Границы достоинств

– В больницу нельзя, Лёша, придумай что-нибудь, – мать положила под язык таблетку валидола. С отвращением принялась расстегивать верхние пуговицы на блузке снохи.

– Срочно нужно в дежурную аптеку!

– Лёша, только не здесь, только не в Петиной квартире.

– Но нужно срочно…

Мать полезла в сумочку, выгребла содержимое кошелька, сунула молодому врачу в карман.

– Алексей, умоляю, умоляю, как мать! Возьми её к себе. Так будет правильно и хорошо для нее… Для всех. К тому же ты живёшь один. Пожалуйста, ты же врач! Ты не можешь отказать!

– Ну, хорошо. Её надо отнести в мою машину. Как это сделать?

– Никто не увидит, никто. Под утро весь город крепко спит, – мать была готова на всё, чтобы избавиться от страшного компромата

***

– Тебе лучше? – сквозь очки на Соню смотрел Петькин брат. Она видела его только на свадьбе. Алексея особенно не жаловали. Молодой начинающий врач, ничего не имеющий, даже своего угла (Алексей снимал квартиру в одном из крайних районов Москвы), интересен в Петькином кругу не был.

– Где я?

– У меня. Не волнуйся, Соня, всё позади.

– А почему я не дома?

– Тебе необходимы капельницы.

– Почему тогда не в больнице?

– Нельзя было звонить в “скорую”. Представляешь, что тогда было бы? Петька бы точно в милицию загремел.

– Значит, он просто сбагрил меня, как ненужную проблему?

– Ну, зачем так? Просто здесь безопасней.

Соня облизала сухие губы.

Алексей поднёс к ее губам стакан с водой. Соня сделала глоток и, отвернувшись к стене, горько прошептала:

– Спасибо…

Глава 17

“А ведь когда-нибудь она от меня уйдёт”, – подумал Мастер, и сердце его сжалось. Ему снова предстоит ощутить потерю. Уже только мысль об этом казалась невыносимой.

И снова заброшены дела на недопустимый срок, и чувства превратились в один бушующий поток. И названия этому состоянию Мастер не знал и не искал. Все прежние ценности его жизни отхлынули под действием нового порыва. Деньги тратились немыслимо большие, рассыпаясь, как листва золотом. Сначала девушка упрямо отвергала все дары. Потом с игривым высокомерием, красиво и безгрешно стала подарки принимать, никогда не давая при этом повода заподозрить в ней и тени избалованности. А он ещё устремлённее шёл к своей цели, отдав свою душу увлечению, лепил её и творил, как Мастер свою Маргариту. Он хотел утопить её в зависимости от него самого (с ревностью отца и…просто мужчины) и в то же время сделать своим продолжением.

Она проявляла живейший интерес ко всему, во что он посвящал её. Выходной день её был занят до отказа. Утро они дарили лошадям, полуденное время отдавали стрельбе из ружья. А вечером с фанатизмом предавались бильярду. Оксана, поначалу не оценившая все прелести этой игры, увлеклась ею после первых забитых шаров. Жажда победы усиливала её интерес к учёбе, и она гоняла шары по зелёному столу до глубокой ночи и даже ещё долгое время во сне. Оружием девушка заинтересовалась не меньше и отчаянно боролась за каждый точный выстрел, словно в жизни ничего не было важнее. Мишени удалялись всё дальше, а выстрелы становились всё точнее. Счастливому отцу-мужчине оставалось только убеждаться в подлинности высказывания, что талантливый человек талантлив во всём.

В седле Оксана держалась уже совсем уверенно, и увести её от лошадей было так же трудно, как приглушить азарт в увлечении оружием и бильярдом.

И вот наступила та ночь, когда Мастер не смог сомкнуть глаз. Звёзды поили его загадочным светом, и новые неясные порывы души одурманили пришедшее утро. Пробившись сквозь страстную неосознанную ночь, оно поманило его в комнату чужой и родной тайны.

“У дочурки были совсем другие пальчики”, – подумал Мастер, взирая на розовеющую сквозь пелену простыней почти ещё детскую ножку. Однако упрёк его был слаб и полон нежности. Взгляд мужчины добывающе скользнул по тоненькой оранжевой ауре напоённых ранним солнцем волос. Он бесшумно опустился на корточки. Ему хотелось прикоснуться к нежной молочной коже. Безумно хотелось. Но вдруг девушка повернулась во сне, и её лицо со спешащим спать выражением, скулы, губы, недвижимые ресницы явились напоказ и затихли. Сердце мужчины вздрогнуло на очередной ритмической доле, и разум заплескался, разгадывая смутную головоломку: кто перед ним?

Розовая ножка закралась в туман простыней, и учитель поспешил удалиться из душистой живым ароматом обители.

Мужчина мучился ещё не одну ночь, борясь с мощным чувственным потокам и, наконец, принял решение, чтобы не допустить непоправимое.

***

Подарок произвёл на Оксану впечатление невероятной глубины. Она испытала удивление, восторг, гордость и благодарность.

Что это было? Нечто уникальное. Маленький томик стихов. Её стихов. В изящном переплёте и с оформлением, способным привлечь даже случайный взгляд.

Вот она, какая жизнь, оказывается! А если для этого нужны всего лишь деньги, то как всё просто! Раньше она лишь дышала, двигалась, делала положенные вещи, а жить не стремилась. Вот, оказывается, как многого она была лишена. А теперь она перевернёт мир в поисках всех возможных вариантов счастья!

– С днём рождения, Оксана! – в его глазах словно проскользнули блики внезапного помешательства. – С днём рождения, дорогая моя девочка!

– Теперь у меня их два, – весело отозвалась девушка, вторя его панически счастливому тону. – Спасибо. Вы такой… такой приятный! – она вымолвила это как-то томно, по-новому, по-женски и вдруг нежно вскинула ручку и провела тонкими пальчиками по гладко выбритой щеке мужчины. Его сердце, которое билось в ту минуту и так гораздо чаще, чем всегда, подпрыгнуло и отозвалось приятной болью. Мозг его на несколько мгновений отключился, и он неимоверными усилиями воли приказал ему включиться снова. Как же он этого не учёл? Упорно дрессировал только собственную волю, а про её чувства не задумался ни разу. И будто не он сам, а кто-то другой осторожно отвёл её руку и коснулся губами её лба.

Она спокойно улыбалась, а взгляд был ровным, пристальным, означавшим полное доверие… Интересно, какой вечер ее ждет? Вероятнее всего, Мастер пригласит ее в театр, он же помнит, как ей нравилось учиться на режиссера.

– Ты поедешь отмечать свой день рождения в самый лучший ресторан. Столик уже заказан.

– Вы поедете со мной?

– Нет.

Она недоумённо посмотрела на учителя и промолчала.

– Боюсь, моё общество не слишком подходит такой молоденькой красотке, – он шутливо тронул кончик её носа. – Сопровождение будет лучшим, обещаю. Хочу познакомить тебя с очень перспективным человеком. Пожалуйста, не возражай. Тебе нужны друзья. Пора ими обзаводиться.

Красивая и безупречно одетая, она впорхнула в салон автомобиля. Пожилой водитель, галантно открывший перед ней дверцу, заботливо подобрал полы её нового пальто. Душа её парила, как парит бездыханный воздух в белоцветном мае под насыщенной предгрозовой синевой. Она – настоящий поэт! Как это чудесно! Ещё одна победа! Счастье – это быть победителем в жизни! Мастер – чуткий волшебник – открыл её такую!

Они катили в авто точёных форм, отливающем перламутром на вычурных изгибах металла.

Вдруг соскользнув в мир её воспоминаний, сознание натолкнулось на дремлющую печать. Разметав её, образ далёкого человека из прошлой жизни взбудоражил память.

– Серёженька Платоныч, миленький, – горячо взмолилась девушка, обратившись к водителю, – не могли бы вы сегодня, в день моего рождения, поехать в другое место?

– Как скажешь, – неожиданно легко согласился тот. – Кавалера-то брать?

– Да. Непременно.

Ах, каким “породистым” выглядел кавалер! Звали его Роман. Решительные, чёткие черты лица и хорошо развитая фигура, облачённая в идеально сидящий костюм, вывели красотку из уравновешенного состояния. Юноша с картинки! Ещё в недавнем прошлом при та жизни она тотчас съёжилась бы, считая себя недостойной быть участником ситуации. Только не теперь. Правильно и точно оценить человека невозможно, пребывая в полной власти беспорядочных чувств.

Она легко сможет совладать с эмоциями, так как намерена окружить себя теми людьми, которые ей нужны в жизни. Остальные останутся за бортом и пусть себе безрезультатно карабкаются. Линия жизни отныне будет ровной, гладкой, не допускающей изъянов. Впереди – светлая манящая цель. Какая? Скоро станет известно.