Лунные воины. Семейные узы

– А вообще, почему ты назвала Анхелику Десятой? – спросила Милагрос, решив, что пришел момент истины в этом вопросе. – Это как-то связано с тем, что она вызывает у меня замешательство и много мурашек?

– Надо же! Никогда не слышала о такой реакции в королевской семье. Но, думаю, это от того, что вы наполовину землянка… А можете сформулировать точнее?

– Сформулировать что? – девушка пожала плечами и потерла кончик носа. – Я не могу это описать. Чем ближе Анхелика, тем сильнее мне не по себе. Это и не страх даже, а волнение какое-то. Мне все время хочется глаза опустить, как будто я слишком много себе позволяю, смотря на неё. И дышать словно трудновато… Я спросила у тети Розаны, что она об этом знает, та ответила, что все это странно, но если предположить, что Анхелика одна из Праведниц, то многое не сходится.

Тринита улыбнулась, хотя ее глаза оставались серьезными:

– Нет, всё верно. Она угадала. Просто Ее Высочество никогда вплотную не интересовалась темой Избранниц. По статусу они ей были не нужны.

Милагрос нашла с изнанки рукава платья нитку и попыталась ее оторвать.

– А теперь можно сначала, – пробубнила она, изображая бурную деятельность, – кто Анхелика такая и какие у неё способности?

– Вы удивитесь, но никаких. Это же не балтрист…

– Кто?! – девушка деланно подпрыгнула и превратилась в живой вопрос: – Я чувствую себя ученицей, которая абсолютно не готова к уроку! А я наивно думала, что уже почти освоилась со своей великой ролью…

Хранительница Времени вздохнула и жестом предложила ей пойти вперед со словами:

– Я на уроки могу опоздать, поэтому давайте сдвинемся с этого места…

– Кстати, а как тебя зовут по документам вот в этой оболочке?

– Мария Гонсалес. А вам зачем? Не вздумайте меня искать такой манерой, я уже не раз вам объясняла, как связываться с любым из Хранителей. Не советую являться ко мне в школу под видом крестной мамы, я и так там деградирую… Если бы был выбор, взяла бы другое тело, – ворчливо сказала Тринита и продолжила: – К вопросу Анхелики и вообще Избранниц Синода. Всего их двенадцать на Земле. Разбросаны в разных точках. Сосредоточить их в одном месте нельзя, это может быть опасно. У них нет никаких способностей абсолютно, они даже не лунные воины. В переводе с Интерпала всех этих женщин можно назвать термином, близким по значению к слову «праведница». Более красиво – избранница Синода. Каждая из них просто является носителем маленькой части его силы и энергии, которая им самим ничего не дает. Назовите этих дам просто сосудом для хранения… Но также это формирует и определяет психику, поведение, прочие особенности, из-за чего все они мыслят одинаково, имеют очень похожие вкусы – и всё.

– Хм, – сказала Милагрос задумчиво. – Анхелика живет в Буэнос-Айресе. А остальные одиннадцать где?

– На самом деле, вам бы надо не просто это спросить в праздном порядке, а выучить. Имена, фамилии, связки… Ой, забыла пояснить, что связкой называется ее пара. Супруг, а не то, что вы случайно могли подумать…

– Я еще ничего не подумала, – проворчала девушка. – А зачем мне этих Праведниц выучивать? Какая от них польза? Я в их присутствии места себе найти не могу, как будто у меня под платьем дикобраз.

– Ваше Величество!

– Ну простите… надеюсь, Великий Синод не обидится… Мне как бы пока и Анхелики хватит.

– Пользы, конечно, никакой. Они здесь не для пользы. Но это те, кого нельзя трогать. Синод не оценит, поверьте.

Милагрос вздохнула, словно говоря: «Как все сложно и запутанно» и вдруг улыбнулась:

– А я теперь себя чувствую важной птицей! Ведь это благодаря мне Анхелика встретила Марлона, и у нее не будет таких грустных глаз больше. Вон она как сейчас хорошо выглядела!

Хранительница Времени с трудом сдержала улыбку:

– Время не имеет сослагательных наклонений, Ваше Величество. Все происходит тогда и так, как должно быть. И у Анастасии теперь есть родители.

Девушка на мгновение задумалась:

– Есть кто? А, это ты про Стасу? Я и забыла, что ее так зовут.

