Сломанные вещи. Часть 4 из 4

– Да! – стараюсь держать уверенный тон. – Мы были на улице, чтобы проверить… В общем, разговаривали с полицией. И с другими людьми. Всё было нормально.

– То есть он – даже без замены армейской прошивки – вёл себя мирно? Подчинялся командам?

– Да!

Ага, особенно если учесть, что я никаких команд ему не отдавала. Ну и ладно, буду врать до последнего.

Каракурт переводит взгляд между мужчинами сзади.

– Паук, а ты с какой целью интересуешься?

– Я уже мысленно потратил оплату.

– Тебе интересно сдохнуть? Всё это не гарантирует его безопасности сейчас.

Я вклиниваюсь:

– Гарантирует! Я гарантирую, что у него нет боевого режима – такого… – взмахиваю рукой на Каракурта. – Там… всё сложнее. В смысле, он может действовать по ситуации. А сейчас ситуация такова, что мы хотим ему помочь – ну, в смысле, – так что он будет действовать нормально.

Паук кивает Каракурту на меня.

– Видишь? Не будь таким пессимистом. Плюс по тарифу максимальной сложности этот заказ становится ещё интереснее.

Шмель подключается оживлённо:

– Я тоже не против глянуть на армейские эксперименты – естественно, как и сказал коллега, за соответствующую оплату. Любопытно, куда идёт прогресс.

Каракурт бурчит:

– Мне – нет.

Шмель хмыкает снисходительно.

– Ой, да все знают, что ты врушка-завирушка.

С заднего сиденья раздаются дружные смешки, и я смотрю на Каракурта, недовольно поджавшего губы. Уж не значит ли это, что у него стоит контроль эмоций?

– Ну что? – Паук поднимает вверх указательный палец и смотрит на Шмеля. Тот тоже поднимает ладонь. – Давай, командир.

Каракурт, демонстративно закатив глаза, озвучивает скучающим тоном:

– Наше общее мнение таково, что мы по-прежнему заинтересованы в этом заказе. Однако всплывшие детали требуют совсем другой оплаты – по тарифу максимальной сложности.

– Хорошо, – с опаской говорю я. – И сколько это?

– Пять тысяч каждому. Итого пятнадцать.

Все внутренности падают в пятки. Не уверена, сколько осталось на счёте после того, как я отдала им восемь, но вряд ли больше десяти. А отец, понятно, не согласится.

– Это окончательно?.. – оглядываю мужчин, надеясь на чудо.

Но на их лицах, конечно, непоколебимая уверенность. Естественно, ведь они продают свои услуги за деньги. Нет денег – нет услуг. И только что я – сама, никто за язык не тянул – лишила Сина возможности спасения. Как можно быть настолько идиоткой?

Вот теперь точно, я больше не могу. Отвернувшись к шоссе – которое ведёт вперёд, к дому Марка Силана, но что теперь в этом толку, – я закрываю лицо ладонями и чувствую, что всё кончено. Всё. Как было в той песне? «Это конец, мой друг». От этого воспоминания подступают слёзы.

Но вдруг Голос-в-голове говорит: Сейф.

Сейф с оригиналами документов, компрометирующих отца. Вообще-то я не собиралась как-либо его использовать, никогда. Хотя я и копии не собиралась использовать, но смотрите, как всё обернулось. А сейф – это лишь успокоительное средство, для осознания, что у меня есть некоторая власть над отцом и над жизнью. Он бы стоял себе закрытый, а после моей смерти затерялся окончательно.

Но теперь я всерьёз обдумываю возможность обнародовать его существование.

Голос Каракурта:

– Видимо, это значит «нет».

И я решаюсь. Отнимаю руки от лица. Смотрю на пустынное шоссе впереди. И говорю:

– Мне нужно позвонить.

Выхожу из машины. Холод набрасывается со всех сторон, забирается под тонкую водолазку, и я только сейчас осознаю, что на мне нет куртки, – так торопилась за наёмниками, что забыла её в прихожей.

Недолго думая, спрыгиваю с обочины шоссе на землю и отхожу подальше от автомобиля. Впереди расстилается пустынное поле, тут и там прихваченное изморозью, вдалеке видна тонкая полоска деревьев. Низко над горизонтом замерло солнце, окутанное мутной дымкой. Непривычная тишина вокруг.

Все мышцы напряжены – и от холода, и от переполняющих эмоций. Набираю номер.

– Алетейя, сигнала о завершении не было. Не стоит отвлекать меня по пустякам.

Язык словно отнялся. Кое-как собравшись с духом, заставляю себя выговорить:

– Они хотят увеличения оплаты. Пять тысяч каждому.

Молчание в ответ. Но я уже дошла до такого предела, что даже не страшно. Просто жду ответа.

Наконец раздаётся голос – спокойный, медленный, словно уставший.

– Как предсказуемо. Почему твоё вмешательство всегда приносит проблемы?

Но я не буду отвлекаться на чувство вины. Сейчас не до того.

– Каков твой ответ?

– Мм, то есть это я должен оплатить? Ты завела сомнительного питомца, не обеспечила никакой безопасности в связи с этим, теперь ты, очевидно, мило поболтала с нашими друзьями… И рассчитываешь, что я буду платить за каждое твоё действие?

– Ты тоже заинтересован в результате.

– Вообще-то нет. Думаю, мы найдём другой вариант.

– Нет! Я сказала, мне нужен этот.