В плену королевских пристрастий

– Да, матушка, понятно. Прямо сейчас пойду, я больше никуда не посмею… – закивала в ответ Кэти.

– Хочется верить, – раздраженно бросила она и, развернувшись, быстро прошла вместе со Сьюзен в свои апартаменты.

Кэти облечено вздохнула и поднялась с пола. Наказание откладывалось на завтра. А завтра, возможно, у матушки уже будет более хорошее расположение духа, и она хоть и накажет, но не так сурово, как могла бы сейчас.

Она направилась обратно по коридору, но не прошла и пары шагов как услышала вопрос, заставивший ее вздрогнуть.

– Твоя мачеха всегда такая злая?

Она испуганно обернулась и увидела юношу, стоящего в тени ниши большого окна. Он стоял так тихо, что его никто не заметил.

– Она не злая, она строгая, – тихо проговорила Кэти и, пристально посмотрев на собеседника, спросила. – А ты кто? И что здесь прячешься?

– Я не прячусь, – качнул головой тот, – я жду, когда освободится твоя мачеха.

– А кто ты такой чтоб ее здесь ждать, да еще так называть? – Кэти заинтересованно склонила голову набок.

– Принц, – гордо ответил тот, – и со мной в таком тоне не разговаривают.

– Извините, Ваше Высочество, – Кэти присела в реверансе, и усмехнулась, – на Вас написано не было, что Вы принц. Надеюсь, Вы простите мне столь недозволительный тон… А сейчас, еще раз извините, но мне надо идти, Вы слышали, что велела мне мать, не смею Вас больше отвлекать, ждите ее…

– Постой… не обижайся, – юноша шагнул к ней и схватил ее за руку, – я понимаю, тебе неприятно, что я видел, как они ведут себя с тобой… тебя же, как я понял, даже из комнат не выпускают…

– Действительно не выпускают, только Вам до этого, Ваше Высочество, какое дело?

– Да не стесняйся, ко мне отец не лучше относится… Ты не знаешь этого, лишь потому что при дворе не бываешь… А он наподобие твоего, только если твой груб и прямолинеен, то мой издеваться и унижать любит более изощренно. Так что потом от стыда не знаешь куда деться… А уж как он в твою мачеху влюбился, так все стало еще хуже… Мачеха твоя действительно очень красивая и гордая. Я все понять не мог, что он на нее так запал, когда вокруг него столько красоток и доступны все… пальцем только помани, любая тут же за честь посчитает, а он хоть и не брезгует ими, но по ней одной сохнет и стелется перед ней…

– Вы что раньше никогда не видели мою мать? – Кэти решила никак не комментировать услышанное.

– Это она требует, чтоб ты ее матерью звала? Надо же… я бы не смог чужую женщину матерью назвать, хотя это, наверное, как бы требовать того стали. Вполне возможно, чтоб если б отец приказал, и стал бы… Я и не то выполнял, – задумчиво проговорил он и, отпустив руку Кэти, вновь отошел к окну, – Да, я первый раз у вас… Мать приехать заставила и отца взять меня с собой упросила… Она побыла как-то раз тут, и у нее словно крыша поехала… Сама она на твою мачеху запала и стелиться перед ней начала… и ездить в тайне от отца к ней стала и подарки ей шлет и все ее распоряжения выполняет… Теперь даже за глаза иначе как Ее Светлость, герцогиня Алина и не называет… кто бы мог подумать… Теперь у нас если что герцогиня Алина сказала, то это истина в последней инстанции. Но как я посмотрел сегодня, перед ней тут все так… Она и твоего отца построила, и моего, да и весь двор в придачу, включая даже Бенедикта. Он ее хоть и ненавидит, но это в душе, открыто он перед ней лебезит и пресмыкается.

– Так зачем же Вы ждете мою мать?

– Она обещала моей матери поговорить со мной и решить кое-какие мои проблемы… Только если честно, я сомневаюсь, что она сможет их решить, скорее наоборот усугубит. Однако не идти к ней я не могу, так как боюсь настроить ее против себя… Стоит ей только намекнуть отцу, что я сделал что-то, что ей не по нраву, и отец меня в порошок сотрет… Так что я покорно подожду когда она освободится и соизволит выделить мне несколько минут своего драгоценного времени, чтобы наговорить кучу гадостей, которые я постараюсь с улыбкой проглотить, после чего подобострастно поблагодарю, поцеловав ручку или туфельку. В общем, что позволено будет.

– Она никому не говорит гадостей, – Кэти отрицательно покачала головой.

– Ну это что понимать под гадостями… То, что, например, она говорит матери, та не то, что гадостями не считает, наоборот с восторгом воспринимает, да и еще стремится все в точности исполнить. Однако со стороны видно, что это мало того, что полнейший бред, так этот бред еще и унижает мою мать, а она не понимает этого. Ладно, иди, а то как бы тебе вновь не попало…

– Хорошо, я пойду, мне действительно надо идти, Ваше Высочество… Только Вы неправы в оценке моей матери… – Кэти лучезарно улыбнулась и стремительно убежала.

