Границы достоинств

Её молчание, скрывающее неуверенность, точнее, остатки этого чувства из прошлого, в присутствии красивого мужчины беспокоило последнего всю дорогу. Он никак не принял это молчание за излишнюю скромность или невежливость, а скорее за достойную степень равнодушия.

“Я совсем не умею разговаривать с мужчинами. Обязательно нужно этому научиться”, – думала Оксана. “Лучше бы я была талантлива в этом. Видимо, природа про элементарное забыла”.

Знакомые, но слегка утратившие свою привычность, улицы, светофоры, кособокий треугольник жидкого парка растрогали Оксану, бросив в омут волнующих воспоминаний. Она не нарочно вглядывалась в полоски тротуаров в надежде увидеть Его и, конечно, не увидела. Она смотрела и смотрела на проносящиеся мимо черты невольно выделившегося квартала из всех других. С предельным вниманием, как будто боясь что-то важное пропустить. И слегка забылась в этом увлечении. Забывшись, она вспомнила всё. Его прикосновения, с первого до последнего, слова, которые отчётливо сохранила в памяти, свои слёзы, его глаза… Череда таких сладких и горьких событий не могла не значить ничего. Это были страницы её жизни. Прошлой жизни и никчемной, но вдруг украшенной ценностями. Эти ценности выкинуть вместе с прошлым хламом казалось кощунственным.

Из приятного забытья её вырвал многозначительный чужой взгляд, и девушка повернула голову. Роман изучал черты её лица, и она, не привыкшая к оценивающим мужским взглядам, всё же смогла определить каким-то внутренним, присущим женщине чутьём, что этот взгляд – взгляд мужчины, удовлетворённого желаемой эстетикой. Тепло разлилось по всему телу. Но это новое возбуждающее чувство было ненужным и неправильным явлением в её жизни. Ей казалось, что она предавала те ценности, о которых лишь недавно размышляла. То новое, приятное женщине и заманивающее природной силой чувство обесценивало их. Грустно становилось от отсутствия здесь логики. Её чистая, не утонувшая в жизненных реалиях натура желала видеть во всём красоту со свойственной красоте идеальностью. Оксана готова была верить, что любила… нет, любит именно так, как любили в старых романах, без права усомниться в этом. Что любовь глубокая, бескорыстная, а самое главное, долгая существует. И любовь эта требует преданности, иначе смысл её теряется. Она усилиями воли рассеяла сгусток чувств и разогнала их по тёмным уголкам души.

Ещё недавно при входе в развлекательное заведение Оксана в стыдливости и смятении оттягивала бы непроизвольно этот момент. Теперь же она не сочла нужным даже об этом подумать. Интересно было обогнать не успевшую проявиться нерешительность и интересно уважать себя за это. Спутник поддерживал красавицу под локоть. Свободных столиков оказалось немало и, обманув в себе желание затеряться в незнакомой среде, Оксана выбрала столик в центре зала, хорошо подверженный любопытным взглядам. Состояние её духа не переставало быть приподнятым. “Не поворачивайся спиной к пугающему тебя”.

Привыкшая полагаться на кого-то в прежней жизни, сейчас она с интересом взяла ответственность на себя. Церемонно приняла из рук официанта лакированную папку с меню и, встретив не слишком знакомые названия блюд, заказала именно их. Чётко и достаточно громко. Официант деликатно поправил её, и это к собственному удивлению девушки нисколько её не смутило. Мелочи не вызвали никаких эмоций, кроме внимания к правильному произношению.

Вино лукаво обвивало сознание, словно виноградная ветвь, и придавало складность разговору ни о чём. Собеседник горячил её, и она не стала сопротивляться ускоренному потоку крови. Это лишь маленькое увлечение, приятная компания. Впечатления от вечера через день, два вспорхнут, и их как не бывало. А настоящее не проходит.

Гулко выдохнул микрофон, обратив взгляды присутствующих на сцену, точнее, на некое подобие сцены в одном из углов зала. Музыканты пестали инструменты, размещая их наилучшим образом, пробовали звук и настройку микрофонов. Какая-то официанточка, несколько раз за вечер промелькнувшая у других столиков, отвязывая кружевной выбеленный фартучек, поспешно ускользнула в служебную дверь. И вскоре появилась на сцене уже без фартучка. Отрезвляюще грянули колонки, окутывая слух властным ритмом. Голос у официанточки оказался не только приятным, но и удивительно необычным по тембру. Оксана тотчас очаровалась пением девушки и, забыв даже о собеседнике, внимала каждому звуку. Песни были не хуже оригиналов, нет, не хуже. Девушка преподносила их по-новому, не копируя подлинных исполнителей. Как это ей удавалось, интересно.

