Под венец на автопилоте

– Да погодите вы с деньгами, – отмахнулась девушка. – Я ж вам уже говорила – не шарлатанка я, а дипломированный психолог! Вы на стены-то смотрите, видите же, вон диплом висит в рамочке, папа специально повесил… Хм, ну да не важно. Короче, когда ваша сестра замуж соберется, тогда и деньги принесете. Как, вы говорите, ее зовут?

Парень широко улыбнулся – и оказалось, что у него просто замечательная улыбка. И глаза синие. Не голубые, а прямо-таки синие! Кстати, надо будет посмотреть, какие глаза у Ярика, а то она еще ни разу ему за очки не заглядывала.

– Ее Машей зовут! Мария Николаевна Ларская! А я Феликс Николаевич Ларский!

– А вы что – тоже лечиться? – насторожилась Юлька.

– Я так, для общего образования вам сообщил, – крякнул Феликс и прилежно устроил руки на коленях, ожидая дальнейших указаний.

Юлька глумилась вовсю. Она только пару минут назад почувствовала себя специалистом и наслаждалась этим чувством на полную катушку.

– Так значит… Вы записывайте, записывайте, – сурово напомнила она и придвинула к парню стопку чистых листов.

Правда, тут же оказалось, что ни одной ручки в кабинете не имеется. Из-за такой мелочи Юлька, конечно же, расстраиваться не собиралась, зато пациент снова занервничал, засуетился, пока не догадался вытащить из кармана свой «Паркер».

– Значит, завтра Мария Николаевна приходит ко мне в…

– Она не придет, – перебил ее заботливый братец бедной Маши. – Она не любит психологов, и вообще – не верит…

Это было неожиданно. Как же с ней проводить сеансы, если девушка не любит такую замечательную Юльку? Как работать-то? Может, к ней на производство сходить? Втереться в доверие, а потом переманить к себе в кабинет?

– А где она у вас трудится? – насупилась Юлька.

– Она нигде не работает. Я же вам говорю – она мужчин боится, а без мужиков какое производство найдешь? – опечалился посетитель. – Она дома сидит, строчит чего-то там… Да мне не нужны ее деньги!

– Это понятно, а ей-то самой? И потом, чего ж это она у вас как девица в темнице? Надо же что-то делать?! К врачу обращаться не пробовали?

– Так я ж и обратился!

– Ах, ну правда ж… Короче, вы ей не говорите, что я психолог. Даже не так. Сделаем вид, что она ко мне устраивается на работу, мне как раз нужна секретарша. Я ее посажу рядом с собой, вот сюда, кресло ей здесь поставлю, будет сидеть, писать чего-нибудь… Писать-то она у вас умеет?

– Отличницей была! – гордо выпятил грудь Феликс.

– Бедолага, – тяжко вздохнула Юлька и продолжала. – Будет сидеть со мной, и я каждую минуту буду проводить незаметное для пациентки лечение. Понятно?

Благодарность парня так переполняла, что он подскочил, радостно потирая руки, а потом и вовсе кинулся к Юльке и звонко чмокнул ее в ухо.

– Да вы сдурели! – расцвела та. – Я ж оглохну!

– А, не важно! – отмахнулся парень. – Значит, завтра в семь утра я ее привожу, да? И вы…

– Какое «да»?! – вытаращилась психолог. – В семь утра вы ее только к сторожу сможете привести! К девяти, и ни минутой раньше!

Парень остервенело замотал головой и вылетел из кабинета, не слишком беспокоясь о плате за прием.

«В конце концов, я сама ему сказала, что деньги нужно будет внести позже…» – подумала Юлька и, совершенно окрыленная, принялась натягивать шубку.

Домой она ворвалась подобно маленькому смерчу – ее распирало от предстоящей работы, она уже видела у себя в приемной толпы молчаливых, печальных пациентов, ей мерещились благодарные, просветленные лица счастливчиков, попавших на прием, и пришлось даже всерьез задуматься о названии книги, которую она непременно напишет после первых десяти лет благотворного труда. Скорее всего, это будет детектив или любовный роман… Стоп, при чем здесь детектив? М-да, опять Юльку унесло в постороннее русло. Как бы там ни было, она решила позвонить Ярику и перенести его ежедневный визит на более спокойное время. Сегодня ей надо было принять успокоительную ванну, наложить маску, придумать, что она завтра наденет и, в конце концов, добраться до обруча – чего-то стали пошаливать нервишки.

