В плену королевских пристрастий

– Не знаю, Вам должно быть виднее. Но есть, наверное, в чем, раз благодать Божья Вас покинула, и душу Вашу терзают гнев и раздражение, заменив собой любовь и доброту. У Вас и нога от того болит. Постарайтесь от них избавиться, они разрушают жизнь тех, в чьих душах поселились.

– Значит, ты считаешь, что мне все же есть в чем каяться?

– Каждому человеку есть в чем каяться, безгрешен лишь Господь. Только мое мнение о том спрашивать не надобно. Не мне Вас судить. Вам не должно быть никакого дела до того, что считаю я. Вы должны сами свою судьбу вершить и сами ответ перед Господом за содеянное держать, ни на кого не оглядываясь.

– Так если я сам должен судьбу свою вершить, что ж ты полезла тогда в нее со своими указаниями?

– Я ведь сказала уже… Вы не сами вершили ее, я лишь помогла Вам понять это… Вы ведь потом могли и остаться с ней… но ведь не остались. Сами не остались.

– А тебе какое до всего этого дело? Что ты лезешь со своей помощью? Кто тебя просил? И вообще, откуда ты такая свалилась на мою голову?

– Вы взяли пса, который не может без меня жить. Отдайте мне его, и я уйду.

– Да хоть сейчас забирай, – раздраженно бросил Грегор, а потом мрачно усмехнулся. – Только куда ты пойдешь с ним? Некуда тебе с ним идти.

– Господь не оставит меня, я найду, куда пойти, и Вам до того не должно быть никакого дела, – Алина поднялась из-за стола и склонила перед ним голову. – Благодарю Вас за гостеприимство, кров и пищу. Спаси Вас Господи и помоги во всех делах Ваших.

– Ты серьезно что ль уйти решила? – Грегор удивленно посмотрел на нее.

– Вы передумали отдавать мне собаку? – вопросом на вопрос ответила Алина.

– Да нет, забирай его, если хочешь… только это, – Грегор замялся, – не гоню я тебя… с чего уйти-то решила? Обидел что ль тебя чем?

– Вы ничем не обидели меня, но уйти мне надо… Вы сами знаете, что надо. Так что, если позволите, я дождусь Римму и Арни с Николкой, попрощаюсь и пойду.

– Тогда подожди, – Грегор встал из-за стола, вышел и через некоторое время вернулся и положил перед Алиной деньги, – возьми, ты заработала.

– Нет, – девочка покачала головой, – денег я не возьму. Я к Вам на работу не нанималась и не работала на вас, я лишь помогала, и только потому, что хотела. А вот если подарите мне нож и огниво, от такого подарка я не откажусь. Но это только в том случае если сами захотите, потому что совсем не обязательно мне что-то дарить.

– Что ж, будь по-твоему, – Грегор забрал деньги, вышел, а когда вернулся, протянул Алине огниво и красивый нож с ножнами и резной ручкой.

– Бери, это подарок.

– Благодарю Вас, – Алина улыбнулась и забрала подарки. – Спаси Вас Господи. Кстати, когда будете на ближайшей ярмарке, приглядитесь к щеночкам торговца Гвена, Малыш был его щенком, и обычно они у него славные бывают.

– Думаешь, без твоей подсказки стоящую собаку не найду?

– Лишние сведения карман не тянут, даже если услышали Вы их от бестолковой на Ваш взгляд девчонки, – усмехнулась Алина.

В это время в горницу вошла Римма, ведущая за руку всего зареванного Николку, и Арни.

– Иди, извиняйся перед отцом и обещай, что ни кружек бить не будешь, ни перечить, – Римма подтолкнула сынишку к отцу.

– Пап, – Николка, подошел к отцу, – не буду больше, плости…

– Почему бегал от матери? – грозно спросил тот, – Хочешь, чтоб еще выдрал уже за это?

– Не буду больше бегать, – испуганно глядя на отца, заверил тот и добавил, – мама потом плутом посекла больно, а я телпел, и не бегал уже… не надо еще длать.

– Хорошо, но чтобы больше от матери бегать не смел! А сейчас вон иди, Алина проститься с тобой хотела, уходит она.

Напуганный грозным тоном отца Николка совсем опешил: – Плоститься? Уходит? Это зачем, пап? Не надо, чтоб она уходила, – в глазах его вновь заблестели слезы.

– Мне надо уйти, прости, пожалуйста, Николка, и не сердись на меня, – Алина подхватила его на руки.

– Я не селжусь, я не хочу чтоб ты уходила, – Николка обхватил ее руками за шею и прижался к ней, – не уходи, пожаласта.

– Алина, куда это ты собралась? – Римма удивленно посмотрела на нее, – Обидели что ли мы тебя чем?

– Нет, что Вы, Римма, ничем не обидели, – Алина отрицательно покачала головой, продолжая прижимать к себе Николку, – Я благодарна Вам очень, за все, что Вы сделали для меня, только идти мне надо… Я не могу не идти.

– Я ничего не понимаю, Алина. Куда идти? Зачем? Тебе разве плохо у нас?

– Нет, не плохо, мне у вас очень хорошо было, но идти мне все равно надо. Вы уж не сердитесь на меня за это, и простите, если что не так было.

– Малыш твой погибнет без тебя, сама ведь говорила, – вступил в разговор Арни.

– Я с ним уйду, мне отец твой позволил. Ты тоже прости меня, если обидела тебя чем.

– Да ничем не обидела, не за что тебя прощать-то, – Арни удивленно пожал плечами.

– Это радует, – лучезарно улыбнулась Алина. – Храни вас, Господи, – она спустила Николку с рук и поставила на пол. – Прощай и ты, мой хороший, – она перекрестила его.

– Не уходи, слышишь, не нада, – заплакал тот и схватил ее за руку.

– Не реви, ты же мужчина, – Алина ласково потрепала его по волосам, – А мужчины должны уметь прощаться без слез.

– А я не хочу площаться, – Николка заревел громче.

– А ну прекрати! – Грегор грозно посмотрел на сынишку.

– Действительно, перестань, – Римма подхватила Николку на руки, – папа и так на тебя сердится, а будешь продолжать плакать, рассердится еще больше.

Потом она повернулась к Алине: – Жаль, конечно, что ты уходить надумала, нам будет не хватать тебя, но насильно тебя никто не держит. Иди с Богом, и тоже не держи зла, коли что не так было. Ты подожди минуточку, я отнесу Николку, чтоб не плакал он, и помогу тебе собраться. Или вот Арни его отнесет, – Римма повернулась к старшему сыну.

– Я собрала уже все, так что спасибо, не надо, пойду я. Спаси вас всех Господи, – Алина еще раз улыбнулась и вышла.

– Мам, можно я провожу ее? – Арни просительно взглянул на мать.

– Иди, конечно, – кивнула та, и Арни вышел следом за Алиной.

– С чего она вдруг уйти надумала, Грегор? – Римма вопросительно взглянула на мужа.

– Откуда мне знать? – раздраженно пожал плечами тот. – Надумала и надумала.

По тону мужа Римма поняла, что с расспросами к нему ей лучше не лезть.

Через несколько дней, после обеда, уложив Николку поспать, Римма решила прибраться в комнате, где жила Алина. Разбираясь там, она поняла, что та не взяла ни вещи, что давала она ей, ни абсолютно новое платье, что она для нее сшила. Расстроенная Римма прошла в горницу и там увидела мужа, сидящего у окна.