По следам Атани Дюбарри

Эдвард выдержал паузу, бросил еле уловимый влюбленный взгляд на свою спутницу, потом пожал плечами и пошел обратно к воде. Краб по-прежнему щелкал костяными клешнями, видимо, стараясь произвести внушительное впечатление на человека, и даже не сразу понял, что произошло, когда ощутил себя снова в привычной стихии. Немного подумав, он скрылся под огромным валуном.

– Улов пошел к себе домой, – пошутил Эдвард, вышел на берег и начал натягивать сапоги, когда между листьями снова прозвучал встревоженный голос Резата.

– Я тут вижу парус.

– Конечно, тебе оттуда его видно, – кивнул молодой человек, поправляя рукава рубашки – Нам тут мешает вот эта стоячая стена кустарника…

– Я вижу не «Синюю королеву» в скалах, – еще более встревоженно сказал юноша и зашуршал листьями, видимо, пытаясь взобраться повыше. – Я вижу парус в бухте со стороны лагеря!

Повисло молчание. Эжени и Эдвард переглянулись между собой.

– Резат, – сказала девушка осторожно, подходя к дереву. – Это – плохая шутка, ты понимаешь? В бухте не может быть корабля! Уже много лет мой отец не бросает там якорь!

– В этом и проблема, – все также серьезно отозвался юноша и полез еще выше. – Мне известно это, но там сейчас стоит корабль! Меня юнгой обещали взять на следующий год, я учусь, и не только по рисункам. Отсюда я хорошо вижу… – он сделал паузу и другим тоном добавил. – Сообщаю: к острову уже почти подошел фрегат под французским флагом. Две орудийные палубы, примерное водоизмещение не менее шестисот тонн… Оснащенность пушками рассмотреть не могу.

Эжени и Эдвард снова переглянулись в удивлении и волнении. Где-то между лопатками проскользнула ниточка едкого страха.

– Но, – пожал плечами молодой человек, пытаясь собрать мысли воедино. – Это очень странно. Почему тогда до сих пор никто не дал сигнал тревоги?

– Эдвард! – вдруг воскликнула девушка, хватая его за локоть. В ее зеленых глазах отразилось отчаяние, губы задрожали. – Мы далеко! Помнишь, сколько раз здесь все пропускали удары гонга и все сигналы? Мы сейчас попросту не слышали двойного свиста!

– О, боже! – вздрогнул тот, меняясь в лице. – Это опасность! Резат! Немедленно вниз! Нам нужно бежать в поселок! – и схватил за руку свою спутницу. – Быстрее!

* * * *

Атани встречала группу с прибывшего фрегата в гордом одиночестве, стоя на дощатом пирсе, и поставив ногу на огромный валун, служащий для привязывания шлюпок. Губы ее были сжаты в полоску, она сверлила взглядом сидящего в шлюпке офицера, словно пытаясь предугадать, что затевается. Вся ее поза выражала надменность, презрение и уверенность в себе. Она не имела права выказывать своего смятения.

Чуть поодаль собралось все население острова: двадцать членов пиратской команды во главе с графом Арманом де Лакойе, несколько женщин и горстка рабов. Они в волнении ждали каких-либо приказов, прекрасно понимания всю неоднозначность данной ситуации. Многие на острове знали, что, хотя и являются здесь пленниками, вряд ли прибывший военный корабль хочет дать им свободу. Все молчали.

Синий король скрипел зубами от бессилия. В глубине души он был согласен с супругой, понимая, что, скорее всего, солдатам нужна именно она сама, а никак не жалкая пиратская команда, однако это никак не мешало тем расправиться еще и с кучкой морских разбойников, присоединив лишнюю победу к своему послужному списку. Арману с каждой минутой все менее нравилось происходящее. Его терзало дурное предчувствие: он оценивал боевой фрегат, наблюдая за странным движением на обеих орудийных палубах, и сожалел, что не отдал приказа отступать на «Синюю королеву». По крайней мере, сейчас они бы уже выходили в море.

