.

Что бы он ни создавал в прошлом, игроки превращали это в оружие для войн. Что с ними не так? Неужели жестокость и смерть, болезни и нищета могут быть прекраснее мира, здоровья, процветания и любви?

Эдгар фон Рохау был всегда сам по себе и, оттого, нередко, две враждебные стороны видели в нём врага и преследовали. Его спасало незнание многих нюансов сотни раз обновлённой игровой войны и удивительная, на грани ясновидения интуиция. Игроки Совета раз в тысячу лет вносили коррективы в платформу Игры, чтобы поддерживать собственный интерес к ней. Но Эдгар чувствовал, что война между СССР и Германией, а также нынешние её последствия каким-то загадочным образом связаны с Игрой, как и все иные войны. Чувствовал, но не мог найти эту связь. Или не хотел искать, боясь взглянуть правде в глаза. Конечно, это малодушно с его стороны – не проявлять заинтересованность. Но истина – он был уверен в этом, – окажется ужасающей.

Меньше знаешь – лучше спишь. Откуда эта поговорка?

Как же всё исправить теперь? Только новой Игрой. И она началась.

Доктор резко остановился, ощутив волну внимания, и повернул голову в сторону кофейни. А за его спиной из традиционного кнайпе, весело хохоча, вышли двое мужчин в обнимку. В ноздри ударил запах пива и колбасок. Да уж, не те стали колбаски, не те, что до войны. Эдгар даже не оглянулся на отдыхающих пролетариев. Через стекло с детским любопытством на него смотрела рыжеволосая девушка, задумчиво наматывая локон на пальчик. Под лучами проникающего в помещение солнца её кожа казалась прозрачной и светящейся. Мгновенно приняв решение и поддавшись её очарованию, мужчина открыл дверь и вошёл в кофейню. Он видел в её глазах своё отражение и слышал в её голове свои мысли. Их сути похожи…

В кофейне всегда меньше людей, чем в кнайпе через дорогу. Немцы предпочитают проводить досуг в небольших, уютных и гостеприимных пивных пабах, где в дружеских компаниях обсуждают политику и спорт. Здесь же тихо. Только девушка и пожилой мужчина в конце зала читает газету, вытянув под столом ноги в старых башмаках.

– Кофе. Чёрный. Без сахара, – бросил он официанту и широким шагом приблизился к девушке, словно ледокол, вскрывая вены её интереса и разбивая каждым шагом свои мысли в её голове – её любопытство сменялось паникой и растерянностью. Он ощущал её, как самого себя. Каждую её клеточку, каждый вдох, словно она часть его души. Во рту появился привкус её чистого дыхания, а кожа покрылась мурашками, впитывая с расстояния молекулы аромата и тепла её кожи. Разве такое бывает? Он не помнил, чтобы в прошлых воплощениях встречал часть собственной души в другом теле. Но нет, эта девушка не заставила его задрожать, как та, кого он встретил у метро. Та особенная. Тогда почему он не подошёл к той, а выбрал эту? Они похожи. У обеих золотые глаза.

– Вы позволите присесть?

Рыженькая чаровница робко кивнула и отвела сияющий взгляд, пряча удивление и смятение. Её гладкие щёки залились ярким румянцем, что дико умилило мужчину. Вот в чём секрет! Она выглядит невинной, чистой, наивной, а та пропитана всепоглощающей силой королевы, знающей себе цену. Но королеву он никогда не сможет забыть…

Некоторое время Эдгар рассматривал нежное лицо с манящими губами. Снял очки и чуть наклонился вперёд, проявляя всей своей позой внимание. Он не мог заставить себя отвести восхищенного взгляда от бархатистой кожи лица. Он с трудом подавлял в себе желание прикоснуться к ней, чтобы убедиться, что она настоящая. Он изучал её как патологоанатом, обнаруживший живые цветы или золотые прииски в грудине трупа…

– Как вас зовут?

– Ульяна. Ульяна Власова, – едва слышно выдавила девушка, испуганная столь пристальным вниманием к своей персоне.

– Потрясающее имя. Вы восхитительны, Ульяна. Позвольте угостить вас чем-нибудь?

– О, нет, нет, спасибо, – девушка испуганно отодвинула пустую чашку и, схватив сумочку, резко вскочила. – Мне пора идти.

Мужчина крепко ухватил хрупкое запястье.

– Вы торопитесь, Ульяна? Или я вам неприятен?

Девушка сглотнула. Нет, этот молодой человек весьма приятен. Но его заоблачно дорогой костюм и золотые запонки на манжетах, такая же булавка на галстуке выдавали в нём либо бандита, либо магната. А Ульяна опасалась связываться с подобным людом. Удивительно, как, имея такой презентабельный и, можно сказать, экзотический вид, он до сих пор не схвачен контрольными комиссарами и не отведён на допрос?

Карие, почти чёрные глаза смотрели на неё снизу умоляюще, с неким намёком на беззлобную насмешку, с ироничным вызовом. Впервые за всю свою жизнь она видела столь притягательно красивого и одновременно отталкивающего ледяными глазами-дулами мужчину.

У него странные глаза. Мертвые? Нет. Гулкие. Словно порванный барабан. Свет не отражается в них, а проваливается в бездонную пропасть. Страшные глаза человека знакомого со смертью, и пьющего с ней чай на досуге… Что за глупости лезут в голову?

На фоне бледного, измученного лица с удивительно улыбчивым, крупным ртом классического очертания, глаза зияют двумя чёрными дырами, растворяя в себе свет, словно преобразуя его в живительную энергию гибкого и сильного тела…

– Перестаньте, я не кусаюсь, Ульяна. Присядьте, если не торопитесь. Честно, я не бандит и не магнат. Я доктор. Вы русская?

И очень мелодичный голос. Бархатный перелив интонаций завораживает, проникает в каждую клетку тела, резонирует, будто цепляется за любое препятствие, чтобы отразиться и вновь звучать повторением или бесконечным эхом в голове. Будто демоны, завороженные его игрой света и тьмы не отпускают его слова, а фанатично играют ими, боясь упустить каждый звук или ноту. Он мог бы стать певцом, услаждающим божественным баритоном миллионы людей.

Девушка облизнула пересохшие губы и едва заметно кивнула.

– Мои родители из Москвы.

Мужчина тихо засмеялся и, дождавшись, когда девушка снова сядет, подвинул к себе принесенную официантом чашку с кофе. Конечно, она русская. Только русские могли позволить себе вот так, просто, сидеть в кафе и мечтательно смотреть в окно. Рядовые немцы сейчас вкалывают, чтобы потом и кровью отрабатывать репарационные отчисления Советскому Союзу и, получая невероятно нищенские оплаты за свои труды в виде трех сотен марок, которых не хватало вообще ни на что. Килограмм сахара стоит сейчас двенадцать марок…

Впрочем, он не знал, что русские точно также вкалывают, восстанавливая свою страну после ужасающей войны.