Под венец на автопилоте

– Юля, что-нибудь случилось? – насторожилась мать.

– Да нет же, просто сильно соскучилась, – кривлялась Юлька. – Когда мы увидимся?

– Вообще-то я хотела завтра забежать, вечерком, но если нужно срочно… Приходи сегодня к нам, можешь с ночевкой, я пирог испеку, с папой в шашки поиграешь.

– Хорошо, прибегу сегодня и останусь ночевать, – муркнула Юлька и устроила трубку на рычаг. Будто бы спохватившись, она поспешно извинилась: – Вы уж простите, я совсем забыла, что не одна… Это личное, не обращайте внимания!

Феликс понятливо помотал головой и тут же поставил сестре на вид:

– Вот, мошка, как надо с родней общаться, слышала?! А не то что ты – «Фель, я перезвоню!»

– С чего это вы взяли, что я говорила с родней? – обиделась Юлька.

Феликс только пожал плечами и мотнул головой в сторону телефона. На табло новомодного телефона четко высвечивалось: «Мама. Звонок окончен».

Трюк с неизвестным поклонником не удался.

«Ну ничего, посмотрим, что ты запоешь, когда мне позвонит Ярик!» – мстительно подумала Юлька и принялась дуть на остывшую кофейную чашку.

Феликс, заметив, что сестрица его освоилась, весьма быстро откланялся, чем вызвал какое-то непонятное смятение в недрах Юлькиной души, и отбыл в неизвестном направлении.

– А чего это он не стал наблюдать дальнейший лечебный процесс? – недовольно спросила Юлька у повеселевшей Маши.

– Так ему же некогда! – вытаращила на нее такие же синие, как у брата, глаза девушка. – Он летчиком работает. Сейчас переводится в новый аэропорт. Он ведь почему с этим лечением так суетился – ему в дальние рейсы летать надо, а он меня боится оставить. А я замуж никак не хочу, мужчин боюсь, вот он и торопился.

– Надо же какой заботливый… А что, он тебя со своей женой оставить не может?

Честно говоря, Юлька уже из первого разговора с Феликсом поняла, что тот не женат, но отчего-то хотелось услышать это еще и от сестры.

– Ой, ну с кем он меня оставит, у него же нет никакой жены! – с досадой махнула рукой Маша. – Уж я сколько раз говорила – женись, женись! Вот какая Ниночка замечательная! Готовит – просто все пальчики оближешь! А у Ларисы такие косы! И одевается как фотомодель. Или вот еще Ирочка! У нее даже своя квартира в центре города! Лена и вовсе за Феликса в любой кредит влезет… Она уже и так в ипотеку из-за него вляпалась, все хотела, чтобы Феликс не к ее маме в дом пришел, а в отдельную квартиру, так ведь нет! Он все чего-то ковыряется!

Юлька расстроенно фыркнула:

– Что-то я не увидела в нем рокового мужчину – мешок мешком…

– Ой! Юлия Владимировна, ну что вы! – кинулась защищать брата Маша. – Это вы его в форме не видели! Знаете, как ему идет! Он сразу такой подтянутый, высокий, красавец! Зря вы так. Между прочим, он в их аэропорту считался секс-символом, ну когда еще в чукотском поселке работал…

Юлька резко хлопнула ладошкой по столу:

– Ну хватит. Сегодня ты, Машенька, и без того слишком много мужчин восхваляла… Кстати, а чего визжала-то утром? Неужели на самом деле так мужиков боишься?

Маша прилежно склонила головку и старательно отвечала, будто на экзамене.

– Ну, во-первых, мужчин я действительно боюсь, мне всегда кажется, что они меня куда утащить хотят, а во-вторых, визжала не я, а эта мамаша сумасшедшего Гоши. Гоша просто мне на ногу наступил, я вскрикнула, Феликс кинулся меня защищать, а мамаша бросилась защищать сыночка. И при этом вопила, как пожарная сирена. Так что это она… А я только потом немножко выла, по привычке…

Юлька помотала головой:

– Если у меня еще кто-нибудь кого-нибудь кинется защищать, меня отсюда выселят.

В этот день больше посетителей не было. Зато у Юльки была возможность вволю наболтаться со своей секретаршей, втиснуть в ее мировоззрение парочку своих взглядов на жизнь и вообще – зародить у девицы Ларской сомнение – а так ли страшны черти, то бишь мужчины, как их принято малевать. Они называли друг друга только Машенькой и Юлей, устали хохотать над незадачливым Гошей и активно обсуждали наряды на предстоящую весну. Расстались девушки уже после пяти, когда под окнами раздался сигнал автомобиля.