С другой стороны, Атани была права – при таком раскладе военные наверняка бы открыли огонь, но бросить жену здесь одну он никак не мог.

Арману было шестнадцать, когда он встретил эту гордую независимую красавицу-авантюристку и влюбился. Но капитан пиратов в лице девушки отказывалась признавать и парня, и его чувства, всячески выказывая свое превосходство в плане возраста и опыта, но юноша не сдавался и упорно верил в то, что когда-нибудь Атани Дюбарри будет принадлежать ему. Однажды буря смыла его за борт, и все посчитали парня погибшим, но он был подобран кораблём, следующим в Европу, где впоследствии был признан матерью своего отца как граф де Лакойе. Спустя четыре года волей случая Арман встретил Атани в Париже… и добился исполнения своей мечты. Восемнадцать лет брака пролетели, словно восемнадцать месяцев, эта женщина по-прежнему была для него горячо любимой женой и матерью его ребенка. Он и предположить не мог, что когда-нибудь окажется в ситуации, подобной теперешней, когда любое действие несло за собой гибель дорогих ему людей. Еще одна воля Провидения, испытание, которое ему уготовлено. Какое решение принимать и стоит ли?

Арман решил подойти к жене, но та легким движением руки показала, что делать этого не стоит, затем убрала ногу с камня и гордо выпрямилась. Вся ее величественная зрелая красота выражала бесстрашие и насмешку. Грудь еле заметно вздымалась. Стоявший в шлюпке молодой офицер пристально смотрел на встречавшую его женщину, держа руки за спиной. Щеголеватая бородка оформляла его треугольное лицо, подчеркивая скулы. Всем своим видом моряк показывал наблюдавшей за ним женщине получаемое удовольствие от происходящего.

Незримое противостояние повисло в воздухе. На какую-то долю секунды Атани показалось, что в этом орлином взгляде и остром профиле было что-то ей знакомое, но всего лишь на мгновение. Жесткий командный голос молодого человека вывел ее из этого состояния.

– Графиня Атани де Лакойе? – осведомился он и одним прыжком очутился на берегу.

Та, не найдя, что ответить, сделала еле заметное движение головой, ожидая, что за этим последует. Офицер щелкнул каблуками сапог и выпрямился еще сильнее. Его холеная бородка задрожала.

– Лейтенант морского флота Его Императорского Величества Наполеона Генрих Маршаль, – представился он, и Атани послышалась гордость в его голосе. – Мадам, вы арестованы!

Женщина никак не отреагировала на это. Она даже не шевельнулась, продолжая слегка обнимать себя за локти, а по рядам всех собравшихся пронесся гул. В воздухе запахло волнением и страхом, кто-то попятился, пираты потянулись к оружию. Арман стиснул зубы, чувствуя нехватку воздуха в груди. Он понимал, что у него есть лишь минута, чтобы принять какое-то решение и понять, как надлежит поступить в таком случае. Но какой приказ надо отдать? Пытаться оказать сопротивление военным? Это не только не спасет Атани от ареста, но и может погубить их всех. Дать ее арестовать? Это равносильно смерти. В таком случае, пусть забирают их обоих. Он – давно преступник, это будет справедливо.

Неизвестно, как бы развернулась эта не самая приятная ситуация, если бы не Кассандра Гарлоу. Она вышла из толпы, подошла к Атани и лейтенанту и смерила последнего уничтожающим взором.

– И по какому такому праву, хотела бы я знать? В чем вы ее хотите обвинить?

Генрих оценил женщину взглядом, в котором читались сочувствие и презрение одновременно.

– Мадам, – иронично бросил он, приподняв тонкую черную бровь. – Не уверен, что я должен отвечать на этот вопрос даме, вроде вас, которая, судя по всему, ни одного приличного человека не видела лет двадцать!

Кассандра захватила воздух носом, вспыхнула и размахнулась, чтобы ударить офицера, но тот ловким движением перехватил ее запястье. В его темных глазах мелькнуло раздражение.

– И не пытайтесь! – процедил он, с силой отталкивая ее в сторону.

