Грязный след метеорита

Миша с девицей промолчали. Мало того, дорогой ей человек вообще никак не отреагировал на ее появление. И, только немного смутившись, сделал несмелую попытку убрать девушку с колен, но та обняла его за шею еще сильнее. И Арина вдруг почувствовала какую-то неловкость и ненужность. Словно она оказалась в неподходящий момент в неподходящем месте.

– Раиса Петровна, меня попросили за девочками десятого класса присмотреть, – пересилив себя, произнесла ровным голосом Арина. – Я начало репетиции в зрительном зале подожду.

– Как хотите, – равнодушно ответила директор клуба, не снимая с лица противную улыбку-ухмылку.

Арина развернулась, чтобы выйти, и столкнулась с участковым. Павел Юрьевич доброжелательно поприветствовал девушку:

– Добрый вечер, Арина Владимировна, – но, не получив ответа, заметив неестественную бледность на лице девушки, заглянул в кабинет и, увидев причину расстройства девушки, грубо обратился к Мише:

– Я его на улице дожидаюсь, а он тут, словно в цветнике, млеет сидит. Поехали, нам пора, – и, не дожидаясь реакции окружающих на свои слова, быстро направился к выходу.

Весь вечер Арина не могла прийти в себя, засевшая в сердце заноза ревности мешала дышать и ясно думать. Она кое-как дождалась, когда закончится репетиция, и, отпустив девочек, быстро отправилась домой. Остаток вечера она ждала от Миши телефонного звонка, маялась, надеялась, что он сможет ей дать разумное объяснение по поводу этой девицы. Но тщетно, Миша не позвонил. Да и что тут объяснять, она видела все сама своими глазами. Все буквально валилось из рук, любое занятие было совершенно не в радость. Не спасло даже чтение, прочитав несколько страниц, она поняла, что вообще не помнит, о чем читала, и досадливо отбросила книгу в сторону, подошла к зеркалу и не узнала свое отражение – на нее смотрела девушка с ввалившимися больными глазами, с синим отливом губами и бледным лицом.

– Господи, какой ужас, – отходя от зеркала, пробормотала Арина. – Так, надо чем-то отвлечь себя… Но чем? – и ее вдруг осенила спасительная мысль: «Завтра выходной, поеду-ка я к тете Тане, а то так толком и не поговорила с ней. Да заодно, если повезет застать Ритку на работе, побеседую и с ней».

***

Арина, приехав в Орловское, первым делом отправилась к Ритке, поднялась на знакомое крыльцо центральной библиотеки и, открыв уже знакомую стеклянную дверь, вошла. Сегодня на ресепшене сидела Катя – молодая девушка в веснушками.

Увидев Арину, она радостно, словно старой знакомой, улыбнулась ей и, поприветствовав, поинтересовалась:

– Здравствуйте! Вы к Маргарите Павловне?

– Доброе утро, – в ответ улыбнулась Арина и спросила: – Она сегодня на месте?

– Да. Но только у них планерка идет, придется немножко подождать.

Арина кивнула головой и, оглянувшись, хотела присесть на тот самый диванчик, на котором не так давно Миша и Ритка приводили ее в чувство. Но заметила, как из-под лестницы, откуда-то сбоку, вынырнул рабочий Гоша Иванов, он, естественно, тоже узнал Арину, приветствуя ее, махнул головой и тут же поспешно стал подниматься по лестнице в музей.

– Откуда это он идет? – поинтересовалась Арина у девушки.

– А там у нас подсобка и запасный выход, – живо ответила Катя.

– А ваша подсобка закрывается на замок? – опять обратилась к девушке Арина.

– На ночь, конечно, закрывается, а днем постоянно открыта, потому что Гоша целый день туда-сюда снует, – ответила охотно Катя.

– Интересно, – задумчиво произнесла Арина, стараясь ухватить вдруг зародившуюся у нее в голове мысль. Но мысль вертелась, кружилась, путалась и никак не давала себя поймать. Девушка почувствовала беспричинное беспокойство, понимая, что, пока не ухватит мысль, не успокоится. Она наконец-то прошла к диванчику, села и…

«Грабли, – поймала наконец-то мысль Арина. – Грабли в голове Веры Кирилловны. Конечно же, это грабли из подсобки. А иначе откуда им еще взяться? Вот что не давало мне покоя: почему грабли? Преступник же не носит с собой в грабли в сумке… А потому что там, рядом с местом убийства Веры Кирилловны, есть дверь, ведущая в подсобку, и убийца воспользовался граблями, взяв их из подсобки. Тогда вопрос: кому помешала женщина, или она что-то знала? А может, что-то увидела?..»

