Академия идеального преступления

– А я – Татьяна, частный детектив.

Я решила обойтись без легенды, ведь все равно Ростиславу Пантелеймонову известно, кто я. А его кабинет находится поблизости.

– Частный детектив? – переспросила Клавдия Яковлевна. – ?Это, значит, вы будете искать Константина Владимировича? – уточнила женщина.

– Да, все верно, Клавдия Яковлевна. Меня нанял Владимир Леонидович, – сказала я.

– Ну, дай бог, чтобы вы его нашли. А то ведь все здесь уже испереживались. А больше всех Ростислав Александрович. Они ведь с Константином Владимировичем давние друзья. Говорили, что их дружба началась еще тогда, когда они учились в школе. Вот с тех пор. А теперь вот вместе управляют своим центром, – сообщила женщина.

– То есть их дружба продолжается до сих пор, – утвердительно произнесла я.

– А как же? Конечно. Они ведь не только по работе встречаются, но и на семейных праздниках. Правда, Константин Владимирович семьей еще пока не обзавелся. А вот у Ростислава Александровича имеется сынок и красавица жена. Они и в гости ходят друг к другу, и праздники отмечают тоже вместе, – продолжала выкладывать новости про владельцев «Академии» уборщица.

– А вы давно здесь работаете, Клавдия Яковлевна? – спросила я.

– Да не очень. Второй год как. Меня устроила одна моя знакомая, которая приходится родственницей Ростиславу Александровичу, – объяснила женщина.

– По протекции, то есть по знакомству, – сказала я.

– Ну да, по знакомству, – кивнула уборщица. – А куда сейчас без знакомства? Да никуда. Даже вот уборщице нужно иметь блат, как раньше говорили.

– Ну и как вам здесь работается, Клавдия Яковлевна? – спросила я.

– Да хорошо. Не жалуюсь. И Константин Владимирович, и Ростислав Александрович просто образцовые руководители. Я имею в виду по отношению к подчиненным. Вот раньше я работала в одной организации, так наш начальник был просто самодур! Вечно кричал, придирался по пустякам. А о том, чтобы оплатить переработку, даже и заикнуться было нельзя – сразу обрывал! А ведь это нарушение закона. Но ему на это было наплевать. А вот Константин Владимирович и Ростислав Александрович совсем не такие. Они просто противоположность моему бывшему начальнику. От них я никогда не слышала ни грубого слова, ни окрика. Да и оставаться сверх рабочего времени они не заставляют. Правда, в последнее время Ростислав Александрович очень нервничает. Но оно и понятно, ведь Константин Владимирович до сих пор не вернулся из поездки. И никто не знает, что произошло…

– А что, они и в том, что касается их бизнеса, тоже все решают без споров и ссор? – поинтересовалась я.

– Ну да, – кивнула женщина.

– Но ведь в бизнесе так много всего необходимо учесть. Я имею в виду, что очень много таких мелких деталей, из которых складывается работа всего предприятия. Вот, например, взять вашу «Академию». Ведь сколько всего необходимо учесть! И как отделать кабинеты, какое оборудование закупить, где найти высококлассных специалистов. И все это нужно спланировать и согласовать между собой. Неужели у них и в этих вопросах обходится без разногласий? – спросила я.

– Поверьте мне, что да. Они как-то умеют находить общий язык даже в таких сложных и важных вопросах. Всегда все возникающие в процессе работы вопросы они решают мирно. Я никогда не слышала, чтобы они кричали друг на друга или хотя бы повышали голос. Мне это в диковинку было на первых порах. Потому что я ведь в разных местах работала и нигде такого отношения не встречала. Хотя… вот знаете, я сейчас вспомнила, что как-то раз они разговаривали на повышенных тонах. Да, было такое.

– А с чем это было связано? Из-за чего они спорили?

Я тут же ухватилась за эту фразу уборщицы.

– Дай бог память…

Клавдия Яковлевна задумалась.

– Кажется, Константин Владимирович собирался отправиться в поездку, а Ростислав Александрович начал его отговаривать. Он убеждал, что сейчас не время, потому что работа есть работа. Они вроде бы собирались открывать еще один такой же спортивный центр. Вот как этот, – сказала женщина.

– А как давно это было? – уточнила я.

– Да несколько месяцев назад, кажется. А может быть, и меньше. Я как-то не придала этому значения. Ну поговорили немного на повышенных тонах, поспорили, но потом-то успокоились. Да и вообще, это не мое дело, – сказала Клавдия Яковлевна.

– Понятно. Значит, Константин Владимирович все-таки настоял на своей поездке, хотя она и была не ко времени? – уточнила я.

– Да, получается, что так, – согласилась со мной женщина. – И знаете, он прям даже воспрянул духом. Ну, когда принял это свое решение.

– А что, разве до того, как он решил отправиться на Кубу, у него было плохое настроение? – спросила я.