Роман поднялся из-за стола, и Оксана хотела уже подняться тоже, приняв его порыв за приглашение на танец. Но тут же опешила. Её кавалер, бросив девушке учтивый взгляд, пошёл через весь зал прямиком к сцене. Она с внезапной обидой подумала, что он ринулся приглашать другую, и её вилка предательски соскользнула с прибора на стол. Но Оксана ошиблась. Роман поставил одну ногу на сцену и протянул к официанточке руку с зажатой в ней светлой бумажкой. Та хотела наклониться, но не успела. Молодой человек притянул её ножку к себе и вложил купюру прямо в лакированный высокий сапожок. Затем прикоснулся губами к её руке. Официантка-певица была очень хороша. Волосы она освободила от прежнего плена быстрой прически, и они струились, как белые реки. Их длина была просто ошеломительна! Это придавало ей русалочью диковатость, бросая вызов стильной безупречности принятых причёсок. А глаза при этом были густо черными, колдовскими. Этот природный контраст очаровывал. Девушка напоминала сказочную сирену. Роман продолжал стоять у сцены, громко хлопая в знак восхищения. Несколько человек из зала поддержали его. Девушка на сцене явно сразила своими достоинствами. Очарованный, он так и остался стоять перед ней следующие несколько минут.

Оксанины щёки хотели было залиться краской, но она им не позволила и, вскинув голову, заулыбалась вместе с другими. Девушка уловила счастливый и восхищённый взгляд певицы на таинственного поклонника, а также взгляд украдкой в сторону её столика. Официанточка даже слегка сбилась, но быстро поправилась.

Оксана, потихоньку подливая себе в бокал вина, собралась немного заскучать в день своего рождения. Другая на её месте чувствовала бы себя неуютно, если этого определения достаточно. А вы, возможно, весь вечер нянчили бы обиду, ревность, злость, стыд, и вам бы даже не пришло в голову, что вы не виноваты в той степени, в какой наказаны переизбытком отрицательных чувств. Вдумайтесь, как нелепо предаваться эмоциям бесполезным и незаслуженно ранящим вашу психику, причём засоряя ими все доступы к приятному. Плохое проведение и жалкая потеря времени, отпущенного на жизнь. Зачем нести на плечах груз вины, стыда, обиды, если не за что их нести?

Предмет Логики Оксана выучила на отлично, и её разум, путь не с лёгкостью, но всё же подавлял взращенные было негативные чувства.

“Тонус в точке игрек плюс”, – помнила она, и её настроение, словно захваченное азартом пари, действительно, подскочило. И только это произошло, как внимание её сконцентрировалось, и она вся превратилась в слух, потому что в этот момент прозвучали матовые аккорды и мягко оборвались, потянув за собой шлейф дразнящего неуловимого ритма ударных. Официанточка поднесла к губам микрофон и тихо запела, почти зашептала первые фразы. Они были так чисто, так проникновенно исполнены, что Оксана замерла, усыпанная мурашками. Вдоль гармоничного остова скользили восточные отливы мелодии. Оксане вспомнились горы, ароматный зной, вечерние звуки её родины. Почему она раньше не слыхала этой песни? Девушка тут же прониклась к официанточке и тоже начала принимать её достоинства.

Однако что-то в песне было не так. Что-то нарушало впечатление идеальной красоты. Прислушавшись к словам, Оксана обнаружила именно здесь прореху. Они были безвкусно самодеятельны, наивны, а в некоторых строчках просто бездарны.

Девушка начала хмуриться, но поддавшись искреннему свету в глазах певицы, снова прониклась к музыке, пытаясь не обращать внимания на стихи.

Отпев два куплета, черноглазая русалка отошла от микрофона и вернулась уже с флейтой в руках.

