Вишневое Послевкусие

От всего, что следовало узнать и запомнить, голова шла кругом. Жизнь в поместье кипела с раннего утра до самого вечера. Порой я просто валилась с ног, едва добираясь до кровати в своей комнате.

А когда я стояла перед зеркалом по утрам, иногда пыталась узнать в отражении девушку, почти три года назад прилетевшую в Англию в поисках новой жизни. Веселую, беззаботную. Которая могла бы носить непозволительно короткие юбки и выпивать алкоголь на шумных дискотеках с друзьями.

Но я ни о чем не жалела, всецело наслаждалась жизнью, которая круто изменилась. Через пять месяцев я должна выйти замуж и официально стать самой счастливой женщиной, начиная с графства Йоркшир и заканчивая родным Канзасом.

Законной леди Арвель.

И мне казалось, что конца счастливей для сказки под названием жизнь не придумаешь.

Отнюдь, я ошибалась.

Ведь увертюра моей головокружительной истории наглым образом без приглашения объявилась на пороге нашего поместья в начале июня.

Глава 1. Приятно познакомиться

Июнь, 1975

Родовое Поместье Арвель

Я поправила темно-каштановые закрученные локоны и еще раз восхитилась новым персиковым платьем.

После переезда тщательная забота о внешнем виде стала моей головной болью, хоть я и привыкла обходиться малым – легкие румяна на бледные щеки, кремовые тени в уголки глаз и бесцветный бальзам для припухлых губ.

Моя мама всегда говорила, что немного вытянутый овал лица с едва заметно выступающими скулами, прямой нос и ровная осанка придавали мне благородства. Она с детства привила мне любовь к себе любой, и я никогда не смущалась ни мелких веснушек, ни чуть разной формы ушей.

Но больше всего мама любила мои глаза. Миндальной формы и насыщенно-бирюзового цвета, с мелкими вкраплениями золотых пятен. И сейчас я смотрела на свое отражение и вспоминала ее слова:

«Никакие губы не передадут улыбку так же искренне, как глаза, Джульетта», – говорила она и всегда была права.

– Леди Лоттен! – я вздрогнула от неожиданности, когда за моей спиной в отражении зеркала появилась просто одетая женщина невысокого роста. – Простите, я вас напугала, – она виновато опустила взгляд.

Я поправила крупную серьгу, обернулась и тепло улыбнулась:

– Просто Джулия.

– Да, леди Джулия, – я мысленно закатила глаза. Наверное, я никогда не привыкну к натянутой учтивости. – Леди Офелия просила передать, что будет ожидать вас у мраморного фонтана в течение получаса.

Я поблагодарила ее кивком. Женщина коротко поклонилась и собралась уходить, когда я вдруг поняла, что вижу ее впервые.

– Постойте, вы, должно быть, Элиза Мерси? Вы приехали сегодня утром?

– Все верно, леди Джулия, – легкое волнение Лиз выдавали ее руки, непрерывно сминающие хлопковую юбку. – Леди Луиза Арвель распорядилась за вас. Не беспокойтесь, леди Джулия, если вам что-то понадобится – я всегда буду рядом.

Я внимательнее осмотрела ее: худенькая и складная, при моих пяти с половиной футах[3 - Около 168 см.] она казалась ниже меня. Ее немного вздернутый нос, потрескавшиеся губы и зеленоватые большие глаза на округлом смуглом лице придавали новой помощнице простодушный вид. Короткие кудрявые волосы теплого каштанового оттенка выбивались из-под пестрой солохи.

– Я уверена, мы обязательно подружимся, – мне хотелось показать ей, что я далеко не леди Луиза и что в моем присутствии Элиза может чувствовать себя спокойно; но, кажется, я скорее смутила ее. Она рассеянно кивнула, приложив ладонь к румяной щеке.

– Вы можете идти, Лиз, я сама дойду к фонтану, – сказала я.

Она бросила в ответ что-то вроде «сделаю все, что в моих силах, леди Джулия» и бесшумно покинула спальню, прикрыв за собой дверь.

Я проводила ее взглядом и развернулась к зеркалу:

– Молодец, Джулия, ты только что спугнула свою новую служанку.

***

Я любила утренние прогулки по цветущему саду. Мне всегда хотелось иметь большой сад, где однажды будут резвиться непоседливые дети. А мы с Эрнестом будем неторопливо идти рука об руку и с улыбкой наблюдать, как они растут.

