Лучшие враги

– Боже мой, Калеб, какие же вы все-таки милые, – догнал меня вздох тетушки Летисии.

Я топала по коридору и больше не пыталась сдерживать издевательскую ухмылку. Все-таки живой гримуар умел подкидывать отличные идеи, только зря обругала. Своего жениха я собиралась торжественно вручить Люсиль. Пусть Эбигейл кусает локти от ревности!

Складывался забавный четырехугольник: две кузины-подружки, будущая теща Мириам, знающая толк в том, как довести человека до трясучки, и один наглый тип, ни с того ни с сего решивший, будто из темных чародеек выходят послушные супруги. Просто блеск! Уже предвкушаю, какая начнется грызня. Жаль, буду очень далеко и не узнаю, чем закончится битва. Впрочем, по привычке соврала. Совершенно не жаль!

Добравшись до комнаты, я закрылась на замок и снова разложила колдовскую книгу.

– Брунгильда, пробудись.

Брунгильда, что совершенно не удивляло, была обижена. В отличие от людей живые гримуары продолжали злиться, пока у них не попросишь прощения.

– Ты давала прекрасные советы, а я отказывалась прислушиваться. Прости.

В смысле, пока от всей души не попросишь прощения.

– Прости, что обозвала тебя дурой. Я была не права.

Немножечко самоунижения в общении с обидчивыми книгами тоже не помешает.

– Сегодня из нас двоих я глупее.

Последовала пауза. Гримуар словно некоторое время раздумывал, а потом выплюнул мне в лицо облако черного дыма. В этом магическом жесте буквально звучало: я благородный гримуар, знающий, как завоевать мир, а не паршивая гадальная книга.

– Итак, Брунгильда, – проглотив ворчание, обратилась я, – как приворожить светлого мага?

Книга зашелестела страницами, открылась на розоватом развороте.

– Благодарю, – вежливо ответила я.

Любовный дурман из чародеев выветривался даже быстрее алкоголя. Действие проходило, появлялся похмельный, злющий маг, обалдевший от осознания, что его опоили, и готовый за этот подвиг смелую ведьму придушить голыми руками.

Смерть от удушения, впрочем, как любая другая, в мои планы в ближайшие лет сто двадцать не входила, поэтому зелье я искала особенное, добротное и долгоиграющее. Чтобы хватило и на разрыв соглашения, и на новую свадьбу, и на вручение знака семьи, когда-то принадлежавшего моей матери, и на отъезд. В живом гримуаре оно нашлось, но по мере чтения мои глаза круглели. Больше и больше…

Мало что от меня требовали спрятать в кровати Калеба какую-нибудь личную вещь Люсиль, отданную ею добровольно, так она лично должна была напоить будущего влюбленного приворотом. Я понятия не имела, как собрать их вместе: кузину, жениха, приворот, и еще без въедливой, внимательной тетки Мириам. Да пока такая возможность подвернется, я окажусь замужней госпожой Грэм!

– Брунгильда, ты вообще ополоумела?! Это что, любовная отрава или наивысшая магия?! Может, мне еще – демоны дери! – голой на кладбище станцевать, чтобы этот приворот сработал?!

Гримуар немедленно попытался захлопнуться, мол, не хочешь, ищи в какой-нибудь паршивой кулинарной книге, я ловко подставила палец, который немедленно зажало между страницами. К слову, больно.

– Бругильда, не обижайся. Я поняла: танцевать не надо, а то с кладбища все призраки разбегутся. Дашь переписать состав зелья?

Она стиснула мой палец еще сильнее.

– Пожалуйста.

Норовистый гримуар сжалился и раскрылся. Я потрясла освобожденной рукой. Какое счастье, что у него не отрастают клыки, иначе давно лишилась бы трети пальцев. Зубастые книги тоже бывают! В библиотеке семьи Реграм хранится черная злая книга. Когда она пробуждается, на обложке появляется ехидная рожа, отдаленно напоминающая человеческую, и пасть. Такая страхолюдина, слов нет!

Получив от гримуара список необходимых ингредиентов, я решила немедленно проверить привезенные запасы. Пришлось вытащить из гардеробной дорожные сундуки и перевернуть кучу шкатулок и ящичков. Гостиная погрузилась в хаос, запах стоял соответственный. Оказалось, что один флакон с валерьяновой настойкой разбился и если бы сейчас в комнате оказался кот, то он потерял бы сознание от счастья.

