Чародейка. Книга 1. Власть в наследство

– Понятно куда ты клонишь… Да, я не хочу командовать воинствующими головорезами, я не хочу заставлять их мне подчиняться, и мне все равно как отец будет решать свои проблемы с ними. Но при этом я хочу остаться непричастной. И скорее соглашусь сдохнуть, чем дать повод обвинить меня в истреблении целого народа.

– Ну тогда Вам шах и мат, голубушка. И звезды Вам про это яснее ясного объяснили. Только Вы, отрада моего сердца, видеть это отказываетесь. Так как все это не соответствует Вашим собственным планам.

– Грег, прекрати!

– Драгоценная моя, ты неприкасаема. На этом жизненном витке, даже при своем большем желании, с жизнью ты расстаться не сможешь… Отец поймал тебя, поставив на кон жизни киритов и Лиата. Хочешь сохранить их жизни, играй по его правилам. Не хочешь, жертвуй ими, но будь готова к тому, что именно тебя обвинят во всех этих жертвах.

– Отец знает, что я не могу погибнуть?

– Он не хуже тебя читает по звездам…

– Значит, в любом случае он выигрывает… Если я усмиряю киритов, значит, я вынуждена стать деспотом, иначе их не заставить принять мое владычество. И моя мораль рушится сама собой. А это первый шаг на пути к престолу… Если не усмиряю, то киритов он уничтожает, а я являюсь причиной их уничтожения и обретаю образ «истребительницы народов», что опять же рушит все мои моральные устои. Грег, неужели он сам догадался загнать меня в этот тупик, из которого только один выход – на его престол?

– Ну почему же на его престол, он же обещал назвать другого наследника…

– Грег, да ладно тебе… Это я вначале поверила… А теперь все его планы читаются даже без магии. Ведь если он жертвует даже Лиатом, то что говорить о любом из его учеников. В любой момент наследник может погибнуть в результате какого-нибудь несчастного случая или же падет смертью храбрых, например, защищая Владетеля, и место вновь окажется вакантно… Его наследник – это смертник, с отсрочкой приведения приговора в исполнение на неопределенное время. И кстати, откуда ты знаешь про его обещание? Я тебе ничего не говорила… Вот ты и попался!

– Неужели ты думаешь, что я не слежу за событиями во дворце?

– Не следишь, Грег. Отец установил блокираторы чуждой ему магии. Твой уровень они блокируют. Так что лучше не оправдывайся. Я знаю, отец – величайший маг, прекрасный Владетель, но он не стратег.

– Хорошо, поймала… Маграт со мной советовался.

– Отлично, – Къяра сделала движение рукой. – А теперь быстро и честно! У меня есть шанс свести игру хотя бы вничью?

– Ну зачем же так… я тебе и без этого все скажу, моя радость, – старик, поморщился. – Шансы у тебя появляются только в том случае, если ты поработишь киритов. Только в этом случае игра затягивается, и твои условия будут рассматриваться. В противном случае все будет быстро и более жестко.

– Замечательно, Грег. Продолжай, раз ты все это подготовил, то ты наверняка знаешь, как наименее безболезненно для киритов, я смогу заставить их принять мое Владычество.

– Къяра, отпусти… Я и так расскажу тебе, что знаю, – гримаса боли стала читаться явственнее на лице старика.

– Я сожалею, Грег, но ты ждал того, что я к тебе обращусь, и твои слова тоже могут быть частью плана, а я хочу знать правду… Так что тебе придется потерпеть.

– Предводитель киритов, конунг Раннег ценит бесстрашие, отвагу и ненавидит магию. Он любит свой род и если ты, на момент принятия им решения, изолируешь его от мнения его военачальников, и не будешь давить магией, то девяносто девять из ста, что он добровольно отдаст тебе бразды правления и преклонит колени.

– Предводитель воинствующих головорезов любит и ценит что-то кроме собственной власти? – Къяра покачала головой. – Ты удивляешь меня, Грег. Откуда такие сведения?

– Сокровище моей души, я собирал эту информацию для тебя. Я не мог отказать Маграту… Кроме тебя ему, ты же знаешь, никто не отказывает. И я не смог, но я надеялся, и так оно и вышло, что ты обратишься ко мне за советом, и я хоть чем-то смогу помочь тебе.

– Ну что ж, и на том спасибо. Я оценила. Отцу действительно невозможно отказать, поэтому я не удивлена.

– Не сердишься на старика? – туманный образ склонил голову.

– Не сержусь… Ты же знаешь, я не могу на тебя долго сердиться. Иди с миром, – она взмахнула рукой, и туманный образ над шаром растаял.

Подумав немного, Къяра вновь обратилась к звездам. Но теперь она уже спрашивала не о себе, а о конунге Раннеге. И через полчаса знала о конунге все, что хотела.

* * *

Утром Маграт сам пришел к дочери. Один, без свиты. Войдя в дом, он был поражен, убранством ее жилища. Весь дом казалось был сплетен из веток цветущих деревьев и кустов. Воздух был напоен ароматом цветов, устилавших пол. И везде мелькали силуэты бабочек, птиц и маленьких зверьков, которые деловито сновали в разные стороны, но не издавали ни звука, оберегая сон своей хозяйки.

