Сердце ведьмы

– Понял. Ладно, дело твоё. Главное, не зли её, когда она злится, ей совсем все ориентиры сносит, – Алехандро встал из-за стола и, не прощаясь, вышел.

Диего проводил его задумчивым взглядом и, немного подумав, вновь придвинул к себе тарелку и стал есть, поскольку с уходом друга и пониманием, что тот перестал настаивать на его отъезде, аппетит вновь к нему вернулся.

Глава 64

Альфред сидел в кабинете главного инквизитора и задумчиво перебирал принесённые Илиасом бумаги. За время его трёхдневного отсутствия их накопилось немало. Протоколы допросов, доносы и отчёты местных глав инквизиции хоть и были рассортированы и к каждому прилагалась краткая пояснительная записка, но удручали своим количеством. Хотелось, не читая, выбросить всё в камин, поскольку голова была занята только мыслями о Миранде.

Этой чертовке удалось больно зацепить его своей связью с Диего. И больше всего во всём этом волновало предостережение Вальда о том, что его бывшая возлюбленная пыталась установить со своим новым фаворитом внежизненную связь, и её остановило лишь его вмешательство. И что если он даст ей возможность создать её другими способами, то не видать ему её как своих ушей. Зачем ей это могло понадобиться, было непонятно, при этом на её откровенность рассчитывать не приходилось. Надо было догадываться самому и в дополнение придумать, как развести её с этим мальчишкой, но не насильно, а так чтобы или он сбежал, или она разочаровалась в нём и бросила.

Странным в сложившейся ситуации было то, что судя по рассказу Лео, раздражал он её поначалу, а потом вдруг связь с ним установить решила, а когда это не удалось, любовником своим сделала, причём без ментальной привязки и постоянно подчёркивает свободу его воли. Неужели хочет в ту же кабалу загнать, но уже самостоятельно? Но зачем? Зачем ей несведущий мальчишка, не способный даже элементарную волну создать? Показать, кого предпочла ему? Вот покажет, вернее, уже показала, и дальше что? Испортить жизнь и себе, и ему? И какой смысл? А может, смысла нет вовсе, кроме того, чтобы хоть как-то выплеснуть ту боль, что снедает её изнутри? Вот что бы он делал на её месте, когда тот, кого безумно любила, ушёл, а тот, кому безгранично доверяла, предал. Хотя в чём он её предал? Не предавал он её. Воспользоваться беззащитностью, воспользовался, но не предавал и цели поиметь что-то за её счёт не преследовал. Однако, если быть до конца честным, именно за её счёт всё и поимел. Это всё она ему преподнесла на блюдечке с каёмочкой и ещё оградила от обратной волны, и не начни он её так прессовать, то не стоило бы это ему абсолютно ничего. Все свои проблемы он заработал исключительно из-за попытки её сломать и заставить раскаяться в неугодном ему поведении. И сейчас их отношения зашли в тупик. Она не верит ему и хочет любой ценой… Он на секунду задумался. Вот что любой ценой она хочет? Ему досадить, унизить или… или… Точно! Он даже пальцами прищёлкнул от озарившей его сознание мысли: Она хочет любой ценой от него оградиться. Поэтому Вальд и пришёл! Видя, что глупые барьеры себе же во вред возводит, лишь бы его ещё раз к себе близко не подпустить! Точно! Всё так и есть! Следовательно, задача действительно лишь в том, чтобы не дать ей этот барьер установить и, дискредитировав в её глазах мальчишку, убрать подальше, не дав закончить задуманное, и взамен дать почувствовать собственную поддержку. Вот тогда всё может у них и сложится. Но сейчас об этом рано. Надо решать проблему поэтапно, сначала Диего.

Определившись, подёргал шнур вызова и моментально вошедшему Илиасу приказал привезти ему герцога.

– Для чего, мой господин? – не смог удержаться от вопроса тот.

Ничего не отвечая, Альфред смерил его тяжёлым взглядом и сквозь зубы процедил:

– Мне кажется, ты стал забываться, мой мальчик.

– Виноват, – сразу преклонил колени Илиас. – Но это лишь с целью получше подготовить всё. Чтобы герцог осознал получше, подготовился.

– К чему? – недовольным тоном хмуро осведомился Альфред.

– Так это я и хотел узнать. Может, к дополнительным пожертвованиям, может, к епитимье какой. Я бы в дороге его к нужному вам решению постарался подготовить.

– Не надо ни к чему его готовить, пару стражников за ним пошли, а сам ты мне здесь нужен. Дел невпроворот, а тебе лишь бы развлечься съездить. Хватит! Наразвлекался уже. Вот что ты мне навалил эту гору и даже не отметил, что первоочередное, а что вообще не требует вмешательства, – Альфред в раздражении отпихнул от себя стопку бумаг. – Чем ты вообще тут без меня занимался? Отдыхал? Вот на пару дней невозможно по делам отлучиться. Как ты с таким отношением к работе моим преемником намерен стать? Где элементарная самостоятельность? Переписать о чём речь в бумаге любой тупица может. Я хочу видеть готовые решения и их проверять! Чтобы ты, когда меня не станет, уже был подготовлен и мог безболезненно меня заменить!

