Под венец на автопилоте

– Зеленого цвета у глаз не бывает! Бывает… – снова кинулся в рассуждения любимый, но Юлька его прервала.

– А синие? Ярко-синие бывают? Ладно, молчи уже, а то опять про световой луч начнешь… Слушай, Ярик, я давно хотела тебя спросить, а на кой черт ты таскаешься в таких толстенных очках, когда можно устроить себе совершенно потрясающие линзы? Например, как у кошки, чтобы такой вытянутый зрачок!

Ярик поправил очки и возмущенно произнес:

– Ну знаешь… Ну знаешь… Я, между прочим, окулист, а не какой-нибудь кот! И потом… Мои глаза совершенно к линзам не приспособлены! И я не хочу!

До ссоры дело все же не дошло. Они никогда не ссорились. Да и как можно поссориться с таким Яриком, если он каждую минуту смотрит тебе в рот и называет своей индюшечкой? И потом, родители еще в далеком детстве категорически запретили им ссориться, и этот запрет прямо-таки всосался в кровь!

– Ты так и не рассказала, как у тебя прошел день? – догадался наконец Ярик проявить интерес, доедая порцию жареной картошки.

Он уже вольготно развалился на диване и сосредоточенно смотрел какую-то новую комедию. Юлька тоже смотрела и даже старательно пыталась угадать место, где предполагается смех, но до сих пор ей это не удалось. Поэтому на вопрос она откликнулась тотчас же.

– А как прошел – нормально, по-трудовому, – немножко устало ответила Юлька. – Завтра ко мне пришлют девушку, которая жутко боится мужчин, представляешь?

– Интересно, интересно… – даже привстал Ярик. – И что ты с ней будешь делать? Я надеюсь, ты не станешь доказывать ей, что все мужики не стоят ее мизинца и бояться их – тьфу, какая ересь?

Примерно что-то эдакое Юлька и собиралась сделать.

– А что ты предлагаешь? – скривилась она, давая выплеснуть эмоции другу.

– Ну, вообще катастрофа! – задергал руками Ярик. – Если девушка боится мужчин, значит, у нее есть на это причины!

– Ну да, ей в детстве кирпич на голову уронили, потом еще обещали съесть, а уже совсем взросленькую хотели продать в дешевый бордель, за границу.

– Какой ужас! – простонал Ярик. – И ты хочешь ей завтра… К девушке нужен тонкий подход. Во-первых, объясни, что кирпич ей уронили не специально, а от…

– …от большой любви, я знаю…

– Ну хоть не от любви, а по неосторожности! Вспомни несколько своих примеров, когда тебя обижали… Господи, да тебя никто никогда не обижал, я не позволял. Это ты меня постоянно обижала!

Юлька надулась. Нашел что вспоминать. Ну да, было пару раз, когда она ему в портфель совала пакет с прокисшим кефиром. Так это потому, что он всегда замечательно учился и ей постоянно ставили его в пример. Или, помнится, они с девчонками заперли его в женском туалете. И то потому, что он не отпускал ее на фильм до шестнадцати, уже тогда занудой был. А она даже у мамы уже отпросилась.

– Ты должна ее выслушать, понимаешь! Выслуша-ать, – разъяснял любимый. – А потом вежливо так намекнуть, что с последним, ну который ее в бордель пригласил трудиться, что она сама с ним знакомство завязала, что он на нее на улице не кидался. Ну и вообще, постарайся поднять уважение к мужчинам. Можешь вспомнить про подвиг Александра Матросова, киногероев каких-нибудь приведи в пример. Артисты у нас красивые есть… Своих знакомых в пример приведи, меня можно… Короче, отнесись к этому серьезно.

Юлька теперь внимательно наблюдала, как руки любимого порхают в воздухе, голова гордо вздергивается, а очки запотели от страстного монолога.

– Я не понимаю, а ты чего так взбудоражился-то? – удивленно дернула Юлька бровками. – Ну прямо тебе божья коровка во время брачного периода! Чего это тебя понесло?

Ярик только махнул рукой:

– Я хотел как лучше. А то у тебя пойдет все комом, а мне потом опять – от этого обруча хоть под стол… давай уже я его выкину, что ли. Будем думать, что у тебя больше нет поводов для волнений.

– Ярик, тебе пора домой, – строго приказала Юлька. – Ты стал покушаться на мое имущество. А мне еще предстоит… Да! Мне предстоит еще поболтаться в этом самом обруче.

При таком раскладе Ярик задерживаться не стал. Он ловко влез в обувь, накинул дубленку и вежливо попрощался. Юлька только с облегчением вздохнула – вечер сегодня можно было провести в ванной.

Утром Юлия Владимировна Григорьева появилась у дверей своего кабинета ровно в девять – специально сидела в машине и ждала, пока останется две минуты.

Уже поднимаясь на свой этаж, она услышала странный визг, мужское бормотание и женское недовольное кудахтанье. Похоже, шумели возле дверей ее кабинета.

Так оно и было. Возле дверей копошилась небольшая толпа из четырех человек, все кричали, визжали, размахивали руками и даже пытались затеять маленькую драку.

– Господа! В чем дело? – сурово спросила Юлька. – Отойдите от моей двери и голосите сколько влезет. Кстати, вон там дверь юриста, там вам удобнее будет. И берет недорого, всего пятьсот долларов штрафу.

