От соседей с приветом!

– Может просто Кошка?

– Тогда Карамелька.

Боюсь, что, чихвостя её, я очень быстро придумаю неприличное сокращение такому длинному имени.

– Поночка! Как в старом мультике!

Я машинально подобрала подходящую рифму, отражающую всю суть продажной кошачьей души.

– Идеально!

Такого я при ребёнке точно вслух не скажу.

Не сказала и многого другого, когда Настёна, ещё не доехав до дома, напомнила мне, что Дедушка Мороз ещё во вчерашней записке с конфеткой дал ей задание нарядить ёлку. Как? Ну как это вообще возможно? По всем моим прогнозам Понка, которую я про себя называю исключительно другим, сакральным именем, так вот, именно она должна была занимать моего ребёнка.

Ну хотя бы сегодня. Ну хоть один день.

Однако имеем, что имеем. А именно: детскую комнату, похожую на минное поле, где вместо мин пустые коробки, обрывки пупырки и игрушки, которые не влезли на ёлку. Знала бы – отмазалась бы вчера от Катюхи с её бутылкой ликёра, нежданно-негаданно подаренной заботливой клиенткой.

Полюбовалась нашей пушистой красавицей и засунула в рот мандариновую дольку, выделенную мне щедрой детской душой, только собралась вжиться в образ электровеника, как услышала шкрябонье по двери.

– Ёпрст! Так жить нельзя! – влетела Юлька, соседка со второго этажа, скидывая тапки, клюнула меня в щёку, проходя в квартиру с кастрюлей, пакетом наперевес и криком: – эй, а где это здесь моя сладкая девочка?

Десерт в пижамных штанах с задранной штаниной, чуть не снесла крёстную с ног, сама же и удержала, обняв худосочные коленки в домашних лосинах.

– Смотри, чего я тебе принесла! – соседка выудила несколько мандаринок и шоколадного Деда Мороза из кармана спортивной кофты. – Слушай, ну давай уже что-то сделаем с твоей дверью, а? Это ж теперь стучаться надо, а ты теперь можешь и не впустить. Ну что мне, связывать тебя, пока Игорь её починит?

– Оставь и меня и дверь в покое. И Игоря, кстати, тоже.

– Так я уже! Видишь: я здесь, он там – дома, – и добавила с пакостной улыбкой: – с детьми.

– А ты чего пришла-то? Просто?

– Слу-у-у-ушай, а у тебя, случайно, серебряных столовых приборов нет?

Тут я опешила, аж с шага сбилась по дороге к чайнику.

– Лесь, ну конечно, просто. Ну ты чего? – расхохоталась Юлька и принялась разгружаться.

Большая, трёхкилограммовая пачка муки царственно расположилась на свежеприбранной столешнице. Ещё не понимая сути происходящего, я заглянула в кастрюлю: картофельное пюре, с грибами, кажется. Только хотела попросить помощь зала, как рядом с мукой стукнула тяжёлым зелёным донышком бутылка брюта.

– Сегодня? – опешила я.

– Даже не начинай! Нужно было думать, прежде чем вчера ликёр хлестать. Я, между прочим, две недели к этому вечеру готовилась! У Игоря Николаевича в жизни такой идеальной жены не было. Знаешь, как я старалась? Он специально пораньше с работы приехал. Что, надо было пустить насмарку такую подготовку? Тем более, я ещё тогда пообещала, что если он ещё и пацанов сегодня уложит, то кое у кого будет секс с отвязной девчонкой, – она смешно поиграла идеальными, свежесделанными бровями.

– Ну-у-у, после одной бутылки, возможно, отвязной девице и быть, – начала я взвешивать все за и против.

– Не обольщайся! Больше бы я просто не унесла! – одним махом эта… эта… мать двоих детей и жена серьёзного человека разбила все мои надежды на трезвый вечер. – Игоряша донесёт. Давай, заводи тесто!

На слове “тесто” пробка от шампанского с деликатным хлопком перекочевала из бутылки в её ладонь.

Чин-чин хрустальных бокалов, холодное игристое и подруженька родная всё-таки сделали своё дело.

Настюха вместе с Прошман… Понкой, вместе с Понкой, конечно, кой-как управились – сгребли мины в одну коробку: мама потом разберётся. Вычистили зубы, слепили пластилиновую ёлочку и улеглись спать. Подозреваю, именно благодаря воцарившейся гармонии вареники сегодня лепились легко, как никогда.

