Сломанные вещи. Часть 3 из 4

– Это срочно?

Он раздумывает мгновение, не отрывая взгляда от моих губ.

– Подождёт.

– Вот и отлично. Хватит думать о проблемах.

– Только я говорил, – прижавшись к моему лицу, Син тоже бормочет тихо, почти шёпотом, – что не могу… Ну, кусать тебя или бить. Или резать.

– Не надо меня резать, – улыбаюсь от неловкости. – Мне это совсем не нравится. Я говорила, это разные вещи, и они не связаны.

– О, тогда всё в порядке. Да?

– Конечно, – я улыбаюсь, чмокаю его над губами. – Никаких укусов.

Пока Син несёт меня в спальню, я сдёргиваю с плеч кардиган, снимаю майку через голову – ну, мужчинам ведь интересен секс, а не эти долгие прелюдии, чего тянуть, сделаю всё так, чтобы ему понравилось… Однако тут же чувствую желание прикрыться руками. Какая форма груди ему нравится? А если не такая, как у меня? Может, он предпочитает другой размер – больше, меньше? Или другой цвет сосков?

Син опускает меня на постель.

– Ты уверена?

– Нет, так что раздевайся быстрее, – строя из себя смелую, я не прикрываюсь, вместо этого провожу ладонями по его животу. – Всё снимай.

Пока он стягивает футболку, я откидываюсь на кровать, торопливо сдёргиваю легинсы и трусы. Вот только стоит холодному воздуху пробежать по голой коже бёдер, и паника снова тут как тут.

Син останавливается – пальцы замирают на кнопках штанов, – смотрит на меня.

– Можно остановиться в любой момент.

– Нет! Так я вообще никогда не решусь!

Хотя, если честно, страх уже перебил всё возбуждение. Теперь я чувствую лишь озноб от холода, беспокойство и желание прикрыться. И зачем я так лихо сорвала с себя одежду – будто какая-то модельная красавица, а не тощая селёдка со шрамами по всему телу? В дневном свете их, конечно, прекрасно видно, все до единого. В сознании разносится недовольный голос моего парня-на-полторы-недели: «Ты просто больная!». Сразу живо вспоминаются ощущения от моей единственной попытки заняться сексом: холод по всему телу – ведь нормальные девушки не делают «это» под одеялом, они показывают себя во всех ракурсах, – чувство унижения и грубые пальцы, болезненно ковыряющиеся между ног. Не выдержав, я всё же обнимаю себя за плечи, сжимаю ноги, да и вся сжимаюсь в комок явно не-соблазнительным образом. И что, сказать: «Извини, я передумала», – и одеться? Как глупо. Зачем только я всё это начала? Знала ведь, что так будет…

Син, к моему облегчению, всё ещё в штанах. Наклонившись, он кладёт ладонь мне на спину и прижимается лицом по щеке, успокаивающе бормочет:

– Можно ограничиться…

– Я не хочу ограничиваться! Всю жизнь себя ограничиваю, – больно куснув губу, перехожу на шёпот: – Я хочу нормально.

Голос-в-голове ехидно фыркает: И как ты собираешься это сделать? Вспомни, что было в прошлый раз. Ты не годна даже на то, что могут все девушки. Поразительно, насколько ты бесполезная!

Подтянув с кровати покрывало, Син заворачивает меня. Это комфортно, даже несмотря на мелькнувшую мысль, что ему противно смотреть на мои шрамы.

– Может, попробуешь расслабиться? Секс – это приятное занятие.

Я криво улыбаюсь.

– Не в моем мире.

Он медленно гладит мою спину через покрывало.

– Тогда прекратим.

Я разглядываю чёрную стену справа и кусаю губы. Конечно. Проклятье. Я, как обычно, всё запорола. И второй попытки не будет.

Син утыкается носом в мои волосы.

– Но ты не хочешь.

Я молчу. Какая разница, чего я хочу, если не могу.

– Хорошо. Тогда попробуй расслабиться. Я чувствую твои показатели. Я сразу остановлюсь.

– И мы никогда не дойдём до пиццы, – фыркаю я, не отрывая взгляда от стены. – Умрём тут от старости.

– Ты доверяешь мне?

Я честно прислушиваюсь к себе. Ничего обнадёживающего. Возбуждение исчезло бесследно.

– Я – на кровати и без штанов. Боюсь, это предел моего доверия. Слушай… Может, ты сделаешь всё сам? Как хочешь. Просто не обращай на меня внимания.

Может, если сейчас ему понравится, он захочет повторить – а в следующий раз у меня, возможно, получится лучше.

– Сделать, как я хочу? – его голос звучит удивлённо. – Разве я не должен сделать то, что приятно для тебя?

– Извини, у меня вряд ли получится, – я по-прежнему изучаю стену. – Я слишком напрягаюсь и… Не хочу, чтобы ты два часа со мной возился, а в итоге всё равно кончится ничем. Пусть хотя бы тебе будет приятно.

Син молчит. Но хотя бы не убирает руку с моего плеча.

– Ляг на живот?..

Бросив на него подозрительный взгляд, я всё-таки вытягиваюсь на кровати, накрывшись покрывалом. Нет уж, я не готова его снять, даже учитывая, что на спине шрамов почти нет. От страха закрываю глаза, так спокойнее. Судя по звукам, Син раздевается. Забирается ко мне. Справа – приятный жар горячего тела. Я прижимаюсь боком теснее. Впрочем, это больше похоже на попытку согреться, чем на что-то сексуальное.

Однако тепло отодвигается, потому что Син приподнялся на локте и теперь гладит мой затылок. Ладно, это ощущение привычное, я могу его принять. Ладонь скользит ниже, на плечо. Я немного расслабляюсь. Прикосновения к спине кажутся безопасными.

Наклонившись к уху, Син тихо говорит:

– Думай только о языке и руках. Сконцентрируйся на этом ощущении. Если что – я сразу остановлюсь.

Я верю ему? Насколько я вообще способна доверять хоть кому-то? Жмурясь, мычу согласно. Как будто на приёме у врача перед болезненной процедурой.

Пальцы поднимаются выше, зарываются в волосы, приподнимают их, по оголившейся шее легко пробегает кончик языка. Ой, щекотно… Но не страшно. Язык исчезает, теперь Син покусывает мою шею сзади. Нащупав на кровати его другую руку, сжимаю запястье, большим пальцем глажу ладонь – чтобы показать, что мне нравится.

Его рука спускается, гладит плечи, разминает мышцы. Хорошо. Пока что я расслаблена. Может, получится.

Лопатки. Всё нормально.

Но когда ладонь опускается на поясницу, я напрягаюсь так, что забываю дышать. Сдерживаюсь, чтобы молчать, но в его запястье вцепилась изо всех сил.