Академия идеального преступления

– Меня интересует абсолютно все! Как я уже сказала, любой нюанс может дать ключ к поиску Константина Владимировича. Итак, когда вы получили от Проскурникова денежные перечисления, какова их цель? И наконец, какие условия поставил вам ваш инвестор? Пожалуйста, ответьте, – попросила я.

Пантелеймонов вздохнул.

– В общем, это произошло два года назад, я имею в виду наше с ним знакомство. Мы с Костей накопили нужные средства на открытие «Академии», но этого было недостаточно. Нам необходимо было выкупить помещение, произвести там соответствующий ремонт, приобрести спортивное оборудование, инвентарь, тренажеры, ну, в общем, долго перечислять. К тому же нужно было потратить немалые средства на рекламу и на отделку интерьера. Наконец, приглашение классных специалистов-профессионалов тоже потребовало вложения немалых средств. А у нас их явно недоставало. Тогда нам пришлось обратиться к инвестору, – сказал Ростислав.

– И этим инвестором оказался Илларион Проскурников, – добавила я.

– Да, Илларион Васильевич, – кивнул Пантелеймонов.

– Чем он вообще занимается, этот Проскурников? – поинтересовалась я.

– Этого я не знаю. Да, наверное, только немногим известен род его занятий. Могу только предположить, что это нечто не совсем легальное, но зато очень прибыльное.

– Вы имеете в виду запрещенные препараты, оружие, драгоценные металлы? – уточнила я.

– Ну, возможно, что-то в этом роде. Я же говорю, что понятия не имею и, честно говоря, даже не хочу знать. Потому как – меньше знаешь, лучше спишь. Особенно если судьба столкнула тебя с таким человеком, как Илларион Васильевич. Он на самом деле очень могущественный человек. И очень властный.

«Да, пожалуй, Ростислав прав», – подумала я, вспомнив, как надменно Проскурников не заметил протянутой для приветствия руки Ростислава Пантелеймонова.

– Так вот, в тот момент для нас с Костей было важно найти того, кто готов дать нам деньги. Илларион Васильевич дал их нам. Конечно же, проценты он обозначил немалые. Но мы с Костей решили, что отдадим Проскурникову свой долг за счет прибыли от деятельности «Академии». На самом деле наш многофункциональный комплекс уже с самого начала стал приносить хорошую прибыль. Наши дела пошли в гору, и нам удавалось расплачиваться с Илларионом Васильевичем, практически не пропуская поставленных сроков. В общем, мы выплатили все взятые в долг у Проскурникова средства.

– То есть если бы вы с Константином Владимировичем не решили открыть филиал «Академии», то тогда вы бы не имели к Проскурникову никакого отношения, так? – уточнила я.

– Да, конечно. Ведь долг-то больше на нас не висел. Но мы с Костей, видя, что наша «Академия» так хорошо востребована, решили открыть ее филиал. Но опять-таки для этого были необходимы средства. И мы приняли решение вновь обратиться к Иллариону Васильевичу с просьбой ссудить нам определенную сумму на расширение своего бизнеса. Он ведь уже увидел плоды, так сказать, нашей предпринимательской деятельности, убедился, что мы добросовестно выполняем взятые на себя обязательства по выплате долга. К тому же он уже и сам был заинтересован в получении дивидендов от деятельности спортивного центра.

– Значит, насколько я поняла, деньги Проскурников вам дал, – сказала я.

– Да, с этим у нас проблем не было, – подтвердил Ростислав. – Мы уже и помещение купили, почти закончили в нем ремонт, со вкусом оформили интерьер, набрали специалистов и обслуживающий персонал. Оставалось сделать совсем немного: привезти спортивные снаряды, тренажеры, другой инвентарь – и филиал, можно сказать, был готов к открытию. И мы намечали сделать это как можно быстрее. Ведь время – это деньги, особенно в предпринимательстве. Да и клиенты тоже уже знали о нашем новом проекте. И тут…

Ростислав Пантелеймонов вдруг замолчал.

– Что-то такое произошло? – спросила я.