– Да, про неё. Если вы переборете дикобраза, который у вас под платьем сидит, и выйдете на общение с Анхеликой, она расскажет свою историю. Думаю, вы действуете на неё почти также, как она на вас. Только немного на свой лад, – и пояснила: – Анхелика не рожала Стасу, она ее удочерила восьмимесячной. Но это тайна для всех. Было сделано все, чтобы даже ее родные думали, что это – рожденный ею ребенок…

– Ого… – выдохнула Милагрос. – Какая-то драматичная история, а я думала…

– Неправильно думаете. У Праведниц свой шаблон мыслей. А еще не зря их пару считают связкой. Там сложная система психологических совпадений…

– Отлично, я не буду в неё вникать…

– Хотя надо…

– Не буду. Потом как-нибудь, – упрямо проворчала девушка. – Ты меня и так озадачила, даже не знаю, что теперь с этими сведениями делать. Мозг завис. Я уже думать начала, что у Анхелики есть какая-нибудь особенная сила, и от неё будет помощь лунным воинам.

– Знаете, Ваше Величество, – Тринита остановилась и наклонилась, чтобы подтянуть гольфы, – не всякая особенная сила сидит и ждет, пока она вам пригодится. Сегодня на Земле девять балтристов в возрасте от года и до шестидесяти трех лет. Но ни один из них не активен, и сделать вы с этим ничего не можете.

Милагрос театрально закатила глаза:

– А это еще кто такие?!

Хранительница Времени потерла подбородок, подбирая слова. Воцарилось молчание

– Я бы сказала, что вам в целом эта информация пока не нужна, если не хотите запутаться. Я вижу, что вы уже начинаете слушать меня вполуха… – но пояснила: – Последний активный балтрист был еще в детстве вашей матери, принцессы Виктории. После этого все – в спящем состоянии. Эти обладают невероятной мощью, дающейся им с рождения, но сложность в том, что эта сила часто остается у них просто не использованной. Нет конкретного правила как активировать такого бойца, поэтому, даже знай вы о том, что, к примеру, ваша сестра – балтрист, это бы вам никак не помогло. Нельзя прыгать вокруг неё и кричать: «Энергия, выходи!»

Милагрос прыснула в кулак, представив себе эту картину.

– Хорошо, потом как-нибудь расскажешь подробнее… Но если все-таки вдруг появится активный?..

– О, поверьте, Ваше Величество, – усмехнулась Тринита, – если рядом с вами вдруг произойдет активация батриста, вы это не пропустите!

И она убрала за ухо выбивающийся из прически локон:

– Я пойду. Если буду нужна, знаете, как найти…

– Я тут подумала, – бросила Милагрос ей в спину, сделав задумчивую гримасу, – вся эта война бесконечна. Дочери Марса еле дышат. Сколько еще им? Полгода, год? А что будет потом?

– История, Ваше Величество, всегда идет по своим законам, – уклончиво ответила Хранительница Времени. – Удачного дня!

*******

Буэнос-Айрес. Наши дни.

Высокий молодой человек лет двадцати пяти отчаянно метался по улице, явно заблудившись. Периодически он показывал прохожим свою ладонь, на которой, видимо, что-то было написано, задавал всего один вопрос с довольно ярким акцентом и, получив отрицательное качание головой, снова продолжал свои действия. Несколько человек пытались ему помочь, показывая рукой в определенном направлении, и он повиновался, устремляясь туда, но уже через несколько сотен метров снова начинал те же самые маневры.

Это был вполне обычной внешности тщательной выбритый брюнет с карими глазами и крупными чертами лица. Разве что одет он был слегка не по погоде: в Аргентине была поздняя осень, а он метался по улицам в легкой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Некоторые прохожие, к которым он обращался, оборачивались ему вслед, видимо, силясь понять, что приключилось, и кто такой этот молодой человек, абсолютно не говорящий по-испански.

Сколько времени он уже так провел, было неясно, но вдруг он заметил на автобусной остановке девушку, которая, стоя к нему спиной, что-то искала в смартфоне, и сразу поспешил к ней, растолкав несколько человек. Чтобы обратить на себя внимание незнакомки, он положил руку ей на плечо, и, когда она обернулась, задал все тот же явно заученный, вопрос:

– Habla ingles?[2 - «Вы говорите по-английски?» (исп)]

Девушка отрицательно мотнула головой и отвернулась, словно говоря, что ей больше нечем помочь, но была вынуждена снова взглянуть на парня, потому что тот с силой сжал ее руку выше локтя, затем многозначительно потрогал свои уши и показал ей то, что было написано на его ладони.