Иные

– Ты вышел? – первое, что пришло в голову, брякнула она.

– А не должен?

Она мотнула головой:

– Как минимум еще один том, – немного заторможено ответила она, вспомнив, что второй том «Отверженных» он так и не взял. Да и первый-то одно название, что прочитал. – Я все думала, куда запропастился?

– Думала, значит, обо мне? – облокотившись на бак мотоцикла с ее стороны, лениво поинтересовался он. Инна тут же обошла моц и встала по другую сторону:

– Не обольщайся!

Приглядевшись, она отметила, что он стал гораздо лучше выглядеть: волосы отрасли, приоделся, приосанился, но, самое главное, исчезла затравленность из его глаз, появилась смелость в развороте плеч. Он словно встал с колен. Что ж, приятно видеть, что человек оказался сильнее системы, которая его так и не сломила.

– Значит, слыть кобёлом не так позорно, как сломать стойку, что твой мужик гниет на нарах?

Инна поморщилась:

– Оставь свои зоновские словечки в прошлом. Тут так не выражаются, – как маленького отчитала его. Захар усмехнулся – неужто оскорбил ее тонкую душевную организацию?

– Говорят, можно вывести человека из зоны, но трудно убрать зону из человека.

– Это не про тебя, – уверенно сказала Инна.

– Отчего же? – поднял бровь.

– Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе – кто ты, – улыбнувшись, мягко пожурила его, перекроив поговорку про друга. Захар залип: контур мягких губ сложился в красивую улыбку, большущие глаза смотрят открыто и внимательно, смешно торчащие в разные стороны волосы добавляют ее образу какого-то озорства. Невысокая, но ноги длинные, иначе бы до земли с седла не достала. Правда прикид на ней, как с чужого плеча: необъятная толстовка темно-синего цвета достигает середины бедра и почти полностью скрывает кисти рук, непонятные черные шаровары абсолютно скрывают очертания ног. И все же миловидная, тут не поспоришь.

– Так что там насчет твоего хахаля? – вернулся к вопросу, с которого девчонка так ловко спрыгнула. Ему приспичило добиться от нее правды. Она склонила голову набок, испытующе прожигая его взглядом, в руках нервно теребила свой телефон, словно никак не могла решиться на ответственный поступок. Закусила губу, нахмурилась, а потом выдала как на духу:

– Он… мой брат!

Ну и ну!

– Погоди! – он даже головой помотал, отрицая только что услышанное, – тебя бы не взяли туда, даже толчки драить!

– Никто не знает. По документам мы чужие люди друг другу. Это… темная история.

– И типа ни разу к нему не приезжала? В журнале учета посетителей наверняка стоит запись, и не одна.

– Это могла быть внучатая племянница двоюродной бабушки его однокурсника, который сам не смог приехать, и попросил ее вместо себя отвезти передачку. Сердобольная натура последней была возмущена отсутствием элементарного образования и взялась это исправить.

– Это несколько раз однокурсник не смог приехать? – с сомнением протянул Зак.

Инна пожала плечами:

– Думаешь, многие дожидаются своих друзей с зоны? Есть и такие, которые постепенно прекращают поддерживать связь, когда человек еще отбывает срок наказания.

– Все продумала, значит…

Дела… Девчонка сумела удивить! Брат… тогда понятны все ее слезы и переживания. Ну, еще бы! Тогда, выходит, она свободна? Или все-таки лесбуха? Пока он сомнительно оглядывал ее причудливый образ, зазвонил телефон.

– Извини, мне звонят, – намекнула она, что разговор секретный. Он кивнул, пропустив замечание мимо ушей, погрузившись в свои мысли. Тогда девушка, недовольно клацнув языком, сама отошла на почтительное расстояние, на ходу отвечая на звонок. Когда она возвращалась к мотоциклу с намерением уехать на встречу к Ирине, которая и звонила, парень все еще стоял на том же месте, навалившись бедром на мотоцикл – как еще не уронил! – зацепившись большими пальцами рук за карманы джинсов, и через прищур внимательно, даже слишком, следил за ней. У Инны закралось нехорошее предчувствие.

– Ты же интересовался насчет нас с Яном ради праздного любопытства? – на всякий случай уточнила она.

