Зимняя сказка затейницы

Зимняя сказка затейницы
Марго Генер

Иногда для изменений нужно всего лишь пожелать в правильный момент. Наташа не думала, что желания могут исполняться. И теперь она должна принять свое новое предназначение. А еще решить вопросы с той, кто прежде занимал ее место. Да и парень из деревни поглядывает на нее по-особому. Стоит ли ей цепляться за прошлое или лучше его отпустить и идти вперед?

Марго Генер

Зимняя сказка затейницы

1.

Наташа вышла из квартиры с двумя мусорными пакетами, натянула шапку поглубже на уши и ссутулилась от холода. Вечернее небо спряталось за мириадами снежинок, что медленно кружатся, словно кто-то наверху раскрошил целую гору сахарной пудры.

Она остановилась на секунду и, подняв голову, устало вздохнула. Всё те же темные дворы, серые дома, мусорный контейнер в свете фонаря – и бесконечное ощущение, что жизнь застыла, как заезженная пластинка. Мужу на нее плевать, он только и делает, что проводит время со своими приятелями, а от нее требует покорности, и чтобы не роптала. А ей и деться не куда: когда-то давно она поверила его сладким песням о том, что будет кататься, как сыр в масле, если пойдет за него. Буквально умолял не работать, да и учебу она бросила, потому что пришлось переехать за ним. А теперь спустя пятнадцать лет она не имеет ни образования, ни работы, а еще Наташе уже не двадцать лет, а побольше. Ее красота еще держится, но постепенно сдает позиции, и только светлые волосы до сих пор густые, как в юности. Что там впереди – только небу и известно.

– Белка в колесе, – пробормотала она, зябко двинув плечами и, чуть пританцовывая от холода, потащила пакеты к мусорке.

Но не успела дойти, как один пакет предательски порвался, а следом – и второй. Пластиковые коробки, апельсиновые корки и клубок полиэтиленовых пакетов высыпались на асфальт.

Наташа замерла, глядя на разбросанный мусор и что-то в ней сломалось. Такая глупая мелочь – и как больно вдруг. Будто последняя капля переполнила чашу, и глаза защипало от обиды.

Наташа подняла голову к небу и всхлипнула:

– Да что ж это такое! Сколько можно? Я вечно мою, стираю, убираю… И никто «спасибо» не скажет! Всё принимается как должное! Неужели у всех так? Все в мире вот так живут? – Она резко выдохнула. – Если есть мир, где человека ценят и уважают, я бы туда с удовольствием переселилась!

Смахнув слезу, Наташа, подобрав остатки пакетов, побрела домой. Поздним вечером она ещё долго готовила, складывала контейнеры с едой в холодильник, потому что мужу завтра начнет качать права, если не найдет там своего любимого мяса в подливе, прибирала и, наконец, едва живая, упала в постель.

***

Утро пробралось в ее сон мягко и плавно, как давно не делало. Обычно ей приходилось подниматься по будильнику, причем раньше мужа, ведь ему надо накрыть на стол, подать кофе. Даже при закрытых веках Наташе показалось, что в комнате слишком светло. Сначала она не поняла, откуда этот мягкий, тёплый свет, и сонно попыталась перевернуться. Когда чуть приоткрыла веки, сквозь сонную пелену заметила деревянное изножье кровати, в которое уткнулась пальцами ног. И в голове Наташи лениво проползла мысль: у неё кровать без изножья.

Резко открыв глаза, она замерла и уставилась вперед. Оказалось, кровать под ней низкая, но просторная, с пушистым одеялом. В помещении округлые стены из бревен, маленькие круглые окна, в которые заглядывают хлопья снега. И вообще она лежит в незнакомой избушке, а у дальней стены горит печь, бросая мягкие тени на деревянные полы. На маленьком столе под тряпицей буханка хлеба, а за окном кружит снег, но в доме царит уютная тишина.

Оторопев, Наташа села, осторожно оглядываясь, и сердце её застучало сильнее.

– Где я? – прошептала она, медленно опуская стопы на теплые дощатые полы.

Только она нашла взглядом тапочки, как как круглая деревянная дверь приоткрылась, и на пороге вместе с клубами снега появился старик с длинной седой бородой. В мягкой меховой шапке и с добрыми лукаво прищуренными глазами.

– Проснулась, значит, – произнес он как-то весело и улыбнулся. – Отдыхай, не бойся. Знаю, непросто это – вот так в новый мир.

Наташа застыла, чувствуя, как сердце её колотится всё сильнее.