Однако обручу так и не суждено было болтаться на талии взволнованной девушки – не дожидаясь какого-то там звонка, Ярик заявился сам, сразу после работы.

– Ну как, душа моя? – закричал он с порога. – Сегодня тебе удалось встретиться хоть с одним неврастеником?

– Конечно! С тобой, например, – обиженно надула губки Юлька. – Я бы попросила моих пациентов обзывательными прозвищами не называть. Я же не зову твоих – слепошарыми!

Ярик, который и сам носил очки минус семь, нервно дернулся, но уже привык на обидах не зацикливаться, а потому сразу прошел в кухню.

– Ты конечно же еще не ела! – скорбно произнес он, заглянув в холодильник. – Я же тебе перцы фаршированные приготовил, неужели трудно было разогреть? Тем более что они уже давно испортились… Хоть колбасы бы порезала…

Юльке было не до еды. Но Ярик приходил с работы голодный, и потому его всегда вначале интересовал только ужин. Сейчас он тоже быстро засучил рукава, пытаясь на скорую руку нажарить картошки. Юлька крутилась возле него и как-то подозрительно заглядывала ему в очки.

– Юля, я понимаю, ты хочешь внимания и ласки, но… индюшечка моя, я не могу говорить тебе нежности, перекрикивая урчание своего брюха, – мило извинился возлюбленный. – Давай поужинаем, а потом я тебе расскажу, какая интересная старушка приходила ко мне на прием. Представляешь, она пришла ко мне с моноклем! Подай соль…

Юлька уже устала кружить вокруг да около, развернула парня к себе лицом и сдернула с его носа очки.

– Ты стала необузданной в интимном плане, – тяжко вздохнул Ярик. – Наверняка гормоны…

До Юльки наконец дошло, что думает про нее ее бойфренд, она щелкнула его по носу и, фыркнув, пояснила:

– Я хотела посмотреть, какого цвета у тебя глаза… Ярик, ну чего они у тебя бесцветные какие-то, прямо как у вареной рыбы, честное слово! – обиженно протянула она.

Почему-то ей хотелось, чтобы у друга глаза были раскрашены непременно каким-нибудь сочным колером, например фиолетовым!

– Позволь, Юляша! Что значит, как у вареной рыбы?! Это навыкате, что ли? – оскорбился Ярик и даже отложил в сторону нож с недочищенной картошкой. – У меня просто прекрасный разрез глаз! Правда, из-за очков этого не видно, но ты-то могла бы заметить!

Юлька разочарованно крутила парня в разные стороны и цокала языком.

– М-да… ну и дети у нас будут – у тебя никакой таинственности в глазах, у меня… Ярик, а какие у меня глаза?

– У тебя? – Ярик стушевался. Похоже, он тоже не слишком часто заглядывал в очи любимой.

Он старательно протер очки и приблизился прямо к Юлькиному носу.

– У тебя, Юля… Ну я не могу сказать так сразу, навскидку! Вот посмотри в окошко и скажи, что написано на крыше соседнего дома?

– Там ничего не написано, – вздохнула Юлька, – там чердак.

Ярик похлопал ресницами и кинулся к окну.

– Черт… надо же, и в самом деле – чердак. Пора мне менять очки. Неужели зрение падает?.. А у тебя, Юленька, скорее всего единица, м-да…

– Ярик! Я не просила ставить диагноз! Я тебя спрашиваю: какого цвета мои глаза? – раздраженно топнула ножкой девушка.

Ярослав мудро помолчал, потом старательно протер очки и из него полилось:

– Вообще, если быть совсем точным, то у тебя интересный оттенок карего цвета. Дай-ка посмотрю… Точно, оттенок карего, однако при определенном световом луче…

– Вот зануда. Нет чтобы сказать, что они зеленые.