– Все женщины дуры, – раздраженно пробормотал принц и отвернулся к окну, – она ее не выпускает никуда, да и наказывает, скорее всего, иначе чего бы ей так пугаться… а туда же… лишь бы впечатление произвести: "она лишь строга, Вы неправы в ее оценке". Да тут и кретин в оценке не ошибется… хотя жаль ее: складная девчушка, хотя до мачехи ей конечно далеко. Интересно, долго герцогиня Алина собирается утешать Лидию? Та тоже хороша, нашла у кого утешения искать. Ну обидел чем-то король, так он со всеми так, не все его сестре неприкасаемой быть.

В это время из апартаментов герцогини раздался сдавленный крик, а затем он резко оборвался, как будто рот кричавшему чем-то зажали.

– Час от часу все веселее и веселее… – пробормотал принц. – Интересно это она Лидию так или служанку?

– Все, Сьюзен, отпусти ее, а то задушишь подушкой… Вставайте, герцогиня, я все закончила. Кстати, Вы на редкость неразумно поступили, что отказались от помощи Лерона, – проговорила Алина, отходя от кровати к которой Сьюзен прижимала полураздетую сестру короля.

– Ну уж нет, выставлять на показ мои ягодицы этому плюгавому коротышке я не намерена. Я бы и Вас звать не стала, Алина, если бы Ваша служанка оказалась не такой тупой, и руки бы у нее росли не из задницы, – раздраженно проговорила сестра короля, приподнимаясь на кровати.

Сьюзен отступила в сторону и испуганно потупилась.

– Я знаю, что Вам больно, герцогиня, поэтому готова снисходительно пропустить мимо ушей столь нелестный отзыв о моей лучшей камеристке, – усмехнулась Алина, – кстати, можете забрать в качестве сувенира, чтобы Вам не думалось, что я могу его показать кому-то, – она протянула ей зазубренный наконечник стрелы, – в следующий раз постарайтесь быть более осторожной.

– Я? Быть более осторожной? Алина, не думаете же Вы, что я сама села на него?

– Нет, не думаю, но мне казалось, что Вам будет приятнее, если я так буду считать.

– Значит, Вы не хотите меня спросить, как он туда попал?

– Нет, не хочу, Ваша Светлость.

– Конечно, – ноздри Лидии начали яростно подрагивать, а в глазах полыхнул сдерживаемый гнев, – Вы всегда покрываете его… У Вас никогда не возникает никаких вопросов по поводу его одиозных выходок.

– Во-первых, Вам самой они всегда нравились, пока их объектом не стали Вы. А во-вторых, разве Вам будет легче, если Вы в подробностях расскажете мне, что между вами произошло? Ведь насколько я поняла, Вы не хотели, чтобы я даже знала об этом, поэтому потребовали, чтобы Вам помогала немая служанка, и не звали меня, пока не поняли, что она помочь Вам не может.

– Я никогда не прощу ему этого… никогда… он так унизил меня… так унизил… – Лидия вновь повалилась на кровать и зарыдала.

– Ну что Вы… успокойтесь… причин так убиваться нет никаких, – Алина села рядом с ней на кровать и стала ласково гладить по плечам, – Во-первых, никого при этом не было и никто ничего не узнает. Я клянусь, что никому ничего не скажу. К тому же я даже и не знаю, что между вами произошло, поэтому просто забудьте. Во-вторых, рана небольшая, я сделала все так, что у Вас останется лишь небольшой шрам. Не стоит это все того, чтобы так убиваться.

– Вы ничего не понимаете! Вас никогда так не унижали!

– Именно так, скорее всего, нет… но меня много раз унижали очень жестоко. И ничего, пережила, как видите.

– Вы отомстили? – Лидия приподнялась и, повернув голову, пристально посмотрела на нее.

– Нет, я не мстила никому. Я постаралась простить. Так намного легче жить… К тому же кому Вы собралась мстить? Королю? У Вас с головой все в порядке? Это лишь право Господа королю воздавать по заслугам. Поэтому даже думать об этом не смейте.

– Значит надо утереться и проглотить?

– Забудьте. Просто забудьте.

– Как же, даст он забыть… Теперь при каждом удобном случае намекать будет.

– Так ведь только намекать… Сделайте вид, что не понимаете. В открытую же он не станет говорить.

– А если станет?

– Если бы он хотел это сделать в открытую, он бы не ушел с Вами, он бы развлекся с Вами при всех. И никто бы ему не смог помешать. Так что оцените его тактичность и постарайтесь забыть.

– Слушайте, Алина, почему Вы всегда помогаете всем, кроме меня?

– Интересно знать, а что я делаю сейчас, по-вашему? Лечу, клянусь, что буду молчать, утешаю… Это как, помощью не считается? – удивленно спросила Алина.

– Возможно… я не подумала как-то об этом. Просто с другими Вы всегда хватаете его за руку и останавливаете…

– Может, Вы не заметили, но вы выбрали момент для ссоры, когда меня не было… а когда я вернулась, вы уже ушли. Герцог сказал, что Вы начали язвить и подкалывать короля, и он увел Вас поговорить наедине, чтоб Вы в подробностях пояснили ему, что имеете в виду.