Устроившись на ковре, я по третьему разу перечитала состав любовного зелья и снова проверила на свет отобранные флаконы. От пристрастного изучения ни рецепт, ни скудость бутылочек не менялись. Заковыристых ингредиентов по-прежнему оставалось много, а запасов столько, что кот, придя в себя от обморока, наверное, наплачет больше.

Любовное зелье предстояло сварить с первой и единственной попытки. Никакого права на ошибку! Если что-то пойдет не так, а как показала жизнь, пойти не так может что угодно, придется придумывать очередной план.

Я вытащила пробку из флакона с пионовой настойкой, мрачно принюхалась и скривилась. Пахли остатки настойки как останки… Хуже смердела разве что одинокая жабья лапка, такая жалкая, засушенная и худенькая, что ее искренне хотелось похоронить, а не сварить. Видимо, поэтому она и осталась забытой в холщовом мешочке. И только кровь невинной девицы, у нормальных-то ведьм самый трудно добываемый ингредиент, у меня имелась в достатке. И даже в избытке.

– Эннари, ты спишь?.. – раздался над ухом четкий голос Калеба.

От неожиданности рука дернулась, и флакон со злосчастной пионовой настойкой едва не кувыркнулся на пол. Чуть сердце не остановилось, а по спине побежала капля пота. Я для чего-то оглядела разгромленную комнату, распотрошенные дорожные сундуки. Приоткрытое окно тихонечко постукивало по подставленной шкатулке.

Надо же, как меня пробрало! До варки зелья еще не дошла, ведьмовской котелок не купила, только ингредиенты вместе собрала, а уже цепляет, и голос начинает мерещиться… От греха подальше я поставила флакон на столик, чтобы случайно не разбить.

– Эннари, я должен сказать важную вещь… – вновь произнес этот самый голос.

Пары пионовой настойки были вообще ни при чем! Этот, с позволения сказать, маг посмел бросить зов, которым ловцы выкуривали умертвий из логова! Мне, темной чародейке с высшим образованием и принципами! Страх потерял?!

Я поднялась с ковра с такой проворностью, что в коленке что-то нехорошо хрустнуло, а правую ногу страшно закололо. Прихрамывая, доковыляла до двери и раскрыла. Калеб в целехоньком пиджаке, скрестив руки на груди, с беспечным видом стоял возле своей комнаты. Страх он, похоже, не потерял, а забыл, что его следует испытывать.

– Отправить темной чародейке зов?! – рыкнула я. – Стучаться у нас уже не принято?

– А ты открыла бы? – искренне заинтересовался он.

– Нет! – так же искренне призналась я. – Но зов для умертвий?! У тебя, по-моему, есть запасная жизнь!

– Больше всего меня удивило, что ты его услышала и откликнулась, – с не иссякающей иронией продолжил дразнить он, явно нарываясь на очередное заклятие.

– Приличные чародеи способны различать зовы, – процедила я, начиная злиться. – И если ты его не слышал, то поздравляю: чародей из тебя паршивый, зря тратил деньги на учебу.

За спиной от сквозняка громко захлопало окно, с подоконника что-то грохнулось. Надеюсь, не шкатулка. В ней хранились серебряные булавки с черными жемчужинами для проклятых кукол, ради шутки подаренные Холтом. Пару раз этими булавками я подкалывала разорвавшийся подол, а как ими пользоваться по прямому назначению, понятия не имела и не особенно интересовалась, но приятель любил делать очень странные подарки.

– Что хотел? – спросила я.

– Хотел предупредить, чтобы ты поставила полог тишины вокруг кровати, – неопределенно кивнул он.

– Ты так громко храпишь по ночам, что надумал меня разбудить и посоветовать наколдовать полог? – фыркнула я. – Очень мило. Не в курсе, что спящий соседского храпа не слышит?

– Ты все равно не спала. Что у тебя происходит? – Калеб разглядел разгром за моей спиной и, похоже, немало ему удивился.

– Ищу, какую книжку почитать на ночь, – хмыкнула я. – У тебя все?

– Послушай доброго совета и поставь полог. В замке идет ремонт. Поверь, завтра утром ты будешь мне очень, очень благодарна, – невпопад ответил он. – Или тебе нужна помощь с пологом?

Так я тебя и пустила в свое царство хаоса.

– Справлюсь, – хмыкнула в ответ.

– Спокойной ночи, Эннари.

– Ты вызывал меня зовом для мертвецов и все еще рассчитываешь на спокойную ночь? Да ты оптимист, – покачала я головой.