– Ну, не то чтобы плохое настроение, а просто… наверное, на него просто напала хандра. Так-то он всегда был энергичный, деятельный такой. Всегда улыбался, шутил, с удовольствием беседовал за жизнь, так это, кажется, называется. А вот как начались затяжные дожди, а потом слякоть и грязь, то настроение у Константина Владимировича резко пошло вниз. Правда, потом дожди закончились, уже и первый снежок выпал. Все начали готовиться к Новому году. Знаете эту суматоху и суету, когда во всех супермаркетах развешаны елочные игрушки и украшения да и сами елки стоят уже наряженные? Обычно и Ростислав Александрович, и Константин Владимирович всегда в это время готовили у нас здесь большое праздничное представление. А в этот раз все прошло очень скромно.

«А ведь мой Новый год тоже не отличался весельем, – вспомнила я. – Как раз тогда у меня наступил перерыв в работе: я так и не получила ни одного заказа на расследование. То ли все преступники вдруг решили бросить свое криминальное ремесло, то ли слишком сильные морозы повлияли, однако факт остается фактом. Я изнывала от вынужденного безделья. К нему еще прибавилось и одиночество. Мои подруги Светка-парикмахерша и Ленка-француженка встречали праздник вместе со своими кавалерами, а я… впрочем, ладно. Чего уже об этом говорить, ведь я сама отшила своего бойфренда, причем из-за сущего пустяка. Просто, наверное, как и Константин Чернохвостиков, находилась в душевном раздрае. Меня приглашали присоединиться к встрече Нового года и Светка, и Ленка, и Кирьянов. Даже Гарик Папазян робко поинтересовался, не хочу ли я составить ему компанию. Но к подругам я идти не хотела: зачем быть третьей лишней около романтической пары? В гости к Кирьянову мне тоже не хотелось идти, ведь у них своя семья, хотя супруга Владимира очень хорошо ко мне относилась. Однако Новый год – это ведь прежде всего семейный праздник, зачем же я буду им мешать? Ну, с Гариком… это вообще отдельный разговор, у него в отношении меня свои корыстные планы, которые я всегда ему жестко обламываю».

За своими воспоминаниями я совсем упустила нить разговора с уборщицей. К счастью, женщина тоже замолчала.

– А вы знаете, что я сейчас вспомнила? – Клавдия Яковлевна посмотрела на меня. – Ведь как-то раз Константин Владимирович спросил меня, как я предпочитаю отдыхать. Я сначала и не поняла, что он имел в виду. Тогда он по-другому спросил: что я больше всего люблю делать. Ну, я тогда сказала, что мне нравится вязать и вышивать. Вот, собственно, и все. Константин Владимирович очень удивился. Он даже переспросил: что, только эти два занятия? Я про себя подумала: ну а что же еще-то? Очень даже женские занятия, рукоделие, как-никак. Тогда он спросил меня, а не скучно ли мне вот так вот проводить свое свободное от работы время. Я сказала, что уже привыкла. А он все продолжал меня расспрашивать, все вопросы задавал. И это было… как-то так необычно.

– А какие вопросы вам еще задавал Константин Владимирович? – спросила я.

«Наверное, этот разговор с уборщицей Константин Чернохвостиков завел неспроста, – подумала я. – С чего бы это? Или же ему не с кем было поговорить, излить, так сказать, душу?»

– Да он спросил еще, куда мне больше нравится ездить в отпуск, представляете? А я ответила, что на свою дачу. Константин Владимирович так посмотрел на меня, как будто… ну, не знаю, как и сказать. Как будто бы ездить на свою дачу – это что-то такое совсем уж из ряда вон выходящее, настолько он был, я бы сказала, поражен моим ответом, – сказала женщина.

– Ну, наверное, для Константина Владимировича в его возрасте да с его финансовыми возможностями такое времяпрепровождение – на даче – действительно выглядит как-то экзотично, необычно, – предположила я.

– Вот-вот! – воскликнула Клавдия Яковлевна. – Я это самое и хотела ему сказать. Что мне и годков-то уже много, что и жизнь моя уже устоялась и идет по накатанной колее и что я привыкла так жить и не собираюсь ничего менять. А он мне все о своем! Что ему бы так жить было бы совсем невыносимо! И тут Константин Владимирович начинает мне рассказывать, что он побывал в стольких странах, что проще перечислить, куда он еще не успел съездить. И что теперь у него одна мысль: что же ему теперь делать? Ведь если в его жизни не будет ничего нового, то он просто не знает, как с этим жить, представляете? Денег у него хватает, но что с ними делать, он не знает!

– Что, прямо так и сказал, что не знает, что делать с деньгами? – удивилась я.

– Да, вот прямо так! Дескать, все у него уже есть: машина, да не одна. Квартира имеется, загородный дом тоже есть. Покупать очередную машину или квартиру он не хочет, да и вообще, что-то еще покупать ему, видите ли, уже надоело, – с некоторым осуждением произнесла уборщица.

«Ну, вообще-то реакция женщины понятна, – подумала я. – У Клавдии Яковлевны нет таких денег, какие имеются у ее начальника. Женщина думает, как растянуть свою зарплату до конца месяца, чтобы оплатить услуги по содержанию квартиры да еще и чтобы хватило на продукты и лекарства, без которых людям в возрасте уже не обойтись. А Константин Чернохвостиков, по ее мнению, просто с жиру бесится. Ему, видишь ли, надоело совершать дорогостоящие покупки вроде машины и особняка. Правда, она не сказала это открытым текстом, но общий настрой женщины уловить совсем не трудно».

