Красавица и сахарный череп

– Полным ходом, – буркнула я, борясь с жутким желанием обернуться.

Нельзя, Роза, нельзя. Смотри вперед, только вперед.

– Разоденешь всех горожан? Меня моя Мануэлита уже замучила, между прочим. Весь семейный бюджет собралась вытрясти.

Я недоверчиво покосилась на него. Нет, я все понимаю. Люди действительно записываются ко мне, и очереди немалые, но эс-калавера?

Алехандро невозмутимо правил лошадьми и даже не смотрел в мою сторону. Однако я чувствовала, что про дочь и наряд он сказал не просто так.

В какой-то момент в спину словно вонзилась сотня иголочек. Я охнула, повела плечами.

– Жжется? – невинно уточнил Алехандро, пуская лошадей галопом.

– Можно и так сказать. Это еще что такое?

– Подопечный к тебе тянется. Вроде бы все идет неплохо, – хмыкнул он. – Но держись, Роза, сейчас поедем быстро. Пока еще рановато тебе встречаться с ним.

И мы помчались с такой скоростью, что перед глазами все смешалось, а ветер выбил весь воздух из легких. Я вцепилась в деревянные борта повозки, иначе попросту вылетела бы где-то по дороге. Алехандро, конечно, не оставил бы валяться в песочке, но подбирал бы крайне неаккуратно.

Очень скоро мы оказались возле моего жилища. Ночь была такой же спокойной, маленькие зверьки издавали тихие звуки, ветер играл с листвой деревьев. Прохлада окутала с ног до головы, заставляя мечтать о комнате, пледе и горячем-горячем кофе.

– Сегодня не открывай никому дверь, Роза, – задумчиво сказал Алехандро, глядя на темные окна за моей спиной. – Только с первыми лучами солнца. Пока подопечный приближается сюда, полно всяких тварей, готовых принять его облик и с удовольствием полакомиться твоей плотью.

– Ты умеешь утешить.

Алехандро элегантно отсалютовал шляпой.

– Сто лет учился, моя дорогая.

Однако он тут же посерьезнел и добавил:

– В доме ты будешь в безопасности. А с первыми лучами солнца все напасти уйдут. Если что – у тебя есть защитники.

– Все-то ты знаешь, – покачала я головой.

Алехандро чуть склонил голову. Улыбнулся. Вроде и не разглядеть той улыбки, но чувствуешь ее кожей.

– А что вы в нем возите? – брякнула я, разрушив соткавшуюся немного неловкую тишину, и кивнула на разрисованный катафалк.

– Семью на пикник, – совершенно невозмутимо ответил он, вновь усаживаясь на место. – Знаешь ли, большая семья требует большого транспорта.

Я рассмеялась.

– Ну что ж, дело говоришь. И еще…

Рука Алехандро уже было взметнулась, чтобы направить лошадей, однако замерла.

– Да, Роза?

– Вы… – я запнулась. – В общем, если Мануэлите что-то понадобится, не надо стесняться. Пусть приходит, в «Сахарном черепе» ей будут рады.

В черных провалах глазниц вспыхнули малиновые огоньки, и на какой-то миг меня словно обдало теплом с ног до головы. Алехандро послал мне воздушный поцелуй и умчался с нашей улицы.

Несколько минут я стояла и не двигалась. Задрала голову вверх и смотрела на молчаливые звезды. Холодно, да. Надо идти домой. Но пусть мысли хоть как-то упорядочатся. Иначе не усну.

Перед тем как зайти, с опаской глянула в сторону пустыни. Нет, ничего. Подопечному нужно время. Пирамидам Мертвых, чтобы отпустить его – тоже.

Стоило мне оказаться внутри, как со стороны кухни донеслось подозрительное чавканье.

Ну ни в какие рамки. Тут, понимаешь, жизнь и смерть разделяешь, а дома… а он…

– Чочу! – рявкнула я и рванула на кухню.

Чавканье резко прекратилось. Зажегшиеся светильники показали умиротворяюще пустую кухню. Чистота, покой, красота и… погрызенная с разных сторон связка бананов.

Я прищурилась. Ну гад! Ничего нельзя оставить – сразу начинается членовредительство.

– Чочу!

– Это не я, – тут же донеслось из-под стола. – Клянусь Уичтли-Почтли и стаей его ручных койотов!

– Очень разумно клясться именем бога обжорства и его чревоугодниками, – хмыкнула я, проходя и беря в руки бананы.

Нет, это ужасно. Есть это невозможно. Надо все отдать. Один только вопрос: куда это ему лезет?

– Все боги одинаково прекрасны и могущественны, – ни капли не смутился Чочу. – А если ты считаешь иначе – скажи это Муэрте-Катрине, которая ходит к людям как к себе домой.

– Сравнил, – фыркнула я, возвращая бананы на место и доставая из шкафчика молотый кофе и перец. Сейчас нужно сварить покрепче, согреться, расслабиться и хорошенько подумать. Алехандро оторвал меня от попытки поговорить с богиней, рано или поздно надо будет продолжить. Работа сама себя не сделает, а мне сейчас катастрофически не хватает рук.

Карнавал Мертвых – это не просто праздник, когда истончаются границы между Оутлем и другими мирами. Это безграничное веселье, граничащее с безумствами и кровью. Мы надеваем самые лучшие одежды, разрисовываем лица, маскируясь под эс-калавера, громко говорим и ничего не боимся. Сама Муэрте-Катрина спускается к нам и ходит среди простых жителей. А еще… много чего.

– Чочу, вылезай оттуда, – отрезала я, поставив кофе на огонь.

Случайно глянула в окно – ничего. Тьма. Даже луна спряталась за тучами. Дождливый Ягуар редко оставляет небо ясным, словно ревнует к земле красоту звезд.

– Не вылезу. И не подумаю. Имею право, в конце концов. И верни мои бананы, женщина.

Сняв кофе и водрузив керамический сосуд на подставку, я вернулась к столу и присела. Да уж… И дала же Муэрте-Катрина в личные помощники такой прожорливый череп.

Свет резко погас.

Я замерла.

Во тьме сверкнули два алых всполоха, и потянуло сладковатой гнилью.

Глава 3. Максимон

Воздух вмиг показался тяжелым и неправильным. Пальцы похолодели. Чочу перестал жевать. Я медленно поднялась и бросила взгляд на дверь. Неужто за мной уже идут? Ухватили след от самых пирамид?