Юльке особенно. Решив размяться после первой бутылки, она уже спела вместе с Наденькой из “Иронии судьбы”, которую мы включили на фоне. Под Наденькин же гитарный аккомпанемент и станцевала. А потом решила раскрасить наш вечер яркими огнями – в буквальном смысле. С грацией подвыпившей слонихи (как человек весом в пятьдесят килограмм может производить столько шума?!), она прокралась в детскую, подсвечивая себе телефоном, нашла-таки в коробке гирлянду и уже заканчивала лепить её на кухне. На скотч, аккурат под верхними шкафами. Однако!

– Нет, ну это ж просто офигеть можно! Какая разница поколений, какая огромная бездна и вопиющее непонимание!

Своё участие в диалоге я подтвердила хмыком и коротким взглядом, оторвавшись от вареника только на секунду. Ей этого и так хватило:

– Вот если бы твою еду обхамили? Да я бы на голову этому голубчику надела эту самую тарелку с заливным! – она откусила кусок скотча и продолжила: – это же абьюз чистой воды! Да и ты понимаешь, такие ж мужики, они как собаки: по нюху жертву узнают. С какой-нибудь Раисой Захаровной, из “любовь и голуби”, такое фиг вам бы прокатило! Так он и чувствует, сволочь, с кем можно, да и как нельзя: Надюха, смотри-ка, десять! десять лет встречалась с женатым мужиком! Леська, она жертва! Самая настоящая! Закомплексованная и забитая – клад для психолога! А перед подругами как шифруется? Подругами? На черта дружить вообще, если даже своего мужика не можешь им показать? Потому что казаться, а не быть – вот и вся Надюха, – дипломированный (если бы!) психолог Юлия Вячеславовна чокнулась с моим бокалом и продолжила, отхлебнув: – идеальный объект для абьюза!

– Юль, это ж кино. Сказка. В жизни так всё равно не бывает!

– Как говорит наша Маринка: в жизни так бывает, что если я такое в книжке напишу, мне читательницы не поверят и бросят меня читать!

– А чего она, кстати, не пришла? Что ответила?

– Что Никита её пошёл к новому соседу забрать дрель, которую тому одалживал, вот четвёртый час уже забирает, а у Соньки сна ни в одном глазу, – и с таким скепсисом Юлька это сказала…

– Врёт?

– Да ясен пень! Книжку очередную дописывает, пока Никитоса нет. Ну, Лесь, когда Соня ей мешала прибухнуть? К моим бы скинули, ну будто не знаешь. Как пить дать книжка! – подружка закончила с гирляндой, та засияла, сразу как-то приближая Новый год, включился следующий по очереди фильм из новогодней подборки, Юля взяла кусочек теста: – зато завтра устроим ей допрос! Сначала она Никите, потом мы ей. Пусть разнюхают там всё, что да как, что за сосед, чем живёт и всё такое. А может, если повезёт, то вообще: раздобудем его профиль в сети, хоть узнаем, как он выглядит!

– Слушай, пофиг, как он выглядит, но пахнет он просто обалденно! – я аж прищурилась, вспоминая этот запах, который я чую каждый день, вот уже неделю как, когда вхожу в лифт.

Чудеса, да и только! Человек покупает квартиру в нашей пятиэтажке, прямо надо мной, на третьем этаже, а мы с подругами ни сном ни духом! Рано уходит – проскальзывает так, что мне только пару раз удалось разглядеть в окно широкую спину, высокий рост и брюнетистую, с лёгкой проседью голову. Поздно приходит – нам ни разу не удалось его встретить. Отсюда следует, что дети наши в это время спят, и мы по норам сидим.

Что я знаю точно, так это то, что машина у него – точь-в-точь как у меня. И цвет, и вид в целом. Чувство такое, будто с одного китайского конвейера вместе и съехали.

– Судя по машине, мужик при деньгах, – заключила Юлька, залепляя вареник.

– Судя по машине, так и я при деньгах, – я громко засмеялась, уже позабыв о спящем ребёнке.

– Ну-у-у, у тебя-то, Васька, человеком оказался: развод разводом, но лицо удержал, чего тут.

Помянули моего бывшего минутой молчания.

– Но пахнет он круто! Так вот, знаешь, как будто Новым годом. И свежо, и чуть сладенько, и как будто ёлочкой и мандаринками.

Юля посмотрела на меня очень серьёзно, отложила слеплённый вареник.

– Знаешь что, Олеся, – что-то мне не нравится её взгляд, – нам нужен этот мужик!

Я плюнула в неё шампанским. Не специально, поперхнулась. Хотела смочить горло, а вышло… то что вышло.

– Древняя заповедь гласит: не гадить там, где живёшь, – веский аргумент просто обязан её образумить!