– А я вот слушаю Константина Владимировича и думаю: мне бы его проблемы, его печаль, – как будто бы подслушав мои мысли, сказала Клавдия Яковлевна, – мне нужно приобрести и одно, и другое, и еще кучу всего. И это, скажу я вам, не квартира или машина, а нужные, просто позарез необходимые в хозяйстве вещи. Да, недаром ведь говорят: «Кому-то щи пустые, а кому-то и жемчуг мелковат». А еще Константин Владимирович сказал такую фразу, что больше всего ему хотелось бы испытать в жизни что-то такое, от чего бы кровь забурлила и дух захватило!

– И что же вы, интересно, ему ответили на это, Клавдия Яковлевна? – поинтересовалась я.

– Да что ж я могла ответить? Я же могла ему сказать: «А вы попробуйте-ка, Константин Владимирович, хотя бы месяц прожить на мою зарплату. Да-да, именно на мою, а не на свою. И тогда вы бы думали, как прожить семь-десять дней, когда в холодильнике остались какие-то крохи продуктов, а еще от ботинок отлетела подошва, и что с ними теперь делать? Купить новые ботинки? Но тогда придется пару дней до зарплаты питаться святым духом. Это как, поспособствует тому, чтобы кровь забурлила и чтобы дух захватило? Но конечно, я ничего подобного ему не сказала. Мне тогда просто стало интересно: что же такое произошло с Константином Владимировичем? Отчего он такой разговор завел? Нет, конечно, он и раньше не молчал, всегда находил темы для разговора. Но на такую тему никогда не говорил.

«Получается, что Константин Чернохвостиков раскрылся почему-то перед уборщицей, – подумала я. – Не перед родителями или приятелем, а перед простой женщиной, своей подчиненной. Что это могло означать? Но с другой стороны, с родителями, как сказал его отец, Константин не был особенно близок. Что же касается друга и совладельца «Академии», то у Ростислава Пантелеймонова есть своя семья: супруга, правда взбалмошная, и сын. Ростиславу могли быть непонятны душевные заморочки Константина. А может быть, Константин устал от одиночества и непонимания? Вдруг все эти одноразовые подружки ему уже надоели, а ту единственную он все еще не нашел?»

– Знаете, я вот подумала, – продолжала Клавдия Яковлевна, – что хорошо бы Константину Владимировичу завести свою семью. Ну, такую, настоящую. Сколько же уже можно сегодня с одной девицей, а назавтра уже с другой? Но конечно, я не стала давать ему такой совет. Просто сказала, что нужно побольше отдыхать, витаминки попринимать. А может быть, взять и поехать куда-нибудь. Правда, он говорил, что объездил весь мир. Ну так можно же найти что-то такое, куда еще не ступала нога человека Это я, конечно, преувеличила, но, во всяком случае, есть такие места, где людей мало. Например, в тайге. Кстати, я читала, что там кто-то из предпринимателей построил специальный санаторий для любителей уединяться, оставить шумные города и погрузиться в тишину такого вот медвежьего уголка без телефонов и других средств связи. Что интересно, так это то, что люди там предоставлены сами себе. Нет, конечно, за ними наблюдает и присматривает обслуживающий персонал, то есть все под контролем. Но никто не стоит над душой и не везет на запланированные экскурсии, как это бывает, если человек приобрел туристическую путевку. И вы знаете, Константина Владимировича это заинтересовало, он даже стал расспрашивать, где именно я вычитала про такой санаторий. Я пообещала вспомнить и ему сказать. А он тогда сразу же сел за свой компьютер и начал что-то набирать на клавиатуре. А после даже заулыбался и поблагодарил меня за то, что я подала ему хорошую идею, вот так.

– А когда у вас с Константином Владимировичем такой разговор состоялся, не припомните? – поинтересовалась я.

– Помню. Как раз перед Новым годом, – ответила женщина.

– Но ведь Константин Владимирович тогда остался в Тарасове и никуда не поехал, – возразила я.

– Да, он остался дома. Да и Ростислав Александрович тоже. А вот потом Константин Владимирович все-таки собрался в поездку, – сказала Клавдия Яковлевна.

– Только почему-то он поехал не в тайгу, а на Кубу. Хотя страна эта, конечно, экзотическая, тут уж ничего не скажешь, однако кубинцы – народ шебутной. И вряд ли на Кубе можно найти то уединение, о котором вы ему рассказывали и которого он так ждал, – сказала я.

– Вы знаете, а я думаю вот что. На Кубу Константин Владимирович поехал, когда уже прошло порядочно времени после того нашего с ним разговора. Ну, просто, наверное, оставил он эту идею – забиться подальше от людей. И решил в конце концов устроить себе традиционный отдых. Ведь одно дело – забраться в тайгу, где холодно. И совсем другое – лежать себе на солнышке под пальмами. Ведь так?