– Да, произошло! Косте вдруг загорелось ехать отдыхать. Уж как я пытался отговорить его от этой затеи. Говорил, и не раз, что сейчас совсем не время расслабляться, потому что открытие филиала – это очень ответственное мероприятие. Просил подождать хотя бы месяц-полтора. Пусть бы все наладилось, и тогда поезжай. Но… в общем, не получилось у меня убедить Костю. Да и, честно говоря, мне не понравился его настрой. Поэтому я решил, что ему действительно нужно уехать. В принципе три недели, на которые был рассчитан тур на Кубу, большой погоды не сделают. За эти три недели я и сам бы мог сделать необходимые приготовления, дел все равно было по горло, – сказал Пантелеймонов.

– А что не так было с его настроем?

– Знаете, Татьяна Александровна, это не так просто объяснить. Но обычно Костя горел на работе, с увлечением занимался бизнесом, продумывал какие-то новые ходы. А последнее время он заскучал, что ли… Помните, есть в классической литературе такое слово «сплин». Когда ничего не радует, ничего не хочется. Вот и у Костика было приблизительно такое состояние. Я и решил, что он действительно устал и отдых поможет ему встряхнуться.

– Он собирался отправиться с туром или самостоятельно? Кто заказывал ему билеты на Кубу, вы в курсе? – продолжила я задавать вопросы.

– Самостоятельно, – хмыкнул Ростислав. – Говорил, так интереснее. А с его финансами снять номер в гостинице или устроиться на постой к местным – не проблема. По поводу билетов – не знаю. Секретарша наша оформлением не занималась. Наверное, сам. Да в этом по нашим временам ничего сложного: забронировал рейс онлайн, перевел деньги – и лети спокойно. Виза на Кубу не нужна, загранпаспорт у него оформлен.

– Так, а Проскурников знал о том, что Константин Владимирович собирается уехать на отдых? – спросила я.

– Да, конечно, знал. Он ведь практически стал частью нашей команды. Как же мы могли скрывать это от него?

Ростислав пожал плечами.

– Мы договорились с Илларионом Васильевичем, что как только Костя вернется из туристической поездки, то мы тут же вносим каждый свою часть денежных средств, – продолжил Пантелеймонов. – Потому что свою часть Илларион Васильевич уже внес: на мой и Костин счет. На эти деньги и был закуплен необходимый инвентарь.

– Но Константин Владимирович не вернулся по непонятной пока причине, – заметила я.

– Да, не вернулся! – с жаром подхватил Ростислав. – И теперь сложилась просто невозможная ситуация! Необходимый инвентарь в полном объеме не проплачен и, соответственно, не приобретен. Он стоит гораздо больше, чем есть сейчас на счете нашей компании. Я имею в виду мою часть и средства Иллариона Васильевича. Но самое страшное – это то, что Проскурников, как назло, постоянно справляется о том, когда будет открыт филиал. А я понятия не имею когда! Я же не знаю, когда вернется Костя, не знаю, почему он задержался. Я сто раз ему звонил, но его телефон не отвечает.

– А Проскурников знает, что Константин Владимирович не вернулся из поездки? – спросила я.

– Знает, – кивнул Пантелеймонов.

– Вы ему сказали? – уточнила я.

– Нет, он сам узнал. По своим каналам. Я же говорил, что он опасный человек, у него все под контролем, все схвачено, – упавшим голосом проговорил Ростислав.

– Может быть, лучше было бы, если бы о том, что Константин Владимирович еще не вернулся, сообщили ему именно вы? – предположила я. – Ведь у вашего инвестора могло пошатнуться к вам доверие, если он узнал это из других источников.

– Да я собирался ему рассказать! Но… так и не решился, – тихо сказал Ростислав. – И вот сегодня он мне позвонил и потребовал прийти на встречу в «Аполлон», это мужской клуб. Там он поставил свое условие. Мы должны открыть филиал не позднее чем через неделю. То есть он дал неделю сроку на то, чтобы все довести до ума. Если открытия не будет, то тогда он потребует возвратить его транш.

Пантелеймонов тяжело вздохнул.

– А где я возьму деньги?

– Ну так ведь ваши-то деньги остались на общем счете, ведь так? Вот и отдайте их Проскурникову, – сказала я.