Из бесконечных тупиковых вопросов Арину вывел Риткин голос:

– Арина, ты ко мне?

– Да, Рита, доброе утро. Если ты свободна, я хотела бы с тобой поговорить.

Ритка согласно кивнула головой, и они направились к лестнице, ведущей в музей.

– Чай будешь или кофе? – поинтересовалась Ритка и включила чайник.

– Не откажусь, и если можно, то чашечку кофе выпью.

– Так о чем ты со мной хотела поговорить? – пододвигая к Арине чашку с кофе, поинтересовалась Ритка.

– Рита, а как ты на Скалозубко вышла? Не сам же он тебя нашел с предложением рассказать на нашем семинаре о Челябинском метеорите?

– Ох, – вздохнула директор музея. – Ну… слушай.

Рассказ Ритки:

Со мной на одной площадке живет стоматолог Карина Олеговна Гвоздикова. Я всегда удивлялась: она такая молодая, хрупкая, а у нее такой взрослый сын. Кстати, она не замужем. И мы с ней как-то по-соседски сдружились.

Однажды она со мной поделилась историей рождения своего Олежки. Карина родила сына в шестнадцать лет.

Двадцать лет назад они с подругами в кафе праздновали шестнадцатилетие свой близкой подруги Оксаны. Рядом за столиком, сидели молодые люди и тоже что-то громко и весело отмечали. Парни немного выпили, осмелели и предложили девушкам с ними познакомиться. Ну а девушки были не против завязать новое знакомство со взрослыми парнями. Вот тогда-то Карина познакомилась со Степаном. Он пригласил ее после кафе к себе в комнату, которую снимал на пару с другом… И Карина со Степаном вместе провели ночь. Степан наутро уехал, и она о нем ничего не знала целый год. За целый год он ей ни разу не позвонил, хотя номер ее телефона у него был. Вскоре после исчезновения Степана Карина узнала, что беременна. Ее мама, мудрая женщина, не дала дочери сделать аборт. Так родился Олежка. Карина говорит, что почти четыре года спустя встретила Степана случайно в Новообске. Олежке тогда только исполнилось три года. Степан ее узнал, сам к ней подошел, и они поговорили как старые знакомые. Карина ему обмолвилась, что у нее есть сын. Но не решилась сказать, что это сын Степана. Ну а Скалозубко ее и не спросил, чей это сын. Тогда ему это, скорее всего, совсем не интересно было.

Олежка рос беспокойным мальчиком, он с самого детства постоянно попадал в какие-то истории, да к тому же был нечист на руку. Очень часто прихватывал то, что плохо лежало. Карина, как могла, защищала сына. Но в тринадцать лет он умудрился с базы отдыха «Марсианка» в районном поселке Орловское угнать снегоход. Карине большого труда стоило уговорить хозяина снегохода не подавать заявление в полицию. С этого момента сын был под тотальным контролем матери и больной бабушки. Какая уж тут личная жизнь, когда сын – словно запутанный клубок проблем?

И вот год назад, Олежке как раз исполнилось девятнадцать лет, Степан опять появился в Орловском. Карина столкнулась с ним в магазине. Он купил торт и напросился на чай. Карина согласилась напоить гостя чаем.

Мама у нее умерла два года назад, Олег обучался в Новообске, изредка радуя мать своим появлением.

Степану не составило труда понять, что Карина не замужем. О себе он рассказал, что всегда считал, что независимость – его единственное богатство. Вот обзаведусь чем-нибудь стоящим материальным, встану крепко на ноги – тогда и женюсь. Семья обязательно будет большая, и в доме будет много детского смеха. Но судьба распорядилась по-своему, взрослым мужчиной он переболел свинкой, и у него уже не могло быть детей. Карина расчувствовалась и решилась рассказать о сыне. Реакция Степана ее обескуражила. Он молча поднялся из-за стола и, не сказав ни слова, ушел.