Предупредив прислугу, чтобы меня не искали в ближайший час, я неспешно шла среди оплетенных дикими розами беседок. Слушала, как птицы заливались в аккуратно стриженых кронах невысоких деревьев. Офелия, должно быть, уже ожидала меня, но я, в предвкушении долгой и, вероятно, бессмысленной беседы, не особо торопилась.

Совсем недавно Офелия перешла границы «дозволенных шалостей» и освежила свои шикарные золотистые кудри ярко-голубыми и розовыми прядями, и подобное окрашивание глубоко задело чувства ее консервативной матери. С того момента, как юная леди выказала эдакую дерзость, Беатрис стала наигранно избегать общества сестры. Тут-то Офелия и решила, что лучшая кандидатура на роль ее новой близкой подруги – это я.

Я не имела ничего против, мы и раньше хорошо ладили. Мне нравился ее чистый акцент, а еще то, как она порой ласково обращалась ко мне на французском. Но общение с девушкой порой утомляло, а поводов избежать дружеских прогулок чаще всего не находилось.

Добравшись до места встречи, я остановилась как вкопанная возле одного из фонарей, наблюдая, как Офелия с наслаждением прохлаждается в мраморном фонтане. Из одежды на ней был лишь легкий полупрозрачный пеньюар из-под дизайнерского платья; она сладко потянулась и с головой окунулась под воду.

Леди Луизу наверняка хватил бы удар, если бы до нее донесли, как юная бунтарка выражает свое непокорство. Более того, любая подобная сплетня напрочь разрушила бы семейную репутацию и принесла уйму ненужных проблем Эрнесту. Но, видимо, Офелию это совсем не заботило.

Заметив меня, она приветственно махнула рукой, подзывая подойти ближе. Ее светло-карие, такие же, как у Эрнеста глаза горели детской шалостью, мокрые волосы оттеняли точеные черты бледного лица. Я искренне улыбнулась. Несмотря на всю сумасбродность, Офелии удавалось сохранять изящество и достоинство, и в высшем обществе юным сестрам Арвель по грациозности не находилось равных.

Спустя полчаса я сидела на мраморном бортике, пока Офелия кропотливо завязывала шнуровку на груди ярко-желтого платья на запах, надетого поверх высохшего пеньюара.

– Сегодня утром ко мне приходила моя Нэнни, – непринужденно начала она. – Она сказала, что мама наконец точно определилась с датой вашей свадьбы.

– На этот раз это конец августа, – усмехнулась я.

С самой помолвки леди Луиза переносила эту дату все дальше и дальше. Я не горела желанием поскорее выйти замуж, но непостоянство в решениях леди Арвель наводило на мысль о том, что она нарочно оттягивала торжество. И это порядком действовало на нервы.

Видимо, Офелия прочла мои мысли:

– Расслабься, petitechеrie[4 - Франц.: Милая моя.], решение окончательное. Мама надеется, этого времени Эрнесту хватит, чтобы одуматься и отказаться от своих намерений.

Мои брови озадаченно поползли наверх. Офелия весело рассмеялась, хватая меня под руку:

– Знаешь, за что ты мне нравишься, monchеrie[5 - Франц.: Моя дорогая.]? – я отрицательно качнула головой. – Потому что как бы ты ни старалась, не можешь удержать эмоции в себе.

– Не думаю, что для нас с тобой это разумно, Фели. Разве нам не положено вести себя как монашки и говорить, только когда дозволено? – я одарила ее ироничным взглядом.

– Очень тонко, однако. Да, поэтому мы продолжаем выражать свои чувства… молча, – она с наигранной задумчивостью начала перебирать ярко окрашенные пряди.

Я не смогла сдержать смешок, и она снова заливисто рассмеялась. Мы так увлеклись, что не заметили Нэнни – добродушную пожилую служанку Офелии, которая торопилась к нам.

– Леди Лоттен, утро доброе! – я была удостоена коротким поклоном прежде, чем Нэнни продолжила: – Офелия, мне только что сообщили, что в поместье прибыл господин Мэлтон.

Вся радость мигом улетучилась с лучезарного лица юной девушки. Она насторожилась, свела брови и спросила:

– Правда? Как давно?