Сердце ведьмы

– Ах, тебе не нравятся мои манеры?! – раздосадовано ахнула Миранда, понимая, что Альфред не намерен ни в чём ей клясться, и что, скорее всего, именно он стоит за происшедшим, но ей в этом никогда не признается, и невообразимо мощная волна злости затопила её сознание.

В ярости она стащила со своей ноги туфельку и принялась колошматить ею Альфреда, приговаривая:

– Сейчас они не понравятся тебе ещё больше! Я тебе сейчас покажу насколько безобразные у меня манеры, чтобы ты отвалил от меня навсегда!

Не ожидавший от неё такой выходки Альфред в первый момент опешил, потом начал уворачиваться, прикрываясь руками:

– Мира, успокойся! Что с тобой? Успокойся!

– И не подумаю! Манеры ему мои, видите ли, не нравятся! И не должны они тебе нравиться, тварь чёртова! Не должны!

Дворецкий, в первый момент растерянно застывший в полуметре от них, хотел было, шагнув к ней, обхватить её сзади, чтобы оттащить в сторону от хозяина, но грозный окрик того: «Не смей её касаться, иначе убью!», остановил его, и он, попятившись в сторону, демонстративно отвернулся.

А Миранда тем временем продолжила бить туфлей прикрывающегося руками и отступающего от неё Альфреда, который после окрика дворецкому, достаточно доброжелательным тоном продолжил её увещевать:

– Вот что ты так разозлилась? Успокойся! Как тебе не стыдно!? Ты отвратительно себя ведёшь! Причём без всякой на то причины. Возьми себя в руки, тебе не пристало так себя вести. Прекрати, прекрати сейчас же.

– И не подумаю прекращать! Мне надоело! Я не твоя игрушка! Ясно тебе?! Я не останусь тут, раз ты позволяешь себе такие выходки! Не останусь. Можешь хоть всех охранников инквизиции сюда согнать, ты лишь мой труп получишь, а не меня!

– Мирочка, успокойся, – Альфред, изловчившись, рывком притянул её к себе и сжал в объятиях, а потом подхватил на руки и понёс в сторону замка, несмотря на её ругань и попытки вырваться.

В замке он отнёс её в дальний кабинет и, ногой закрыв за собой дверь, опустился вместе с ней в кресло, продолжая крепко прижимать к себе.

Через некоторое время ей надоело ругаться и безуспешно пытаться вырваться, и она затихла в его объятиях.

– Успокоилась? Тогда давай спокойно всё обсудим. Что тебе не нравится? Что Диего уехал? Я верну его тебе. Завтра съезжу за ним и верну. Что ещё ты хочешь?

– Чтобы ты прекратил лезть в мою жизнь и её контролировать!

– Я и не лезу, дорогая! Ты сама вызвала меня и вместо того, чтобы попросить помочь решить возникшую проблему, закатываешь скандал. Ты поступаешь на редкость неразумно.

– Какой разумности ты ждёшь от сумасшедшей? Раз обвинил в сумасшествии, теперь терпи, разумности не будет по определению!

– Прекрати, я ни в чём тебя не обвинял, лишь воспользовался идеальным прикрытием.

– Тогда зачем наговорил про меня небылиц Диего?

– Чтобы отвадить. Зачем мне в собственном замке иметь свидетеля, способного подтвердить несоответствие между официальной версией и реальностью? Но раз ты так на него запала, то не вопрос, верну его тебе. Развлекайся на здоровье. Это решит все твои проблемы или ещё какие-то имеются?

– Мне надоело, хочу уехать!

– Зачем? Куда? Что тебя не устраивает здесь?

– Ты! Меня не устраивает твой контроль! Поэтому хоть на край света, но подальше от тебя! – истерично выкрикнула она, вновь пытаясь вырваться из его объятий.

– Тсс, дорогая. Успокойся, – крепче прижимая её к себе, абсолютно спокойно проговорил Альфред. – Я не контролирую тебя. Ты здесь устанавливаешь любые свои порядки. Я лишь изредка приезжаю, чтобы удостоверится, что никаких глобальных проблем ты не создала ни для себя, ни для меня. Поэтому прекращай злиться и истерить. Всё хорошо. Диего я привезу, и продолжишь развлекаться с ним.

– Я не могу! Не могу! Почему ты не хочешь отпустить меня?! Я не хочу иметь с тобой ничего общего!

– Так не можешь или не хочешь?

– И то и другое!

