Как в книге

– Продолжаете… начатое? – На какое продолжение он намекает?

– Именно. – Он кладет свою руку меня на талию. Надавливает, прижимая меня к себе. Я чувствую бедром то, что не должна чувствовать. Но реакция у меня совершенно неправильная. Я только больше возбуждаюсь от этого прикосновения. Какой стыд. Я никогда себе не прощу, если так просто сдамся этому мужчине, да еще и на рабочем столе. Я отхожу на наг и вытягиваю свою руку, как обозначение границ, которые он не должен переступать.

– Максим Витальевич. Соблюдайте пожалуйста субординацию. Ознакомьтесь с эскизами, и я пойду выполнять свою работу. – Говорю взволнованно и сбивчиво. Он поднимает свои руки вверх, будто стоит под прицелом пистолета и сдается в плен.

– Слушаюсь, Катерина. Как пожелаете. – Переводит взгляд на бумаги. Садится и позывает мне жестом на соседний стул. Я стою и думаю, стоит ли присаживаться рядом с ним. – Катерина, я не кусаюсь. Обещаю больше не приставать к вам.

– Точно?

– Точно… Тем более, вообще-то это вы меня спровоцировали первой. – Говорит шеф после непродолжительной паузы и ухмыляется, открывая моему взору свои восхитительные ямочки.

– Я? Как? – Я действительно удивлена.

– Своим присутствием. – Мне теперь вообще рядом нельзя появляться, опасаясь приставаний? Я ошарашена таким заявлением. Максим смотрит и на меня и начинает смеяться. Заразительно так, что я тоже не могу сдержаться. После этого все напряжение спадает. Мы принимаемся обсуждать эскизы, Максим говорит свои замечания и отправляет на доработку.

Надеюсь в следующий раз бумаги отнесет какой-нибудь помощник из отдела дизайна. Или, все- таки, я хочу это сделать сама и испытать судьбу?

ГЛАВА 17

Отношу эскизы с пометками начальства обратно в художественный отдел и настоятельно их прошу, чтобы сами все передавали Максиму Витальевичу в следующий раз. До вечера провожу время в архиве. Шеф не появляется и не испытывает мои нервы на прочность.

К концу рабочей недели я заканчиваю задание Максима Витальевича. Архив полностью разобран, прибран и готов к работе. Решаюсь написать ему сообщение на почту. Не знаю, что мной движет. Видимо мы слишком долго не виделись, и я соскучилась, а так есть повод напомнить ему о своем существовании.

«Максим Витальевич, ваше личное указание выполнено. Архив в идеальном состоянии. Будут еще какие-то поручения?» И добавила подмигивающий смайлик. Пусть думает, что угодно – у меня хорошее настроение. Отправляю письмо и собираюсь домой. Через пару минут поступает ответ.

«Мне срочно нужно проверить все лично, вдруг вы упустили что-то важное.» – Я понимаю, что он написал это в шутку. Видимо это просто повод, чтобы встретиться со мной. Хотя, он не делал этого всю неделю. Я абсолютно не понимаю, что в голове у этого человека.

От осознания, что он сейчас придет сюда, начинается паника. Я не планировала видеться с ним сегодня. Рабочий день уже подошел к концу. Я морально не готова! Боже мой! Начинаю бегать по кабинету, поправлять одежду, разглаживать волосы. В здании осталось мало людей, поэтому я хорошо слышу приближающиеся шаги. Быстро прыгаю за стол, делаю максимально серьезное выражение лица и ковыряюсь в каких-то бумагах. Пытаюсь создать иллюзию, что осталась здесь не только из-за его сообщения, но и потому, что меня задержали неотложные дела. Метод ИБД в деле – имитация бурной деятельности.

Максим Витальевич заходит. Прикрывает за собой дверь. Подходит к моему столу, присаживаясь на край, и смотрит. Я отвлекаюсь от своей «работы» и отвечаю ему таким же непроницаемым взглядом. Он выглядит нервно и очень сосредоточено.

– Вы настоящий трудоголик, Катерина. Вот только не понимаю, как вы разбираете, что здесь написано. – В смысле? – думаю я про себя. Он наклоняется ко мне, берет мои бумаги в руку и переворачивает. – Так, я думаю, будет лучше. – И не подает виду, что я облажалась. У него очень странное настроение. Будь это обычный день и Максим, которого я знаю, то он наверняка придумал бы 1000 и 1 шутку на этот счет. А сейчас хмурый какой-то.

– Пойдемте проверим вашу работу. Если у вас не осталось неотложных дел, конечно. – Говорит он резко и даже немного грубо. Я не понимаю, как себя вести сейчас. Я так долго ждала этой встречи, а теперь он снова – человек стена.