– Я похож на стукача? – с угрозой произнес он. «Нет» – качнула головой, а рука непроизвольно потянулась к ножу, припрятанному, как всегда, за поясом. Потом успокоила сама себя: не станет он поднимать бучу с ровного места. Тем более, он тут новичок, и, в случае чего, мотобратья вступятся за Инну, которая в теме уже лет шесть.

– Мне пора, – надела куртку, шлем, перчатки. Завела мотоцикл и под ровное урчание мотора плавно поехала.

Глава 11

– Что с тобой произошло, Инна? Твое нервное перевозбужденное состояние видно невооруженным глазом. Ты должна сказать мне правду, иначе я просто не смогу тебе помочь! – заявила Ирина, с тревогой глядя на мечущуюся подругу. Они вели знакомство еще со школы, потом их дорожки разошлись: Инна по своему внутреннему кодексу чести вынужденно поступила зубрить правовое дело, Ирина, повинуясь велению сердца, с головой окунулась в необъятные глубины психологии. По окончании ВУЗа она нашла в Инне идеальный объект для оттачивания приобретенных знаний и навыков. Вот уже не один год они встречались как доктор и пациент раз в месяц, и как подруги гораздо чаще.

Ирина права: докторам нельзя врать или недоговаривать. По этой причине она потоком членораздельных слов, сбивчивых фраз и сумбурных мыслей «вылила» на Ирину все свои страхи и переживания за этот вечер – самый яркий по эмоциональной нагрузке за весь прошедший месяц.

– … и почему он ошивался на Грязной? Он не был похож на случайного залетного. Неужели он?.. Не может быть!.. – она обалдело воззрилась на подругу, только что осененная своей собственной догадкой. Спокойные умные голубые глаза Ирины улавливали каждый жест, цепкий ум предугадывал еще не высказанную мысль и выстраивал логическое заключение ее поступкам.

– Тебе хочется верить, что он – мотоциклист, такой же, как ты. Этим фактом вы «роднитесь», становитесь на одну сторону между обычными среднестатистическими людьми и… иными, не такими, как все, со своей трагедией в прошлом, по-иному самовыражаясь. Раз он пришел оттуда, где сейчас Ян, ты неосознанно хочешь стать ближе к нему, а через него и к Яну.

– Нееет…– протянула Инна, в глубине души подозревая, что та права. – Что же делать?

– Тебе нужна защита, – начала с главного подруга. – Ты вынуждена быть сильной и независимой, но внутри тебя живет хрупкая, легкоранимая девочка, которой жизненно необходима надежная опора и сильное плечо. У тебя не было защиты в детстве, нет ее и теперь. Но все твое нутро надрывается криком о помощи! Позволь ему проявить свои качества защитника по отношению к тебе, раз он уже был в этом замечен, – намекая на поведение последнего из тюремных рассказов Инны.

Проще сказать, чем сделать. Инне было тринадцать лет, тогда и стоило изгонять ее фобии и странности. Но сироты в интернате выживают, как могут, и «скелет» ее проблемы оброс мясом и глубоко засел в подкорке. Теперь же, когда ей почти двадцать семь, избавиться от комплексов, вырваться из паутины привычного, пусть и в корне неправильного уклада жизни, очень и очень непросто.

Проблемы проблемами, а жизнь идет вперед, и подкрался праздник всех мотоциклистов – ежегодное официальное общегородское открытие мотосезона. Как и всегда разномастные байкеры съезжаются в место построения колонны и дружным рядком под радостные визги девчонок, одобрительные свистки и улюлюканье, под рев моторов и сигналы клаксонов гордо выносят себя на обозрение всему городу, объявляя «ну, держитесь – мало не покажется!» Несколько сотен участников мотопробега выстроились по двое: сверкающие отполированным хромом низкооборотистые мощномоторные чопперы с матерыми пилотами и бесстрашными подругами в банданах. В противоположность им скоростные и легкие спорт-байки с пилотами в ярких кожаных комбинезонах и легкомысленными веселыми девчонками в минивсем, искренне куражащихся. Тут же «туристы» необъятных размеров с креслом, вместо седла, с колонками и торчащими во все стороны длиннющими антеннами, на которых восседают приземистые мужички со своими женами. Зубастые эндуристы успевают хоть немного счистить свежесобранную грязь, а крохотные питы гоняют среди сборища серьезных моторов, как дети вокруг взрослых. Девушки за рулем любых мотоциклов автоматически вызывают восхищение и попадают в список королев. Солнце припекало не по-детски и отсутствие ветра лишь усугубляло удушливую жару.