– Да не возьмет Илларион Васильевич только мою часть вложений, понимаете? Ему нужна и Костина доля. Но даже если бы он и согласился на этот вариант, то я не смогу открыть филиал «Академии», как было запланировано ранее. Ведь тренажеры закуплены еще не в полном объеме. К тому же немалая часть средств уже вложена, но теперь получается, что эта часть зависла и превратилась в мертвый груз.

– Ну, тогда попробуйте реализовать то помещение, которое предназначалось для филиала «Академии», – посоветовала я.

– Нет, вы не понимаете! Это сделать не так-то просто. На это нужно время. А если поторопиться, то цена продажи будет значительно меньше, я много потеряю на этой сделке. Но это даже не самое главное. Главное здесь – это то, что я опять-таки не смогу вернуть всю сумму Иллариону Васильевичу. Потому что деньги Кости находятся на его личном счете, и для меня они недоступны. Проскурников же поставил условие: возвратить ему все средства. Частичный возврат ему невыгоден, и он на это никогда не согласится. У меня сейчас просто безвыходная ситуация. Даже продажа своей собственной недвижимости, короче, всего того, что у меня есть, на ситуацию никак не повлияет. Мне не расплатиться с Илларионом Васильевичем! – последние слова Ростислав буквально выкрикнул.

– А как вы считаете, Ростислав Александрович, ваш приятель и совладелец бизнеса мог просто бросить вас на произвол судьбы? – задала я провокационный вопрос.

– Иными словами, вы хотите сказать, что Костя по каким-то своим соображениям решил оставить меня одного разбираться с Проскурниковым? Ради того, чтобы еще какое-то время поваляться на пляжах Кубы? Нет, ну что вы! Костя – очень ответственный человек, он человек слова. Он прекрасно знал всю обстановку, которая сложилась с нашим проектом. Он понимал, что по возвращении необходимо будет, согласно договоренности, внести свою часть оплаты. А по вашим словам получается, что Костя взял и хладнокровно меня кинул! Нет, такого просто быть не может! Я в этом убежден. Мы с Костей знакомы еще со школьной скамьи, мы начинали свой бизнес с очень скромных сумм. И за все время нашего предпринимательства не было ни одного случая, когда бы между нами возникло бы какое-то недопонимание. Я уже даже не говорю о нечистоплотности в вопросах бизнеса. Я верю Косте!

Ростислав Пантелеймонов закончил свою эмоциональную речь и замолчал.

– Ладно, вы меня убедили. Но если Проскурников поставил вам практически ультиматум, то почему вы не обратитесь в правоохранительные органы с заявлением? – спросила я.

– Не понял… О каком заявлении вы говорите, Татьяна Александровна?

Ростислав удивленно посмотрел на меня.

– Как о каком? Ведь вы только что сами сказали, что этот делец, занимающийся сомнительным бизнесом, потребовал от вас открыть филиал «Академии» или вернуть ему всю сумму. Так? Открыть филиал вы не можете, вернуть всю сумму – тоже. Учитывая то, что Проскурников опасный тип – это ваши слова, – что он может вам сделать? Правильно, все что угодно, для того чтобы вернуть свои инвестиции в ваш проект. Стало быть, в заявлении так и следует написать, что вам угрожают, – объяснила я.

Пантелеймонов посмотрел на меня и медленно покачал головой:

– Татьяна Александровна, я ведь не несмышленый школьник. Я что же, не понимаю разве, что полиция не станет связываться с таким, как Проскурников? Более того, я уверен, что у него в полиции, прокуратуре, в Следственном комитете, в суде, да и вообще везде имеются «подвязки», «прихваты», «своя рука» и что-то еще в этом роде. И никто против него никогда не пойдет. Потому что себе дороже. Я же сказал, что его деятельность подпадает под Уголовный кодекс. А это означает, что Проскурников – обыкновенный бандит с большой дороги. Такой, как Проскурников, ни перед чем не остановится, для него убийства – это привычное дело. А вы говорите – обратиться в правоохранительные органы!

Ростислав Пантелеймонов обреченно махнул рукой.