Компания мгновенно утихомирилась, и мужчина (им оказался вчерашний посетитель Феликс) любезно прояснил ситуацию. Оказалось, что он, как и договаривались, привел сестрицу к девяти. А в это же самое время некой гражданке (гражданкой случилась мощная дебелая дама с тройным подбородком) приспичило привести на прием великовозрастного сынишку. Сынишка – он, кстати, прилагался – только хмуро взглянул на Машеньку, как та подняла испуганный визг.

– Я вас предупреждал, что она мужиков боится! – напоминал Феликс, все больше повышая голос, потому что Машенька снова начала завывать.

– Маша! Прекратите немедленно! – приказала Юлька скромной хрупкой девушке. – Чего вы в голос-то ударились? Я понимаю – боитесь мужиков! Только где вы здесь мужика видите?! Это же… обыкновенный пациент! Тоже мне – мужика нашла…

– Позво-о-о-ольте! – Теперь уже поднялась огромная дама со всеми своими подбородками. – Я к вам, между прочим, специально сына на прием привела, чтобы вы в него, так сказать, мужскую силу вдохнули! Он у меня, может быть, пол собрался менять! А я не хочу! Потому что с девкой в нынешнее время куда как хлопотно! И привела его к вам! А вы в нем последние мужские зачатки убиваете, да?!!

– Вот!! – обрадовалась Юлька. – Он уже наполовину не мужик! Видишь, пол ему не нравится! Менять собрался!.. Слушайте, что у нас творится-то, а? Чего это все так мужиков испугались? Даже сами мужчины себя пугаются – хотят женщинами сделаться!.. Так! Всем молчать и слушать! Маша, проходите на свое рабочее место, а вы, женщина… Кстати, а вы записаны?

Женщина плюхнулась на скамейку и нервно поерзала широким тазом.

– Мы немножко это… экспромтом, так сказать… – заискивающе заглянула она в глаза Юльке. – Вы уж нас примите, а то Гошенька уже и в женские ботиночки приоделся, не поволоку же я его через весь город обратно в эдаком сраме.

Юлька вперилась глазами в ботиночки молодого человека.

– И в самом деле – срам. Гоша, сейчас такие никто не носит, это вчерашний день. И потом, где вы видели зимой женщину в коротких ботинках? Да еще и суконных? Ваша мечта – существо возле мусорных баков? Фи! Для этого не стоит менять пол! Если уж стать женщиной, так только для того, чтобы ходить в красивых одеждах, сидеть в дорогих ресторанах, разъезжать в роскошной машине. У вас стоит роскошная машина?

Парень поморгал белесыми ресницами, потом горестно помотал головой.

– Ну, я так и думала… И потом – а почему вы явились ко мне не накрашенным? – наседала на него Юлька. – Очень рекомендую тушь от Кристиана Диора, на худой конец, подойдет какой-нибудь «Буржуа», помаду можно той же фирмы, духи стоят недорого, в несколько сот долларов можно уложиться, если скромненько… Ну и одежда… Хотя чего это я? Вы же еще не на приеме. Так значит, через двадцать минут ко мне, я вас жду. Маша! Почему вы еще не на работе?

Вся компания из четырех человек слушала Юльку раскрыв рты, и только при настоятельном упоминании о работе скромная худенькая девушка встрепенулась и, затравленно взглянув на Феликса, поплелась в раскрытую дверь, будто на голгофу.

– Вас, значит, Машей зовут, так? – захлопнув двери, быстро тараторила Юлька. – Слушай, давай на «ты», а? Мы же почти ровесницы.

Она ловко скидывала шубку и одновременно поправляла макияж и прическу. По устному договору ей сначала необходимо было поработать с девушкой – не зря же за нее вчера брат просил, но и упускать ту толстую женщину с сынком-полуженщиной тоже не хотелось, в конце концов, у Юльки не так много пациентов толпилось каждый день. А парень так на нее смотрел, когда она перечисляла все дамские атрибуты, что она искренне боялась, что он ее не дождется – сбежит.

И тут в ее мозгу мелькнула светлая мысль.

– Маш, значит, делаем так: пока я тут с документацией, ты начинаешь убеждать этого парня, что мужики – народ просто замечательный, поняла? Нет, ну ты чего вытаращилась-то? Тебя же саму никто не заставляет в это верить! Ты просто так говори, чтобы он поверил!

Маша стояла посреди кабинета с широко распахнутыми глазами и разинув рот.

– Не поняла, значит… – плюхнулась в кресло Юлька. – Ну неужели не понятно – ты теперь работаешь со мной, платить тебе буду хорошо, работа не пыльная, никаких мужиков…

– Но я… Я хотела на прием… к психологу… – залепетала девушка. – У меня потому что тоже… проблемы. Я потому что… Я мужчин боюсь.

Юлька устало вздохнула – такой замечательный план рушился просто на глазах, она так хорошо придумала – одним приемом можно было провести сразу два сеанса, а тут…

– Маша, ну зачем тебе психолог? Ты совершенно нормальная девушка. А вот этот гражданин, в старушечьих баретках… он на самом деле нуждается! Короче, давай, убеждай парня, что быть мужиком – дело почетное, а потом мы с тобой поработаем. Кстати, я буду здесь и стану тебе помогать, не трусь.

Девушка все еще в нерешительности топталась на месте.