Къяра спала на огромной кровати, увитой со всех сторон цветущими лианами. Тишину нарушал лишь дыхание тихого теплого ветерка, залетающего в спальню через распахнутые окна, шелест колышущейся листвы, шуршание крыльев больших ярких бабочек, перелетающих с цветка на цветок, и шорох коготков мохнатых зверюшек.

Маграт наклонился над дочерью и невольно залюбовался ею. Иссиня-черные локоны Къяры разметались по подушке, словно драгоценная рама черного дерева, подчеркивающая нежную матовую кожу лица, неповторимый и изысканный излом бровей и капризный изгиб коралловых губ. Не в силах сдержаться, он приблизился губами к ее щеке и поцеловал. В ту же секунду сознание его заволокла свинцовая тяжесть, и мрачный взгляд темно синих глаз дочери устремился внутрь его, парализуя все силы и все желания.

– Считаешь, что предупреждать о визите излишняя трата времени? – через секунду с усмешкой произнесла она.

– Ты очаровательна спящая, – с трудом стряхивая, наведенный ей морок, пробормотал Маграт, – спасибо, что дала полюбоваться.

– Да, не за что… по большому счету я сама истосковалась по семейным взаимоотношениям, – Къяра улыбнулась и села на кровати, – поэтому, когда почувствовала, что ты пришел, лежала и мечтала, что ты подойдешь и разбудишь поцелуем… А когда так и случилось, сыграл инстинкт самосохранения… Ты ведь это проверить пришел?

– И это тоже… Получилось у тебя замечательно, и я рад, что твои инстинкты опережают твой разум… и Грег, и Норлан на славу потрудились.

– Так ведь именно на это у вас и расчет, как я поняла… Как только кто-то из киритов попробует хоть что-то предпринять против меня, мое тело и моя магия решат все раньше, чем сможет вмешаться мое сознание… а потом уже вступишь в игру ты, но за моей спиной.

– Къяра, девочка, откажись… – Маграт сел на кровать рядом с дочерью, обнял за плечи и прижал к себе.

– Я знаю, что был всегда очень жесток с тобой, и у тебя совсем не было детства, по которому ты так тоскуешь, – продолжил он, кивнув в сторону цветов и бегающих зверюшек, – но ты родилась моей наследницей и это твое предназначение и твоя судьба! У тебя нет иной цели. Та дорога, которую ты сейчас выбираешь, она туда же, но более длинна, терниста и трудна…

Къяра потерлась головой о щеку отца. Ласка, которой он одаривал ее сейчас, была столь долгожданной, что она не могла противостоять искушению продлить ее.

– Я знаю, отец… Вчера я прочла это по звездам… Ты действительно не оставил мне ни единого шанса… и звезды говорят, что ты получишь то, что желаешь, но не сейчас… Сейчас я не соответствую титулу твоей наследницы, и ты знаешь почему…

– Глупости! Империей невозможно управлять, не будучи деспотом и тираном, – Маграт выпустил дочь из объятий и, устремив на нее тяжелый, холодный взгляд, медленно поднялся.

– Возможно это и так… – Къяра тоже встала с кровати. Ее легкая кружевная накидка, не прятала ее достоинств: высокой груди, тонкой талии и крепких бедер, а лишь подчеркивала идеальность фигуры, своей обладательницы.

– Ты прекрасна, – окинув взглядом фигуру дочери, констатировал Маграт, затем отошел к окну и отвернулся.

Къяра не спеша одевалась, Маграт молча ждал. В воздухе витало напряжение.

Одевшись, Къяра прервала молчание:

– Скорее всего, кириты – это действительно лучший способ заставить меня стать тираном… Я не хочу становиться им под твоим руководством… Твоя жестокость и беспощадность гнетут меня. Я могу их принять, как твоя подданная, но учиться им у тебя не буду.

– Радость моя, кровавые мятежи уносят гораздо больше жизней, чем планомерные казни непокорных… – Маграт отошел от окна. – Ты же знаешь, именно ради уменьшения общего количества жертв, я поддерживаю имидж беспощадного тирана и всю жизнь отказываю себе в проявлении любой слабости. Ты что думаешь, мне не хотелось быть хоть изредка великодушным и добросердечным? Хотелось… и достаточно часто, но я не позволяю себе.

– Это твой выбор, отец… не делай его за меня. Я хочу найти свой способ правления.

– Ты хочешь учиться на своих ошибках, что ж это твое право. Учись!

Они помолчали недолго, затем Владетель, кивнув в сторону увитой цветами кровати и мельтешащих зверюшек, спросил:

– Сама все уберешь, или мне потом позаботиться?

– Сама…

Къяра опустила глаза и, резко подняв вверх руки, хлопнула в ладоши. И тут же бабочки сложили крылья и, как сорванные ветром листья, безвольно упали на пол, цветы поникли и пожухли, а потом рассыпались пылью, зверюшки обмякли, осели на лапы, ткнулись носами в пол, а затем словно растворились в утреннем тумане, тихо наползающем изо всех щелей. Этот туман медленно окутал все вокруг, а затем умчался, влекомый резко налетевшим порывом ветра, и унес с собой все то, что еще недавно составляло жилище Къяры.