– Ой, Юля! – всполошилась Маша. – Это Феликс! Он за мной приехал, тебя довезти?

– Спасибо, я на своей… – махнула рукой Юлька. И впервые пожалела, что добираться до дома ей придется на собственных колесах.

Вечером пришлось ехать к родителям. Во-первых, Юля встревожила мать своим телефонным разговором, а во-вторых, надо было все же переговорить с отцом, и желательно не по телефону, по поводу все того же Гоши.

У родителей «совершенно случайно» обнаружилась в гостях чета Семгиных. Юльку уже давно не удивляло, что мама всякий раз звала в гости родителей Ярика, но сегодня ей отчего-то встречаться с доброй тетей Верой и веселым дядей Игорем не хотелось. Позже к родителям присоединился и сам Ярик, чего уж и вовсе не желалось. Юлька дергалась, не могла понять, что с ней творится, и раздражалась все больше с каждой минутой.

– Юленька! Ты посмотри, что я тебе принесла! – едва завидев девушку, кинулась к ней Вера Аркадьевна. – Это совершенно исключительная брошь! Раритет! У меня эту брошь выпрашивала сама Похвалевская, ну ты ее знаешь. Но я ни-ни! У меня, слава богу, есть невестка, с чего это я всяким престарелым певичкам буду такие вещи уступать!

Юлька вымученно улыбалась, хотя надо было скакать по комнате на манер козы-первогодки. Девушка великолепно понимала – не взять брошь означало обидеть кровно, порушить многолетние надежды на марш Мендельсона, взять же такую дорогущую вещь означало только одно: практически расписаться в книге актов гражданского состояния.

Но не зря все же Юлька считала себя девушкой неглупой, она сумела выкрутиться. Скроив счастливую, но робкую мину, она мило проворковала:

– Брошь просто чудо! Но, думаю, сейчас я ее не возьму, зато… Это будет самый лучший подарок на мою свадьбу!

Вера Аркадьевна сначала опешила, некоторое время торчала посреди комнаты, как колодезный журавель, но потом, видимо, в ее голове что-то прояснилось, потому что глаза ее выпучились, рот открылся и женщина радостно завопила во всю силу легких:

– Игорь! Оленька! Владимир! Вы слышали, что мне сказала наша шалунья? Они уже с Яриком наметили день свадьбы! Игорь, оглох, что ли?

Мужчины и женщины пришли в неописуемый восторг, подняли галдеж, а дамы даже по-девичьи попытались взвизгнуть, но приутихли – получалось пошло и грубо, и все почему-то кинулись тормошить Ярика:

– Ярик! Сынок! Когда вы подали заявление? Ой, ну не таращи глаза, Юленька нам уже призналась! Ой, ну озорники какие, ну озорники! Не исключено, что их заставили обстоятельства! Боже мой, Юленька беременна, это же так ясно!

Ярик сидел, что называется, бледня бледней, то есть беловатый с серыми впалыми щеками и с фиолетовыми подтеками под глазами – внезапное счастье отразилось на нем мгновенно и не совсем его красило. Юлька же пыталась сначала что-то объяснить, даже кричала, но в бурных радостях ее попросту не замечали. Теперь же она сидела на кухне, плотно зажав уши руками, и не могла уйти только потому, что еще не переговорила с отцом.

В конце концов все оказались в кухне, мама быстро выставила на стол приготовленный пирог и еще кое-какую снедь, отец достал выдержанный коньяк и, торжественно подняв рюмку, приготовился сказать прочувствованную речь и даже пустить скупую мужскую слезу. На этом вдохновенном моменте и влезла дочь со своей поправкой:

– Мам, пап, теть Вера, дядь Игорь! Мы с Яриком решили пожениться буквально через три года! Я не могу позволить таких красивых, молодых людей сделать дедушками и бабушками так рано!

Отец поперхнулся заготовленной речью, тетя Вера всхлипнула, а мама только пролепетала:

– Юля, доченька… А как же ребеночек? Мне Вера сказала, что ты беременна…

Юля вздохнула тяжко, потом просто объяснила:

– Ой, мам, ну вы чего как придумаете! Ну когда я была беременна? Прям неудобно за вас, честное слово. Ярик, объясни родителям, что ты еще не открыл свою лечебницу! Рано тебе замуж.

– А что, – я должен что-то такое открыть? – вытаращился Ярик. – А чего ты раньше-то молчала? Я даже не догадывался… Мама! Папа! Дядя Володя и тетя Оля! Спешу сообщить вам радостную весть! Только что выяснилось, что мне просто позарез необходима своя собственная клиника. Что будем делать?