– Но, мой господин, – не поднимаясь с колен, жалобно проговорил Илиас, – как я могу вам указывать, какое принять решение? Это же не мой уровень.

– Не указывать, а предложить! Предложить, тупица!

– А если я ошибусь?

– Будешь наказан и переделаешь проект решения. Не особо приятная перспектива, я понимаю, но как иначе ты сможешь вникнуть в суть процесса? Да и понять-то должен был за всё время, что при мне, на основании чего принимаются решения и какова их подоплёка.

– Понял, постараюсь всё исправить, мой господин, так, чтобы вы были довольны.

Поднявшись с колен, Илиас потянулся взять со стола кипу бумаг, но Альфред не дал, остановив знаком и неодобрительным:

– Не сейчас, сейчас ты отправишь стражников, а потом вернёшься, и разговор продолжим.

– Как пожелаете, мой господин, – Илиас поспешно выскочил за дверь.

Вернулся он достаточно быстро и, закрыв за собой дверь, с порога отрапортовал:

– Стражников отправил. Какие ещё будут приказания?

Смерив его задумчивым взглядом, Альфред негромко проронил:

– Я забыл спросить, ты с графом Алехандро Торном встречался?

– Да, мой господин. Конечно. Всё передал, как вы приказывали.

– И как он тебе?

– Он обладает силой, если вы о том. Причём не скрывал её. Был любезен, но сдержан, на аудиенции с вами не настаивал, хотя явно был расстроен вашим отказом в ней.

– Он о чём-то ещё просил?

– Нет, ничего не сказал, кроме того, что понимает, сколь вы загружены, и будет терпеливо ждать, когда у вас появится возможность выделить время, чтобы побеседовать с ним.

– Понятно… Я надеюсь, ты был любезен, как я тебя просил, и не слишком агрессивно сканировал его возможности?

– Конечно! Я вообще ничего не сканировал. Говорю же, не скрывал он силу. Мне показалось, что он уверен был, что вы знаете о ней.

– Знаю, конечно, знаю, – тихо выдохнул Альфред.

– Если честно, то я не совсем понял, зачем он вообще просил о встречи с вами, надеялся, что его допустят до прямого контакта, не обезоружив?

– Он не опасен. И вряд ли намерен хоть какой-то вред причинить. У нас с ним договор, причём он свою часть уже исполнил много лет назад. А вот я так и не расплатился с ним, и боюсь, что уже не успею, поэтому и познакомил тебя с ним.

– Не понял.

– Что непонятного? Ты моим преемником стать хочешь?

– Странный вопрос, мой господин. Мне кажется, вы очень хорошо знаете, что я прилагаю все свои силы, чтобы стать достойным этого.

– Тогда ты должен знать, что вместе с моими полномочиями ты получишь и мои долги. Ты согласен на это?

– Как я могу отказаться? Конечно, согласен.

– Мне не нравится твой ответ.

– Что вам не нравится в нём?

– Намёк на согласие от безысходности. Это даёт мне повод сомневаться в твоём стремлении исполнить мою последнюю волю.

– Мне кажется, вы немного преждевременно завели речь об исполнении вашей последней воли, мой господин. По крайней мере, я надеюсь, что вы долго ещё будете оставаться в силе и здравии, но в любом случае не извольте сомневаться, вашу последнюю волю, как и все ваши приказания, я исполню в обязательном порядке, жизнью клянусь. У меня тоже долг перед вами, вы мой учитель и наставник, всем, что имею и умею, я обязан вам, поэтому никакой безысходности в моих словах не было, было удивление, что вы спрашиваете меня об очевидных для меня вещах.

– Твоё отношение радует меня. Так вот, я примерно знаю, что он может попросить, поэтому на аудиенцию не согласился. Мне будет сложно лично ему отказать, так как обязан я ему многим, но пока не готов отдать ему то, что он ждёт. Но перспектива уйти на перерождение не расплатившись с ним, мне тоже не нравится, поэтому хочу, чтобы мой долг отдал ему ты. Тебя это не особо напряжёт, да и хорошие отношения и гарантия не вступить в противоборство с обладающим такой силой послужат на пользу.

– Что он ждёт от вас, у вас его амулет?

– Нет, конечно. Заполучить его амулет дело почти нереальное и грозит огромными неприятностями всем, кто отважится на это. У меня вещь, не имеющая никакой потенциальной силы, и ценная лишь для нас с ним. Поскольку для меня это память, а для него возможность обеспечить упокоение неприкаянной душе. Поэтому, если ты вернёшь ему её, он будет тебе благодарен, а это немаловажно, учитывая его уровень.

– Зачем вам она?

– Как тебе сказать… Не хочу при своей жизни отпустить того, кого он хочет упокоить. При этом уйти самому тому не удастся, если он не поможет. Поэтому мне хочется дотянуть до конца и отдать ему это перед своей смертью.