Мы проходим в архив. Максим досконально и внимательно разглядывает папки и документацию, разложенную по полкам. Все пронумеровано, подписано и лежит на своем месте. Потом он открывает компьютер, проверяет как я вбила туда данные. Там все идеально, я уверена! Чувствую себя как на экзамене.

– Вы прекрасно сделали свое дело. – Видимо это комплимент, но он не кажется таковым, когда сказан настолько сухо и без эмоционально.

– Благодарю. – Отвечаю я, копируя его тон.

– Не находили ли вы здесь что-нибудь, что показалось вам странным. – Я обдумываю его вопрос. Вспоминаю про дневник. Да, это сомнительная находка и стоит рассказать про нее шефу, но я не могу. Я уже начала работу над романом, и она идет вторую неделю. Мне кажется из этого выйдет что-то стоящее и я готова идти на риск ради перспективы опубликоваться. Если эту тетрадь не искали столько лет, то вряд ли шефу нужна именно она. Может здесь потерялось что-то ценное. Ух, как сложно принять решение. Слишком мало времени на обдумывание вопроса.

– Нет, ничего странно я здесь не видела. – Вру и не краснею. Да, я солгала Максиму Витальевичу. Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать. Я готова ради своей мечты на многое и сейчас доказываю себе это, пусть даже и не правильным путем.

Шеф заметно хмурится. Он расстроен этой новостью. Видимо, я неправильно поняла смысл его ответа на свое сообщение. Он действительно пришел проверить мою работу! Я снова напридумывала себе бог весть чего. Дура! Максим так и стоит, смотрит на меня выжидающе. Что ему еще надо?

– Вы уверены, Катерина? – Протягивает каждое слово, как для маленького ребенка, чтобы я точно поняла.

– Да. – Он тяжело вздыхает. Я вижу, как заходили его желваки и руки сжались в кулаки. На лбу проступили морщины. Он сдерживает себя от чего-то.

– Оставьте меня одного пожалуйста. Я сам закрою кабинет.

– У вас был ключ?

– Да, Катерина. – Я стою в ступоре. – Вы меня плохо слышите? – Говорит он, повышая голос. Я ощущаю это, как пощечину. Со мной редко кто так неуважительно разговаривал. Я проглатываю свою злость, разворачиваюсь и ухожу. Делаю это быстро, чтобы не вернуться и не побить собственного начальника. Пусть орет на кого-нибудь другого! Придурок! Собираю вещи, ухожу, но на выходе из здания вспоминаю, что забыла телефон на своем столе. Так сильно торопилась, что вообще не смотрела, что делаю. Придется возвращаться в логово зверя.

Снова поднимаюсь на свой этаж. Иду по коридору и слышу шум, который усиливается, при моем приближении к архиву. Дверь приоткрыта, и я заглядываю туда. Максим громит месяц моей работы! Ломает все полки, разбрасывает книги! Открывается очень пугающая картина. Он как смерч. По моей спине пробегает холодок. Зачем он это делает? Что у него произошло? Он выглядит очень злым, расстроенным и каким-то… обреченным и разочарованным. Странная смесь. У меня не получается отвести взгляд. Как я могу оставить его одного в таком состоянии? Даже если он опять накричит на меня, я никуда не уйду! Ему явно нужна чья-то помочь и поддержка. Я решаю отойти налить ему воды или кофе и переждать бурю. Проще поговорить с человеком, когда он выплеснет всех своих демонов.

ГЛАВА 18

Делаю все максимально бесшумно, чтобы не привлекать внимание. Возня в архиве прекращается, я улавливаю только сбивчивое дыхание Максима. Мое сердце стучит как сумасшедшее. Зачем я это делаю? – Не знаю. Просто чувствую, что ему сейчас очень одиноко и плохо. В таком состоянии тебе нужен человек рядом, который сможет выслушать. Не похоже, что шеф любит открывать перед кем бы то ни было свою душу. Но кто мешает мне попытаться? Если он зашвырнет в меня книгой и выгонит вон, то я просто уйду и больше не появлюсь в его поле зрения. Это отчаянный шаг. Если он унизит меня своей резкостью еще раз, то я точно не смогу с ним общаться как раньше, поэтому иду ва-банк своими действиями.

Кофе заварилось еще 10 минут назад и почти остыло в моих руках, пока я приводила нервы в порядок. Делаю глубокий вдох, встаю и на носочках пробираюсь к заветной двери. Она так и остается приоткрытой. Смотрю на хаос, который учинил мой взбалмошный начальник. Все разбросано, бумаги из разных папок валяются в разных местах. Максим сидит посреди этого беспорядка на стуле, опустив голову. Думает. Напряженно думает.