– Че…че…чего? – пробормотала она. —Какой новый мир? Где я? Кто вы? Что происходит?

Старик подошел ближе, не переставая улыбаться, и сел на стул у кровати.

–Ишь, какая любопытная. Сразу вопросов насыпала. Эх, молодежь. Все торопитесь.

То, что старик назвал ее молодежью, Наташе понравилось, но ситуации не прояснило. Она нервно сглотнула и снова поинтересовалась осторожно:

– Вы можете объяснить, что здесь творится?

– Запросто, – хмыкнул старик, – Я старик Ведан, и дом сей теперь твой. Мир сей наш, и тоже теперь твой. Ты же сама попросила?

– Попросила? – обалдело выдохнула Наташа.

– Так ведь ты накануне ночи Велеса взмолилась небесам о мире, где тебя оценят? – удивился старик Ведан.

На это Наташа ошеломленно похлопала ресницами, вспоминая слова, что выкрикнула ночью.

– Но я ведь… я просто… – с неверием прошептала она.

– Иногда достаточно просто пожелать, – отозвался Ведан и подмигнул ей, будто это всё объясняет.

Наташа растерянным взглядом осмотрела округлые стены, старинную утварь, пахнущую хвоей и чем-то ещё теплым и пряным. В голове все перемешалось. Неужели ей не снится? Она действительно больше не в мегаполисе, не в маленькой квартирке, где ее используют в качестве прислуги, а в каком-то заснеженном мире с круглыми избами? Да разве же такое возможно? Не бывает ведь такого, разве что в сказках.

И, тем не менее, старик Ведан перед ней вполне себе натуральный.

– Значит, я теперь… здесь? – пролепетала Наташа.

– Здесь, – кивнул старик. – Мир этот не терпит суеты, не любит пустых хлопот. Здесь каждый труд – во благо, каждое дело – с душой. Ты всегда так хотела?

– Ну… да, – отозвалась Наташа, натянуто улыбаясь. – А «здесь» это вообще где?

– Так ведь на Востоке Борейского царства. Здесь у нас славно. Леса, горы, реки. Деревня наша небольшая, зовется Кедровичка, в Лесоземьской округе. Город славный туда, южнее. Лесозём столица округи зовется. А мы тут, спокойно поодаль живем.

Старик Ведан, чуть улыбаясь, внимательно посмотрел на Наташу. Она схватилась за голову. Какой Лесозём? Какая Кедровичка? Да только, судя по всему, это и правда деревня.

– Теперь ты – хозяйка здесь, девица. Вольна делать всё, что вздумается, – продолжил старик Ведан, а затем, не успела Наташа и рта открыть, как обернулся клубящейся белой вьюгой прямо на стуле, закружился и исчез в морозном воздухе.

Наташа застыла с вытаращенными глазами, а в голове лишь один вопрос: может она все-таки спит? Или просто от утомления сошла с ума?

На всякий случай Наташа ущипнула себя за плечо. Получилось больно.

– Значит, не сплю, – пробормотала она и окончательно слезла с кровати, погрузив стопы в мягкие пушистые тапочки, будто специально для неё приготовленные.

Тряхнув головой, Наташа прошагала к окну и обомлела: за ним раскинулась невообразимая зимняя красота.

2.

Там, за круглым деревянным окном огромные снежинки лениво падают в сугробы, вокруг – белым-бело, и воздух как будто светится мягким светом. Дом её стоит на пригорке, откуда открывается вид на деревню чуть поодаль, с домами круглыми, как шары, и укрытыми снегом, будто игрушки на новогодней ёлке. Из труб поднимается дым, окна светятся тёплым светом, а вдали тонкая полоска леса, укрытая серебристым снегом.

Наташа моргнула, пытаясь избавиться от миража, а когда тот не исчез, потому что не мираж, прошептала:

– Ну и дела.

Она стала бродить по избе и, не отрываясь, разглядывать уютный порядок, будто каждый предмет здесь находится с особым смыслом. На лавке – глиняные чашки, на полках аккуратными рядами – горшочки, мешочки, бутылочки с темной жидкостью, а у окна висят связки трав, от которых пахнет лугом и солнцем.

Она так долго шаталась по избе, что в какой-то момент ее живот громко и требовательно заурчал. Поиски еды привели её к печи, возле которой нашелся массивный глиняный горшок. Она подняла крышку, понюхала, пристально рассмотрела и поковыряла пальцем. Горшок оказался чистым. На полках Наташа нашла мешочки с перловкой, а в погребе обнаружила ледяной короб, где хранились замороженные куски мяса.