В плену королевских пристрастий

Как-то поздно вечером, сидя на кровати и от нечего делать, наблюдая, как в камине горят дрова, Кэти заметила, что в ее комнату залетел ночной мотылек. Он сел на край ковра на противоположной стенке, у камина, а потом заполз под него, и Кэти решила его поймать. Она встала, отогнула край тяжелого ковра и изумленно замерла. За ковром скрывалась небольшая дверь. Кэти отогнула ковер еще больше. Потом торопливо, словно боясь, что дверь исчезнет, нащупала ключ герцогини у себя на шее, сняла цепочку, вставила ключ в замочную скважину и повернула. Дверь тут же тихо отворилась, Кэти вынула ключ и, не раздумывая, шагнула за дверь.

За дверью было темно, но на ощупь Кэти определила, что находится на очень маленькой лесенке, круто спускающейся вниз. Она очень осторожно, ощупывая ногой каждую ступеньку, стала спускаться. Лестница привела ее к еще одной двери, открыв которую, Кэти оказалась в маленьком коридоре. Пройдя по нему, Кэти нащупала еще одну запертую дверь. Ключ герцогини подошел и к ней. Открыв ее, Кэти поняла, что эту дверь, как и в ее комнате, скрывает тяжелый, плотный ковер, висящий перед ней. Она уже хотела отодвинуть край ковра, как услышала голоса и испуганно замерла, боясь даже дышать.

– Мой государь, Вы зря отпустили послов султана ни с чем. Дружба с султаном не обязывает Вас ни к чему, однако дает возможность улучшить торговые отношения между вашими государствами и обеспечивает безопасность Ваших купцов, – Кэти узнала голос герцогини и поняла, что она обращается к королю.

– Они просили Елену Морен в жены султану.

– Вас удручает, что она была бы его четвертой женой?

– Нет, это как раз никакой роли не играет… хоть двадцать восьмой.

– Тогда что?

– Она не девственна…

– Откуда Вы знаете?

– Да уж знаю… и не понаслышке.

– Вы успели развлечься даже с собственной малолетней племянницей?

– Не преувеличивай. Во-первых, она не малолетняя, ей шестнадцать. А во-вторых, не надо обвинять меня в инцесте…она двоюродная моя племянница.

– Ваше Величество… ну как же так можно!? Когда?

– На балу у графини Морен, ее матери, недели три назад. Девочка сама мне вешалась на шею, а мать поощряла ее, в надежде, что я спишу им все долги их семьи. Я же не знал тогда, что послам султана она глянется, вот и решил, что раз все равно взять с них нечего, то пусть расплатятся хотя бы так…

– Как же это цинично, мой государь.

– То, что я циник ты должна была заметить уже давно. Но почему-то тебя до сих пор это не перестает удивлять. Так что, любезная кузина, я никак не мог заключить этот союз с султаном… Но если тебе в голову придет какая-нибудь мудрая мысль по поводу кого можно предложить султану в качестве его четвертой жены, я с удовольствием выслушаю тебя. Подумай об этом на досуге. Послов еще не поздно вернуть. Я очень аккуратно отказал им.

– А тут и думать нечего. Лучшей кандидатуры, чем Марианна Вам не найти.

– Да она же страшна, как даже не знаю что…

– Султану нужна не хорошенькая жена, а династически объединяющий ваши державы брак. Хорошеньких у него полный гарем наложниц. Он согласится на любую, поверьте мне, лишь бы она была Вам кровной родственницей и девственницей. Пошлите ему портрет Марианны и передайте послам, что лишь мысль о том, что ваши государства должны связывать более тесные узы, чем то родство, в котором Вы находитесь с той, кого они выбрали для их султана, вынудила Вас отказать им. И Вы надеетесь, что султан не откажется от Вашего предложения, если конечно, ничего не имеет против более близких уз, которые будут в этом случае связывать ваши державы.

– Алина… я поражен… ты прирожденный дипломат.

– Хотите отправить меня куда-нибудь в качестве посла? – рассмеялась герцогиня.

– Ты что, правда, считаешь, что я могу захотеть такое? – голос короля приобрел явно озабоченный оттенок. – Да я ни за что на свете не отпущу тебя… Ты мне нужна самому… Что я буду делать без твоих советов?

– Ой, милорд… у Вас и без меня полно советчиков.