Я осторожно стучусь в кабинет, хотя уже стою в проходе. Шеф поднимает голову, смотрит на меня. Выражения лица измученное, уставшее, но злости я не чувствую. Он ничего не говорит, молчание затягивается. Я считываю это как согласие на мой вход в его пространство и делаю шаг. Ставлю чашку на заваленный стол. Все равно эти бумаги почти не спасти, придется разбирать и печатать все заново. Так что можно не думать о том, что они испачкаются в кофе. Я не знаю с чего начать диалог, да и стоит ли мне вообще делать это первой, поэтому просто присаживаюсь на край стола и жду.

– У вас отсутствует чувство самосохранения, Катерина? – Наконец то произносит шеф спустя несколько минут молчания. Воздух в помещении перестает быть таким густым, что позволяет мне начать дышать. Я даже не замечала, что до этого момента мои легкие были будто покрыты смолой и я с трудом делала каждый вдох.

– Я всегда хотела попробовать побыть в клетке со львом. – Пытаюсь неловко пошутить, чтобы разбавить напряжение. – Или знаете, на море, когда людей опускают под воду, а вокруг плавают акулы. – Он хмыкает. Я неловко улыбаюсь.

– Вы сравниваете меня со львом или акулой? – Его голова так и покоится на руках, которые расположены на коленях. Ноги широко расставлены.

– Ну… Я никогда не была в подобных ситуациях, но, думаю, ощущения схожие.

– Любите адреналин? – И тут он поднимает на меня свою голову и прожигает острым взглядом. Я уловила намек в его тоне. Бабочки снова начали отплясывать чечетку внутри моей грудной клетки. Переминаюсь с ноги на ногу и оцениваю себя со стороны. Боюсь, что сейчас я выгляжу скорее, как испуганная лань, чем опасная искательница адреналина.

– Нужно держать свои нервы в тонусе. – И искренне улыбаюсь. Я рада, что он пошел на контакт и не стал прогонять меня в непростой ситуации. От этого осознания уверенность в своих силах возрастает и я начинаю ощущать себя более свободно. – Вижу, вы так сильно не хотите отпускать меня из архива, что теперь мне придется провести здесь еще не меньше месяца! – Я пытаюсь занять чем-нибудь свои руки и начинаю немного перебирать бумаги, которые лежать на столе. Шеф посмеивается над моим «остроумием».

– Получается так, Катерина. – Он бросает взгляд на стол и принимает мое подношение, в виде кофе. Через несколько секунд я вижу с какой жадностью испаряется напиток. Это удивительно, потому что я знаю, что кофе давно остыл и он мог бы послать меня за новой чашкой. Видимо ему сейчас абсолютно без разницы на это.

Во время разбора бумаг мои извилины в голове складываются в определенную картинку и над головой загорается лампочка. Я вспомнила!

– Максим Витааальевич… – Тяну каждую гласную. Я поймала его. Он устремляет на меня вопросительный взгляд. – Вы сказали, что я могу идти и вы сами закроете кабинет. Поучается, что все это время у вас был ключ? – Одна моя бровь взлетает вверх от негодования.

– А я все думал, когда вы догадаетесь, что у хозяина издательства есть ключ от собственного архива.

– Ах вы… – Я хлопаю его по плечу. – Вы специально не говорили мне? Я же могла спокойно уходить домой после окончания рабочего дня! – Я пытаюсь злиться, но у Максима сейчас такое милое лицо с капелькой хитринки, что невозможно не улыбнуться.

– Тогда мы бы не провели столько прекрасных вечеров вместе, Катерина. – И он начинает смеяться. Вот нахал! Я беру одну из бумаг, комкаю ее в руке и кидаю четко в его самодовольную физиономию. Он явно не ожидал такого. Ради этого выражения лица стоило идти на эту наглость. Я не могу сдержать свой смех, точнее дикий хохот.

Максим берет инициативу в свою руки, пока я не могу разогнуться от приступа. Когда у меня все же получается справиться со своей истерикой, то я получаю ответный комок бумаги в лицо. Вот так значит? Хочешь войны? Будет тебе война.

И начался неистовый бой. Не на жизнь, а на смерть. Мы бегали друг за другом, переворачивали столы и стулья, кидали бумагу и очень громко смеялись. Когда силы убегать покинули меня, шеф нагнал и повалил меня на пол. Стал щекотать, а я молила о пощаде. Закончилось все тем, что мы валялись на полу и приводили свое дыхание в норму.

– Вы сумасшедшая женщина, Катерина. Из-за вас здесь ужасный беспорядок.

– Это вы первый начали!