Сцена, которая произошла в последующие пять минут, потом долгие годы была в памяти у всех, кто стал ее свидетелем.

Падая, Кассандра ударилась головой об огромный камень из числа тех, которыми был выложен край берега, и по его поверхности поползло кровавое пятно. Разъяренный вопль потряс всех присутствующих. Расталкивая толпу и увязая в сыроватом песке, неуклюжий гигант подбежал к упавшей женщине, рухнул на колени и поднял ее голову.

Затем, взглянув на свои окровавленные ладони, Энтони Гарлоу задрожал от ужаса, вскрикнул, словно умирающий зверь, устремил на лейтенанта Маршаля ненавидящий взор и судорожно схватился за сапог. Блеснула рукоятка ножа.

Отказать в реакции молодому офицеру было нельзя. Ловким движением он достал пистолет у себя из-за пояса и выстрелил почти в упор. Энтони вздрогнул и обмяк, по груди его поплыло огромное кровавое пятно. В воздухе запахло порохом.

– Отец! – закричал кто-то.

– Всем стоять! – свирепо сказал Генрих Маршаль. – Попытка оказать сопротивление офицеру дает мне право защищаться! – он взглянул на Атани и процедил. – В шлюпку, графиня! Вы арестованы!

Та резко обернулась.

– Уходи! – прочитал Арман в глазах жены. – Беги и спасай всех! Спаси людей и нашу дочь!

И нервным движением головы она показала в сторону корабля, явно пытаясь этим что-то сообщить. Синий король перевел взор на фрегат и почувствовал, как по спине прополз холодок. Стволы пушек готовились к наведению. И стрелять они собирались по острову.

Думать времени уже не оставалось. Арман попятился, вложил пальцы в рот и по берегу прокатился громкий пронзительный свит, означающий сбор.

Все мгновенно отреагировали на этот приказ и бросились врассыпную. Началась паника. Рабы и случайные пленники, охваченные ужасом, спешили убраться как можно дальше вглубь острова. Пираты же рванули к скалам, где стояла на якоре «Синяя королева». Генрих Маршаль растерянно взглянул на опустевший в считанные секунды берег, шевельнул бровями и довольно бесцеремонно подтолкнул свою пленницу к шлюпке, потом спрыгнул в нее сам и дал знак грести к кораблю.

На песке рядом с двумя мертвыми телами остался только один человек. Стелла. Рабыня, выкупленная Энтони Гарлоу в двенадцатилетнем возрасте, которая всю жизнь посвятила ему и его семье Она боготворила своего покровителя и позволила бы убить себя, лишь бы исправить то, что случилось. Негритянка медленно встала на колени перед телом гиганта и вложила в его огромную руку еще теплую ладонь жены, потом низко опустила голову, стиснув зубы от отчаяния и разрывавшей ее на куски душевной боли. Зажмурилась, затем вздрогнула, что-то вспомнив, и подняла голову. Пушки фрегата были готовы открыть огонь, пошли считанные минуты. Сомнений не было: с такого расстояния вся колония будет попросту уничтожена. Стелла с надеждой обернулась назад.

– Джонатан и Джозеф пойдут за своим капитаном, – пронеслось в ее мозгу. – Они успеют. Граф позаботится о них. Им я больше не нужна…

И рабыня снова низко склонила голову, шепча молитву.

…Едва лишь Эжени, Эдвард и Резат выбежали из зарослей, как столкнулись с толпой разбегающихся в разные стороны перепуганных островитян.

– Папа! – закричала девушка, едва завидев Армана. – Что случилось?!

– Мы уходим на корабль! – рявкнул тот, изо всех сил стараясь казаться уверенным. – Немедленно! Нужно срочно покинуть остров!

– Но… Где мама?!

– Твоя мать арестована! На корабль! Они начнут стрелять по острову с минуты на минуту!

Эжени в беспомощной растерянности завертела головой по сторонам, пытаясь уяснить сказанное, в ее зеленых глазах появилось отчаяние, губы задрожали.