Беркутов заразился всеобщей атмосферой праздника и веселья. Он жадно впитывал каждой клеточкой изголодавшегося нутра дух свободомыслия, раскованности и бешеную пульсацию самой жизни. Вначале. Потом кое-как продвигающаяся колонна заметно подостудила его запал. Черную одежду конкретно так напекало солнце, ему было нестерпимо жарко. В интеграле душно и нечем дышать, а поднять забрало, считай, полные глаза пыли. Мотоцикл перегревался, вентилятор работал непрестанно. Еще кто-то затупил впереди так, что все встали напрочь! Где сопровождающие колонну удальцы в желтых жилетах? Почему не контролируют процесс? Настроение определенно подпортилось.

Зак психанул и поехал сам разбираться, в чем дело, выехав из строя и так-то нарушая порядок. Глеб, будучи в курсе за несладкий характер друга, ломанулся следом, остальные «мушкетеры» за Глебом. Через пару кварталов Захар расчухал в чем загвоздка. На большом перекрестке колонну «разорвал» выехавший на середину драндулет, из которого выскочил чудак и рьяно жестикулировал руками, рассказывая, откуда дети берутся тормознувшим перед ним мотоциклистам.

«Ну, почему именно я», – грустно думала про себя Инна, без удовольствия выслушивая горланящего мужичка, который проклинал всех байкеров и ее в частности за то, что пропустил уже миллион зеленых сигналов светофора и его сраная рассада гниет в перегретом салоне, торча во все стороны, пока он ждет. Мотоциклист слева от нее как воды в рот набрал – хоть бы пискнул разок. Нет ведь! Инне самой приходится откусываться от этого горе-дачника. Где же эти чертовы патрульные машины, что перекрывают перекресток при прохождении колонны? Когда Инна уже отчаялась как-то успокоить и вразумить истеричное создание, порядком устав докрикиваться ему из шлема, подъехал черный спорт-байк. Мужчина спешился и подошел к бунтовщику, на ходу снимая шлем:

– Какого хера сюда вылез?! Тебе по-конски объяснить, что идет колонна?! Сам не догоняешь?! Дергай отсюда, пока тебе в жопу не засадил твои же саженцы по самые гланды! – наорал на перепугавшегося бедолагу Захар. У того сразу спеси поубавилось и он, прыгнув в колымагу, дал задний ход, убираясь подальше отсюда подобру-поздорову. Зак обернулся к мотоциклистам и, увидев, на кого блажил «подснежник» разозлился еще больше:

– А у тебя что?! Хуй в зубах застрял?! Видишь на девчонку наезжают, западло впрячься?!! – обрушил свой гнев на бедного паренька, – давай, двигай отсюда! – приказал он и раздраженно пошел к своему мотоциклу.

Инна во все глаза следила за его действиями и тихо охреневала – вот это нрав у человека! К такому приближаться-то страшно, не то, что защиты просить! Беркутов уже успел подъехать к ней, встав на место паренька, и дернул головой, мол, «поехали, чё стоишь». Глеб настороженно наблюдал за товарищем, готовый в любую минуту осадить его, начни тот перегибать палку. Но все обошлось и парни, выстроившись в пары, ринулись догонять остальных.

Капли пота стекали от ушей на шею, бежали по спине, под мышками образовались целые заводи – это сильно выбешивало Зака. Очередная остановка. Жар от перегретого двигателя поднимался вверх, увеличивая температуру и без того горячего воздуха и обжигал лицо, когда он поднял визор.

– Эта пытка когда-нибудь, блядь, закончится?! – не выдержав, рявкнул он в пространство перед собой.

– Первый раз на открытии? – сочувственно спросил Инна. Она по опыту знала, что все веселье в колонне только кажущееся, искусственно раздутое. Она и сама бы пропустила этот пробег, но не знала объездной дороги на базу, куда сразу все поедут отмечать открытие и где ей шибко понравилось в прошлом году, а потому непременно хотела туда попасть!