– Лишь ты искренна со мной… и только ты смогла предупредить меня о Ларине… Думаешь, такое забывают?

– Про Ларину Вы и сами могли догадаться… уж слишком она была настойчива. Не Вы выбрали ее, а она Вас, и понять почему, поразмыслив на досуге, Вы могли бы и сами… Кстати, что с ней?

– Неделю назад ее казнили… Церковь обвинила ее, как ведьму, в пособничестве дьяволу. С ней долго не церемонились.

– Мой государь, – голос герцогини дрогнул, – зачем Вы так? Ведь это была не магия, это был банальный яд, причем не смертельный.

– Эта тварь хотела, чтобы я оказался полутрупом, неспособным даже встать с кровати, а ты жалеешь ее?

– Аутодафе я бы не пожелала даже врагам…

– Она не враг, она хуже… враги не боятся показать лицо и сражаются в открытую… А тем, кто действует исподтишка место лишь на костре. Ясно тебе? – с напором произнес король и вдруг после минутной паузы голос его совершенно изменился, – Алина, Алина… Ты что так побледнела? Черт, я совсем забыл, что ты беременна и сейчас на все так реагируешь. Садись сюда… Вот так… Не надо так переживать… успокойся.

– Милорд… Ведь получается, что именно я обрекла ее на такую смерть… Какой ужас…

– Да нет никакого ужаса… В ее доме действительно нашли предметы, свидетельствующие о колдовстве. Было проведено расследование…

– Какие предметы? Свечи, миски, ножи и какую-нибудь отрубленную голову курицы в мусорном ведре? Да такие вещи есть в любом доме.

– Алина… нет, конечно… Мне говорили, что нашли у нее, я только забыл… там очень специфичные названия. Если хочешь, я сейчас в шкафах с книгами найду фолиант про то, что и как используют ведьмы, я помню, был здесь такой, посмотрю, вспомню и покажу тебе.

Послышались шаги. Потом через какое-то время вновь зазвучал голос короля:

– Вот, нашел, смотри… Вот это, это и это нашли в ее доме.

– Действительно нашли все это?

– Я клянусь тебе. Ты же знаешь, я никогда тебе не лгал…

– Странно… я не чувствовала направленной на Вас черной магии… хотя… ну конечно, судя по тому, что Вы мне показали… магия любви и приворота… Интересно, она на Вас не подействовала и после этого в ход пошел яд или сначала в любом случае должен был быть яд, а к привороту лишь шли приготовления?

– Что тут интересного, Алина? Мне вот абсолютно без разницы, что сначала, что в конце… Я просто рад, что с твоей помощью удалось эту тварь обнаружить и воздать ей по заслугам. А остальное меня мало трогает.

– Ну что ж, это утешает, что были явные основания для такого приговора… Хотя мысль о такой кончине кого бы то ни было меня ужасает.

– Как истинная христианка, ты должна знать, что это удел всех, кого уличили в колдовстве.

– Не надо, мой государь… давайте оставим эту тему… мне очень тяжело об этом думать.

– И не надо. Вот яблочко возьми, скушай, тебе полезно.

– Не хочу ничего… сейчас мне плохо даже от мыслей о еде.

– Яблоко, это не еда… Не упрямься, хоть укуси разочек… Ты стала такая капризная… ужасно.

– Я вообще стала ужасная… Еле хожу, отвратительно выгляжу… кошмар.

– Выглядишь ты великолепно, не придумывай. Беременность тебе необычайно к лицу. Мне так даже очень нравится. Хотя ты мне нравишься и небеременная… Ты мне в любом состоянии нравишься. Герцог не понимает, какое рядом с ним сокровище. На его месте я бы не отпускал тебя от себя ни на шаг.

– Считаете, он недостаточно ценит то, что я рядом с ним?

– Абсолютно не ценит… Я сожалею, что заставил тебя вступить с ним в брак. Не могу его видеть рядом с тобой… он недостоин тебя… Если бы не твоя беременность, я бы настоял на вашем разводе и сумел бы добиться одобрения церкви… Все портит твой будущий ребенок, если он родится, ваш брак будет считаться нерушимым… Кстати, когда герцог мне сказал о твоей беременности, я чуть не убил его… но вовремя сообразил, что к чему… и что смерть уже второго твоего супруга, причем мной же выбранного и вновь от моей руки, ты мне точно не простишь…