Голос этого нежного инструмента внёс в общий колорит волнующую свежесть раннего, ещё не томительного южного утра, искусно перемешанные природой дурманящие запахи, бесконечные трели кузнечиков, причудливые выступы гор, заслоняющие горизонт. Может быть, никто этой картины не увидел, кроме Оксаны, но ей свойственно было воспринимать искусство не как фон для застолья, а как одну из ценностей, как четвертое измерение мира. Поэтому, погружаясь в мир звуков, она давала волю своим ажурным фантазиям, вместе с ними отрываясь от мира вещей.

Музыка стихла, и Оксана зааплодировала. К ней присоединились другие посетители. Музыканты сделали паузу, и официанточка исчезла за служебной дверью. Роман вернулся за столик, попросил прощение за одиночество Оксаны, на короткое время сконцентрировал внимание на её персоне, но мысли его явно находились не при нём, а взгляд жаждал устроиться на другой персоне. Оксана, улыбаясь, дослушала Романа до точки, а затем встала и пошла через весь зал, ловя любопытные взгляды.

“Именно эта девушка станет моей первой подругой”, словно заключая пари с собой, подумала Оксана, – “а раз жизнь целиком и полностью зависит от меня, то пусть моё желание исполнится сейчас же”.

Она вошла в служебное помещение и спокойно пошла между работниками ресторана, пока не обнаружила ту, что искала. Русалочка собиралась закурить, но об этом забыла, как только увидела Оксану. Та, чтобы снять всяческие недоразумения, мило улыбнулась и протянула Русалке руку:

– Оксана.

Но видимо её рука, вся в перстнях и увитая браслетами навеяла на официантку ещё большее подозрение. Она осталась без движения, лишь теребила пальчиками белую сигарету.

– Что вы хотите? – наконец произнесла Русалка, а в глазах её выразилась готовность к обороне.

– Мне очень хочется с вами познакомиться, – просто ответила Оксана. – Вы хорошо поёте. А то, что прозвучало последним…

– Это моя песня, – Русалка почувствовала искренность и тепло в словах незнакомки, и её чёрные глаза будто посветлели.

– Ваша? Ах, как красиво! Вы такая способная!

– Меня зовут Ольга, – Русалка доверчиво улыбнулась. – Послушай, а твой парень, он…

– Он не мой парень. Я с ним едва знакома. Пару раз даже вспоминала, как его зовут.

И они рассмеялись. А через несколько минут Ольга пела на сцене, а Оксана одна сидела за столиком и раздумывала:

“Он ушёл… Обиделся, вероятно… Но что я такого сделала? Ну и пусть. Всё равно, он чужой. А кто родной? Мой Мастер. Он так много хорошего делает для других, что заслуживает быть счастливым. Я сделаю всё для него. Да, всё. Я должна это сделать”.

А потом вернулся Роман с букетом цветов и торжественно положил к ногам Русалки.

Оксана только улыбнулась про себя и принялась что-то писать на салфетках. В перерыве подбежала Ольга, с интересом вгляделась в записи.

– Вот, – Оксана перевернула салфетку и положила перед Русалкой.

– Что это?

– Твоя песня. Вернее, новые стихи к песне. Почитай. Как тебе?

– Что это? – снова спросила Ольга, удивляясь ещё больше.

– Тебе нравится? – робко поинтересовалась юная поэтесса.

– Да, очень. А при чём здесь моя песня?

– Понимаешь, я просто в восторге от неё, вернее, от музыки, аранжировки. Словом, всё это удачно и талантливо. Но слова…

– Я знаю. Музыка мне легко даётся, а вот стихи… Их я писать не умею. С трудом…

– Ну и вот, – обрадовалась Оксана, – Я дарю тебе свои стихи. Вместо тех неудачных.

– Потрясно!

– Правда?

– Да, правда, здорово.

Волна радости окатила обеих.

– Угадай, что я сделаю сейчас! – кокетливо спросила Русалка. Оксана готова была броситься ей на шею и расцеловать. Она всё поняла.

Ольга торжественно направилась к сцене, что-то бойко говорила музыкантам, и те косились в Оксанину сторону. А потом сердце Оксаны то вздрагивало в такт заманивающего ритма, то ожидающе замирало и снова восторженно билось после каждого отзвучавшего куплета.

Это была первая самостоятельная победа Оксаны в её новой жизни. Она нашла подругу.

Оборвался последний звук, отозвавшись эффектным эхом, и музыканты помахали Оксане рукой.

“Вот оно какое-счастье!” – заключила девушка.