Богинка

– Но мои родители нерадивыми не были, чтобы спасала ты меня от участи подобной.

– Тут уж прости меня, Млада, ничего не попишешь. Люди долго паслен убеждали, что он – зло чистое, оттого листья его и впитали весь яд человеческий.

– Стало быть, и я такой же, как ты, стану? – вдруг с печалью в голосе девица спросила.

– Вот уж нет, Млада, другая ты. Есть в тебе что-то отличное от людей обыденных. В глазах твоих вера неподдельная в то, что у каждого право на исправление имеется, – Богинка Младу взглядом внимательным окинула. – Изнутри полнишься ты теплом мне неведанным, и тепло это обжгло меня, когда ты младенчиком была, а не какая-то ниточка красная.

– Так что же и ты в себе силы не найдешь к свету потянуться? – вдруг предложила Млада. – Ведь я сердцем чувствую боль и твою, и свою. Только вот я пытаюсь жить так, как надобно, а ты не хочешь впустить в себя надежду на исцеление.

– Зачем мне исцеление, коли лежу я в гробу глухом, наспех заколоченном? Коли дите мое оторвано было от груди материнской? Веришь: плачет? День и ночь слышу крики детские, ветром доносимые. Когтями разрывают они меня, душат путами жесткими! – Богинка воскликнула. – Думаешь, мне от злобы детей чужих в руки брать хочется? Нет, Младушка, рожденная матерью понимающей, от тоски и от боли незыблемой. Нет надежды во мне ни капельки, а ты веришь в чудо, потому как облик мой не видишь уродливый.

– Не боюсь я облика твоего, не раз я тебя видела, голубушка, – воспротивилась девица. – Смотрю я в глаза твои глубокие да отражения своего не вижу в них, но знаю я, что и для тебя есть спасение.

– Смотри же, во что веришь ты, – сказала Богинка да обернулась Навием с кожей обвисшей. Зубы острые показались, да на пальцах тонких когти выросли.

Только Млада не обманула: не устрашилась Богинки облика. Ближе подошла к ней да руки ее изуродованные в ладони свои взяла и промолвила:

– Не потерянная ты, коли сомневаешься в своем праве на искупление. Нынче птицы да змеи в Ирий тянутся, зиму лютую переживать за пределами мира нашего будут. А ты в Навь ступай, голубушка, ведь там и дите твое ждет тебя уже издавна. Наказание твое в одиночестве было, а нынче будут и тебе и покой, и любовь заслуженная.

Взвыла Богинка, но не от злости, а от горечи. В улыбке кривой изогнулись губы ее тонкие. Начала она вороною черной оборачиваться, чтобы совета Младиного послушать, да только показался вдруг серп сверкающий над нею.

То Ладомир-охотник к берегу реки выбрался, и показалось ему, что Богинка на Младу беззащитную напасть решила.

Бросилась Млада вперед, Богинку своей грудью закрывая, да зажмурилась. Приготовилась принять смерть внезапную от руки молодца прекрасного.

Но ночь вдруг пронзила вспышка света ослепительная и все вокруг стало ясно, как в день самый солнечный.

Пением чудным наполнился воздух, да зацвели деревья понурые. Словно и не было осени багряной, а только вечная весна поселилась в краях, богами забытых.

Замерла рука Ладомира в нескольких пядях от груди девичьей, да серп лишь только кожи ее коснулся.

И спустилась с небес золотящихся птица красы невиданной. Крылья белые светились, словно каплями росы перья окроплены были; лицо женское – нежное и благородное – отражало весь опыт долгих лет людских. Волосы струились руном серебряным по плечам ее человеческим, а голову венчала высокая корона драгоценная.

Сама птица Алконост в мир Яви спустилась из Ирия. Спустилась, дабы несколько жизней невинных сберечь.

– Твою храбрость легенды воспевать будут, Млада! – голосом мелодичным произнесла птица дивная. – Сердце твое большое теплом согреет все земли эти гиблые на версты окрест!Отныне заклинаю тебя: живи и будь же Прибежницей Яви[36 - Славянский мир живых между Раем и подземным царствием.] – сердцем Ирия да душой Нави! Ласку проливай на души заблудшие, тепло дари и людям смертным, и Лиху дикому, ибо и те, и другие заслуживают быть тобой любимыми.

Молчала Млада, ни слова вымолвить не могла. Лишь слезы по щекам катились крупные, потому что казалось ей, что видит она облик материнский в чертах лица птицы сказочной.

Едва коснулся Алконост плеча девичьего, и затянулись раны ее увечные в белесом мерцании.

Ничего больше не сказала птица небесная, взмахнула крыльями гигантскими да поднялась ввысь, унеся с собой и свет ослепительный, и душу Богинки раскаявшуюся.

В неверии девица к плечу прикасалась, где вместо шрамов уродливых тонкими узорами кожа стянулась.

– Прости меня, Млада блаженная! – воскликнул вдруг Ладомир, на землю упав. – Не ведал я, что делаю! Думал, погубить Богинке той тебя вздумалось, и не простил бы я себе, аще с тобой бы случилось неладное!

– Что же ты, милый, поднимись с земли, – ответила Млада да сама на колени рядом присела и лицо его отчаявшееся в ладони взяла: – Не держу я зла на тебя за то, что ты меня спасти вздумал. Только впредь не нужен будет серп тебе, аще бо Алконост правду поведала мне. Нынче стану помогать я духам потерянным, а ты можешь рядом со мною быть, и рука об руку станем мир освещать добродетелью.

Улыбнулся Ладомир искренне, руками своими ладони Младены накрыл. Но в глазах его промелькнула печаль незыблемая:

– Не останусь я, Млада любящая, путь мой здесь прерывается. Вижу теперь я, что земли эти в руках надежных остаются. С таким сердцем, как твое, и люди, и звери, и духи все спать спокойно будут.

Всхлипнула Млада от горечи, но отговаривать не стала охотника: знала душой, что уходить ему надобно было.

Прижалась только челом к его лбу широкому да зажмурилась.

– Позови меня, если нужен буду, и я найду тебя. А пока – прощай же, Млада-травница! – прошептал молодец и вдруг словно растаял в руках девичьих.

В удивлении Млада глаза распахнула бирюзовые, да не нашла никого с собою рядом.

Лишь только облако сизое окутало ее и рассыпалось огоньками голубоватыми. Они кружили, то погасая, то вновь зажигаясь; и пели тихим шепотом что-то неясное.

– До новой встречи, Ладомир-охотник, – улыбнулась девица, и последний огонек голубоватым теплом в ладонях ее истаял.

notes

Примечания

1

Дымчато-серой.

2

Славянский бог ветра.

3

Предположительно: славянская богиня Луны.

4

Поверие, согласно которому после сбора урожая в испеченном пироге прятался жрец. Если жреца было видно, то он желал лучшего урожая на следующий год.

5

Волхвы? – в древнеславянской традиции служители дохристианских языческих культов.

6

День осеннего солнцестояния.

7

Славянская богиня любви, красоты и счастья.

8