– Извини, дорогая, но тебе придётся смочь. Я не настаиваю на близких отношениях, а вот с моим эпизодическим присутствием тебе придётся смириться. Кстати, я не понимаю, чем оно столь обременительно для тебя?

– Не понимаешь? Действительно не понимаешь? Ты столь глуп, что элементарные понятия не подвластны твоему рассудку?

– Да, дорогая, – не поддавшись на её провокацию, согласно кивнул Альфред. – Я глуп, туп и эмоционально чёрств, поэтому причина твоей истерики для меня загадка.

– Похоже, по сравнению с Вальдом ты тупое ничтожество и твой нынешний статус окончательно лишил тебя мозгов.

– Не стану спорить. Тебе видней. Однако в свете выявленных тобою моих недостатков, может, всё же просветишь относительно причины твоего истеричного нежелания принимать как данность, сложившуюся на данный момент расстановку сил?

– Какая у тебя сила сейчас? Одна видимость, а не сила! Болтаешься на подвесе, что муха в паутине, а всё туда же, какие-то свои условия диктовать пытаешься.

Альфред нахмурился, Миранда наконец сумела его очень сильно зацепить, и она, почувствовав это, внутренне сжалась, ожидая его вспышки ярости.

Однако он сумел обуздать кипящий в душе гнев и абсолютно спокойным тоном выдохнул:

– Ты абсолютно права, моя хорошая, именно поэтому отпустить тебя и не могу. Поэтому давай вместе искать способ из этой паутины выбраться, мне не справиться без тебя.

– Нет! Не хочу больше тебе помогать! Не хочу! Пока не расплатишься по счётам за ту мою помощь, даже не надейся!

– Озвучь цену, я готов договариваться.

– Отпусти! Это цена.

– Как ты себе это представляешь? Жить беглянкой без документов и скитаться? Ты понимаешь, что саму себя обречёшь на лишения и голод? Хотя, положим, денег я тебе дам, но надолго ли тебе их хватит? Да и отобрать любой их сможет, а вдобавок надругается. В этом мире, не имея статуса и защитника, женщине выжить очень сложно. Или ты хочешь из графа защитника себе сделать? Так официально ему это сделать не разрешат, а не официально не защитник он тебе! Вон, даже остаться подле тебя не смог! Он хоть объяснил, почему уезжает? Нет? Вот, ещё лучше… И как этот слабак тебя защитить сможет?

– От кого меня защищать надо будет? От тебя? От тебя конечно не защитит. Ты при своём статусе теперь любого одолеешь.

– При чём тут я?! – раздражённо повысил голос Альфред. – Да тебя даже простолюдин обидеть сможет, если сейчас покинешь это место! Надругается и сдохнет потом от твоего проклятья, но тебе легче от того не станет! Вот чем тебе это место не угодило? Чем?! Что тебе не достаёт здесь? Любовника тебе я верну, что ещё? Ты ведь не от меня сбежать хочешь, а от себя! А от себя не убежишь, моя хорошая! От себя ещё никому сбежать не удавалось. Или ты хочешь вдосталь нахлебаться трудностей, которые примирят тебя с тем, что сотворил я? Чтобы было с чем сравнить и захотелось самой вернуться? Ты этого хочешь? – его объятия стали крепче и, плотно прижимая Миранду к себе, он постарался заглянуть ей в глаза.

Отворачивая голову и стараясь не встречаться с ним взглядом, она тихо выдохнула:

– Ты не представляешь, как мне душевно плохо, Ал. Любые лишения и физическая боль по сравнению с этим пустяки. Хочу вырваться из этого состояния, а ты не даёшь… Я скоро действительно свихнусь, и получишь ты реально сумасшедшую пленницу.

Альфред разжал руки, отпуская её, и негромко произнёс:

– Хорошо, я отпущу. Продумай, что тебе надо для этого. Какие документы и какое сопровождение. Кем будешь представляться и куда отправишься. И нужен ли тебе граф. Я постараюсь помочь всем, чем смогу.

Она тут же, подобно кошке, грациозно соскользнула с его колен и, проронив:

– Через пару часов отвечу на это, – поспешно скрылась за дверью.

– Проклятье! – едва слышно раздражённо пробормотал Альфред, проводив её взглядом, потом оперся локтями о колени и, обхватив голову руками, задумался.

Отношения с Мирандой напоминали головоломку, достаточно простую на первый взгляд и практически неразрешимую при ближайшем рассмотрении. Хотелось разломать всё, силой разрубить этот Гордеев узел их конфликта, но разум удерживал, в качестве аргумента приводя опыт предыдущего этапа их противостояния.