Радиоволна, или Соло втроем

– Намекаешь, что я злая и бессердечная мать? Возможно, не спорю, но я поступлю еще более бессердечно, если позволю искалечить её будущность, вырастив из нее эгоцентричное никчемное существо, способное лишь паразитировать. При этом я ей четко объяснила, что она не нужна лишь такая: эгоистично-капризная, поменяется – примем с распростертыми объятиями.

– Ты считаешь, это так легко сделать, особенно маленькой девочке?

– В детском возрасте такие вещи даются несказанно легче, к тому же стресс, страх и Софи помогут ей сделать первый шаг, а потом уже мы будем поддерживать и помогать. Так что не драматизируй, все не так ужасно.

– Возможно, возможно… но я все равно очень волнуюсь за нее. Вдруг Софи захочет воспользоваться ситуацией, наговорит ей что-то на тебя… или еще что…

– Успокойся. Софи – неглупая девушка и при этом не интриганка и не аферистка, которые могли бы попытаться использовать подвернувшийся случай в многоходовой комбинации. И потом, её саму наверняка подобные капризы и истерики Кати раздражали, так что она постарается подыграть мне, а не наоборот.

– Ладно, будем надеяться, что все обойдется, – он тяжело вздохнул, потом с легкой усмешкой покачал головой. – А ты, оказывается, умеешь быть очень твердой и даже жестокой…

– А ты сомневался? – иронично усмехнулась она в ответ. – Я, по-моему, это никогда не скрывала.

– Больше не сомневаюсь и постараюсь до крайностей тебя не доводить. Кто знает, до какого предела ты способна быть жесткой, – подойдя к ней ближе, он подхватил её руку и прижал к своим губам.

Марк, до этого молча сидевший за столом, тут же поднялся и по-английски обратился к Аркадию:

– Насколько я вижу, миссис Маргарита убедила Вас в правильности своих действий. Лично я не одобряю её поступок, но понимаю, что спорить сейчас с ней бесполезно, поэтому позвольте мне с Пабло хотя бы издали проконтролировать ситуацию. Вы ведь не можете не понимать

Договорить ему Маргарита не дала, оборвав жестким:

– Нет, я не позволю Вам сорвать мне воспитательный процесс, устроив балаган со шпионской слежкой. Из вас с Пабло шпионы, как из чучела дворецкий. И вообще это не Ваш ребенок, и не лезьте не в свое дело, Вы абсолютно не разбираетесь в детской психологии.

– Вы, миссис Маргарита, между прочим, находитесь на территории, где действуют законы ювенальной юстиции, – задетый её безапелляционным тоном, не преминул заметить Марк.

– И чем же я их нарушила, отправив дочь в сопровождении гувернантки пройтись по окрестностям? Вы, Марк, и в юстиции разбираетесь не лучше чем в психологии, так что уж лучше молчите, пока я не настояла на Вашем увольнении!

– Я могу, конечно, и помолчать, но, – неодобрительно покачав головой, начал он, но тут его уже прервал Аркадий.

– Вот и хорошо, Марк, что можете помолчать, и раз можете, то не спорьте и идите к себе. Когда Ваша помощь потребуется, я к Вам обращусь.

– Хорошо, мистер Аркадий, как скажите, – согласно кивнув, психиатр поспешно вышел из обеденной залы.

Проводив его неприязненным взглядом, Маргарита отошла к окну, сквозь зубы презрительно проронив:

– Ну надо же, лично он не одобряет моих действий, забыла его одобрения спросить. Наглец.

– Не сердись. Я поговорю с ним, он больше не посмеет с тобой в таком тоне разговаривать, – на её плечо легла рука Аркадия, подошедшего к ней.

– А за моей спиной? – иронично осведомилась она.

– И за твоей спиной не посмеет. Он неплохой мужик, просто в роль твоего опекуна слишком хорошо вошел и испугался, что с Катюшей ты перегнула палку. Он же не знает, что ты ведунья.

– Ладно, уговорил, не стану его увольнения добиваться, пусть остается.

***

Ближе к вечеру в комнаты Маргариты постучался Марк и после разрешения войти, прямо с порога начал:

– Миссис Маргарита, пойдемте скорее, там Софи привела Вашу дочь, охрана их не пропускает в соответствии с распоряжениями мистера Аркадий, который сказал, что войти они могут только с Вашего разрешения.

– Да, конечно, – накинув легкую кофту, Маргарита поспешила следом за Марком к въездным воротам.

Дочь, хмуро понурившись, стояла рядом с будочкой охранника и нервно теребила перед собой руки, чуть позади нее стояла Софи, не спускавшая с нее пристального взгляда.

Подойдя к Кате и присев перед ней на корточки, Маргарита кончиками пальцев приподняла подбородок дочери и заглянула в глаза:

– Ты хочешь извиниться и пообещать, что больше не будешь устраивать таких истерик?

– Да, мам, – сдавленно проговорила та, в глазах её блестели слезы.

– Ну вот и умница, – Маргарита притянула её к себе и, поцеловав в макушку, ласково потрепала по волосам, – пойдем, уберешь за собой осколки, а потом Софи поможет тебе принять ванну, переодеться, покормит тебя и уложит спать.

– Ты… ты, – дочь нервно всхлипнула, – ты что, не станешь наказывать меня?

– Нет, не стану, – качнула головой Маргарита. – Ты же все осознала и надеюсь, больше так вести себя не будешь. Я правильно поняла?

– Да, мамочка, правильно, я никогда-никогда больше не стану так кричать и бить тарелки, – дочь порывисто прильнула к ней и неожиданно громко разрыдалась.

– Ты что, моя маленькая? – Маргарита подхватила её на руки и, прижимая к себе, пошла по дороге, ведущей к дому, ласково утешая: – Не надо плакать, все уже хорошо, ты дома, все тебя любят, особенно если капризничать так больше не будешь.

– Не буду, мамочка, обещаю, – уткнувшись ей в плечо и все еще всхлипывая, тут же заверила её Катя.

– Вот и замечательно. Значит, все у нас будет хорошо. А с чего ты решила, что я накажу тебя?

– Софи сказала, что если бы она так себя в детстве вела, её бы очень сильно наказали, и я испугалась, что ты меня накажешь теперь тоже…

– Не бойся, сегодня наказывать не стану, но если обещание свое не сдержишь и снова так капризничать начнешь, накажу, так и знай. Поняла?

– Да, мам, – ручки дочери плотнее обхватили её шею, – я постараюсь не капризничать, а если стану, ты лучше накажи, но не выгоняй больше… Ладно?

Дочь произнесла это с таким чувством, что у Маргариты на мгновение дыхание перехватило, и она, вновь прижавшись губами к волосам на макушке дочери, столь же эмоционально выдохнула в ответ:

– Ладно, малышка, обещаю, что больше выгонять тебя никогда не стану.

В то же мгновение Катя благодарно чмокнула её в щеку:

– Спасибо, мамочка. Я очень тебя люблю.

На секунду Маргарита задумалась: сказать или не сказать в ответ дочке, что любит её тоже, и тут услышала громкое:

– Ну что же ты творишь?! Разве так можно?

К ним навстречу подбежал Аркадий и, забрав у нее дочь, укоризненно покачал головой:

– Она же уже тяжелая, Маргарита. Тебе нельзя поднимать такие тяжести.

– Намекаешь, что это исключительно прерогатива отцов: носить дочерей на руках? – улыбнулась ему Маргарита, наблюдая как Катя, обвивая руками его шею, льнет к нему, озабоченно шепча на ухо: