Королевство Тишины

– Я тоже не верю, – поддержал её Лин. – Мне кажется, ты кто-то вроде Робин Гуда, только на новый лад. Но твоё право об этом никому не рассказывать.

Элиот снова усмехнулся.

– Наивные дети, – сказал он с улыбкой. – Надо как-нибудь взять вас с собой на дело!

Лин и Мари переглянулись. Они много раз обсуждали таинственную жизнь короля разбойников, и сошлись на том, что образ хладнокровного убийцы никак не вяжется с тем, каким они видят Элиота. Благородный, деликатный, всегда немного печальный, но при этом справедливый, жёсткий, обладающий непререкаемым авторитетом среди своих людей, мог ли он быть другим? Не хотелось бы увидеть это своими глазами.

Глядя на них, разбойник весело рассмеялся.

– Пожалуй, возьму вас в следующий раз с собой, вам, наверняка, будет интересно. Да не пугайтесь так, ничего страшного вы не увидите. Зато поймёте, что цель иногда оправдывает средства.

Над столом повисло молчание. Лин обдумывал, какую же великую цель могут оправдать грабежи и убийства. Мари с ужасом представляла себя среди разбойничьей шайки. Элиот внимательно смотрел на них, подливая в кружки вино и загадочно улыбаясь.

– Вы всё поймёте, когда увидите своими глазами, – повторил он.

***

Элиот сдержал своё обещание. Удобный случай представился уже вскоре: король разбойников сообщил своим гостям, что собирается навестить старого знакомого и может взять их с собой.

Рано утром Элиот собрал человек пятнадцать самого устрашающего вида, коротко приказал им, вооружившись, следовать за ним, и спустя несколько минут разбойничья кавалькада двинулась в путь. Дорога, как смутно догадывался музыкант, сначала вела к столице Королевства, но потом резко свернула в сторону. Лин и Мари ехали позади всех, тихо переговариваясь. Немного страшно было представить, что же они сейчас увидят. По лицу Элиота невозможно было ничего угадать, он то недобро усмехался, то, оборачиваясь, лукаво поглядывал на спутников.

Спустя пару часов пути среди заснеженных полей всадники остановились в роще. Элиот собрал всех вокруг себя, сказал несколько слов, указал рукой на богатую усадьбу, видневшуюся вдалеке между холмами, затем оглушительно свистнул, и, пришпорив коня, сорвался с места. Вся шайка ринулась за ним.

Когда Лин и Мари подъехали к дому, он уже был окружён. За высоким каменным забором началась беготня и женский крик. Несколько всадников, встав на спины коней,  перебрались через стену. Отчаянные крики за стеной стали ещё громче, потом затихли. Лин на миг зажмурился, представив, что там происходит, и кинул быстрый взгляд на Мари. Девушка от ужаса закрыла лицо руками. Лин разрывался между желанием кинуться к Элиоту и выказать ему свое презрение, и необходимостью успокоить Мари, но тут ворота усадьбы распахнулись, и все всадники во главе с Элиотом ворвались во двор. Лин со страхом последовал за ними, и увидел совсем не то, что ожидал увидеть. Три женщины, видимо служанки, сидели на крыльце под охраной одного из разбойников.

Трое громил вышибли дверь и вошли в дом. После недолгой возни оттуда вытащили  грузного перепуганного хозяина.

– В погребе прятался, – коротко сказал один из них.

Элиот царственно восседал на коне посреди двора и не двигался с места.

– Знал, значит, что за тобой придут? – жестокая усмешка тронула губы короля разбойников. Он с презрением смотрел на повалившегося в растоптанную грязь толстяка.

– Не губи меня Элиот! – взмолился хозяин. – Что хочешь, тебе отдам! Все, что хочешь, проси!

– Я не буду тебя губить, ты нужен живой. И откупаться ты будешь не от меня.

Богач, тяжело дыша, смотрел снизу вверх на возвышавшегося над ним разбойника.

– Отдай деньги тем, кому не вернул долги, кого обманул и обобрал. – Элиот говорил очень чётко, размеренно и бесстрастно. – В прошлый раз ты клятвенно обещал, что больше не будешь так делать. Ненадолго же хватило твоих клятв.

– Но я… Я… – пытался оправдаться толстый хозяин, – я ведь…

– Молчать! – окрик разбойника заставил богача побледнеть и вновь сунуться в грязь под копытами коня. – Ты вор, Бергил, настоящий вор! Твоя жена и дети живут этим воровством. Смотри, какой дом ты себе отстроил! Стеной отгородился от бедноты, которую обираешь! – голос Элиота звенел от гнева. – Если у тебя нет своей совести, я буду твоей совестью, Бергил!

Оборвав грозную речь, главарь кивнул своим людям:

– Идите в дом, возьмите каждый по одной понравившейся вам вещи. Слышали? По одной!

Разбойники с радостным гомоном, толкаясь, ввалились в двери, из дома послышались их весёлые крики. Хозяин, совершенно потерянный, так и лежал на земле. Вскоре каждый вышел из дома со своей добычей. Кто-то тащил серебряный подсвечник, кто-то – колье с каменьями, кто-то – золотое украшение. Элиот внимательно оглядел каждого и остановил одного из них, державшего в руках усыпанную камнями диадему.

– Ты взял не одну вещь, – спокойно сказал ему главарь. – Покажи.

Тот с неохотой подчинился и вынул из-за пазухи золотой медальон в виде сердца. Элиот забрал вещицу, оглядел её, и протянул Мари.

– На память тебе, – как-то криво усмехнувшись сказал он.

Мари с сомнением взглянула на Лина и, чуть помедлив, приняла подарок. Элиот смотрел на неё с какой-то затаённой грустью. Потом встряхнул головой, словно отгоняя наваждение, поднял коня на дыбы, совершенно закидав богача грязью, и крикнул:

– Уходим, ребята!

Разбойники мигом вскочили на коней и устремились вслед за ним в распахнутые ворота.

Отъехав на приличное расстояние, Элиот замедлил бешеную скачку и, дождавшись Лина и Мари, не спеша поехал рядом с ними. Видно было, что у него замечательное настроение.

– Ну что, как вам такое приключение? – спросил он смеясь. – Вот так приходится иногда вразумлять зажравшихся толстосумов.

– А если он не образумится? – спросил Лин, весело взглянув на Элиота.

– Тогда мы ещё раз его навестим! – расхохотался тот.

Глава 14

Уютно потрескивал очаг, мирно горели свечи в серебряных подсвечниках, по стенам пробегали зыбкие тени. За грубо сколоченным деревянным столом сидела, пожалуй, самая необычная компания в мире: бессмертный разбойник, бродячий музыкант и сбежавшая из дворца принцесса. Элиот, безмерно довольный прошедшим днем, вольготно развалился в своём кресле и то и дело подливал вина то себе, то Лину. Мари, придвинув поближе свечу, штопала одежду.

Лин пил не торопясь. Он уже слегка захмелел, блаженное тепло разлилось по телу, мысли сделались медленными и тягучими. С светлой грустью он думал, что немного осталось таких вечеров – пришла пора собираться в путь. Весна, обычно ранняя в Южном Королевстве, неумолимо приближалась, а значит, дороги вот-вот станут непроходимыми. Нужно было успеть выбраться из лесов до оттепелей. Да и гостеприимством Элиота они весьма злоупотребили. И хотя король разбойников ничем не выказывал, что тяготится их присутствием, Лин подозревал, что хозяину не хватает привычного одиночества. Сам закоренелый одиночка, впустивший в свою жизнь только тихую и нежную Мари, он понимал Элиота и испытывал неловкость за то, что они так надолго у него задержались.

Мари укололась иглой, ойкнула, по-детски сунула палец в рот, жалобно посмотрела на мужчин.

– Что же ты, – Элиот сочувственно покачал головой. – Там же, вроде, напёрсток есть.

Девушка покопалась в корзинке с швейными принадлежностями, вынула оттуда шёлковые нитки, узорчатые ножницы, резную игольницу, и, наконец, на самом дне отыскала напёрсток.

– Да, вот он, нашёлся, – Мари показала костяной колпачок Элиоту. Тот взял его, задумчиво повертел в руках и вернул ей. Видно было, что вещица пробудила в нем какие-то воспоминания, о которых разбойник предпочтёт умолчать.

Некоторое время сидели молча. Элиот в задумчивости смотрел в пустоту. Мари ловко орудовала иголкой. Лин тихо поднялся, подкинул в очаг хвороста, полюбовался языками пламени, охватившими весело затрещавшие сучья, и, вернувшись за стол, встретил острый и немного шальной взгляд Элиота. Разбойник плеснул ещё вина в глиняную кружку, выпил залпом, и Лин замер в предвкушении. Такой взгляд означал, что сейчас Элиот начнёт говорить. Стоило лишь направить его рассказ в нужное русло, и слушать можно было до утра. Лину давно было интересно расспросить разбойника о его появлении в этих краях.

– Элиот, – осторожно начал он, – а расскажи, как получилось, что ты стал практически правителем этих земель?

– Правителем – это слишком громко сказано, музыкант, – усмехнулся разбойник. – Но, пожалуй, не откажу себе в удовольствии быть наместником.

– Но ведь ты держишь в страхе всех здешних господ, а простой народ тебя боготворит, – улыбнулся Лин. – Сегодня я видел это своими глазами.

– А разве могло быть по-другому, музыкант? Эти места так далеки от столицы, что ни один король никогда не заезжал сюда. Да что там говорить, тут и королевских солдат не все видали, а потому живут по собственным законам. Знаешь, как говорят здесь? "До Бога высоко, до короля далеко". И делают, что хотят.

Элиот глотнул вина и снова горячо заговорил:

– За мою бесконечно долгую жизнь я кем только не был. Мне посчастливилось быть и простым солдатом, и королевским советником. И везде я видел одно – нигде нет справедливости. А, между тем, это единственное, что нужно людям!