– В тот же вечер, – продолжала рассказ Ритка, – я его встретила в кафе. Степана я знала по Боровиково, – пояснила она. – В тот вечер он был грустным, но причину своего невеселого настроения не стал объяснять. Зато, когда я его спросила о работе, от него информация посыпалась как из рога изобилия. Вот тогда-то я и узнала об осколке метеорита, и мы договорились, что в следующий свой приезд он привезет эту ценность в Орловское. Мы соберем людей на семинар, и он своим рассказом даст возможность присутствующим прикоснуться к посланнику космоса. Но все произошло не так быстро, как нам хотелось. Мы со Степаном повстречались в апреле, а вот на семинар он смог приехать только осенью. Что произошло за этот промежуток времени, мне позже рассказала Карина, – пояснила Ритка. – Степан познакомился с сыном. Олежка новость о том, что у него есть отец, воспринял почему-то в штыки. И в один из приездов Степана в Орловское угнал у новоиспеченного отца машину и разбил. На Олежку завели уголовное дело, и сейчас он под подпиской о невыезде.

– Да, невеселая история, – задумчиво проговорила Арина, выслушав внимательно рассказ директора музея. – Спасибо, Рита.

У Ритки веселой трелью разлился мобильный телефон. Арина засобиралась уходить, почувствовав, что может помешать работе Ритки. Ритка подняла трубку, в знак прощания помахала Арине рукой и, прикрыв ладонью телефон, прошептала ей:

– Забегай, провожать не буду.

Арина, выйдя из директорского кабинета, неспешно спускалась по лестнице на первый этаж.

«Так, что мы имеем? Олежка встретил отца без энтузиазма. Кроме того, он разбил машину Скалозубко. А может, и кража фрагмента метеорита – его рук дело? А убийство? Неужели парень пошел на убийство? А может, у него получилось все непреднамеренно?.. Нет, этого не может быть, Олежка не присутствовал на встрече с геологом. И что?..» – додумать она не успела, так как спустилась на первый этаж и увидела следующую картину.

Работники центральной библиотеки, свободные работники музея, рабочий Гоша Иванов собрались у большого телевизионного экрана, висевшего на стене. Транслировались «Новообские новости». С плазменного экрана молодая круглолицая девушка-корреспондент бойко рассказывала о смерти геолога Степана Скалозубко и, самое главное, об исчезновении осколка Челябинского метеорита. В конце своего выступления Анна Зайцева, именно так звали девушку, объявила, что она намерена провести собственное журналистское расследование, чтобы выйти на след пропавшего метеорита. Арина молча дослушала корреспондента до конца и незаметно вышла из здания на улицу.

***

– Аришка, ну наконец-то, – радостно встретила тетя Таня долгожданную племянницу. В последний приезд ей очень не понравился вид Арины. Да и сегодня, по правде сказать, она выглядела подавленной и больной. И чтобы не показать племяннице, что она заметила все ее горести, они ярко написаны на лице племянницы, правда, надо еще осторожно уточнить какие, тетушка нарочно приподнятым голосом разговаривала с Ариной: – А я с самого утра тебя в окно выглядывала, а тебя все нет и нет. Я опять начала волноваться, не случилось ли чего, – тараторила, не умолкая, пожилая женщина, радостно собирая на стол. – А ты чего не с Мишей-то приехала? Занят он, что ли?

– Занят, – невесело бросила Арина, украдкой тяжело вздохнула и отправилась мыть руки. Уж чего она больше всего сейчас не хотела, так это расспросов о Мише. Ей сегодня о нем говорить совсем не хотелось. При одном воспоминании о вчерашней картинке, где девица по-хозяйски сидела у Миши на коленях, ей становилось тошно, и заноза в сердце начинала предательски шевелиться.

– Поссорились, что ли? – не унималась тетя, беспокойно поглядывая на племянницу. Она всегда близко к сердцу принимала проблемы вначале маленькой девочки, а потом повзрослевшей девушки, но никогда не позволяла себе опускаться до назидательных нравоучений и дельных, как всегда кажется взрослым, советов, если об этом не просила сама племянница.

– Я с ним не ссорилась, – неохотно ответила Арина, возвращаясь и усаживаясь за аппетитный стол. Есть сегодня тетины вкусности совсем не хотелось. На душе было неуютно и холодно. Но разве это состояние можно передать словами? Да и зачем тетю расстраивать своими сердечными проблемами, у нее нездоровое сердце и давление.