Вязкая тропа возмездия

Я пошла вперед, выключив камеру и убрав ее в чехол. Может, она имела в виду, что и я должна бежать? И значит, она вырулит на меня из-за другого угла, к которому я сейчас приближаюсь. Наверно, стоит, ждет и возмущается, почему я так долго не появляюсь с камерой.

Да нет же, бред. Хватит ее оправдывать! Это очень в стиле Дины. Сама что-то придумала, дала задание другим людям, сама же передумала и отправилась по своим делам. Или сидит где-то на лавочке и хихикает, гадая, как быстро до меня дойдет, что это розыгрыш. Действительно. Бег от призрачной лошади! Как я сразу не поняла, что это шутка? Не могла же она реально посчитать эту идею отличной для ролика?

– Дать бы тебе в глаз! – здоровый гнев посетил мое сердце, как всегда бывает, когда понимаешь, что тебя перехитрили. Разводка мошенника или розыгрыш друга – какая, в сущности, разница? Бесит одинаково. Только в первом случае, как правило, еще и денег лишаешься. Слава богу, это не наш случай.

За сими размышлениями я миновала еще один угол, придя теперь в правый торец здания. Дины нигде нет. Зато отсюда открывался вид на поляну, где обычно совершаются прогулки на лошадях. Может, она реально решила побегать от парнокопытных? В смысле от настоящих?

Я кинулась к людям, но Дины среди наездников не было.

– Записаться на конную прогулку – вон туда! – тут же проинформировала меня какая-то девушка, неверно истолковав мой интерес.

– Спасибо.

А вдруг она реально в здании? Договаривается о помощи в съемках безумного ролика о нашествии диких лошадей, больных бешенством… Ох уж эти блогеры!

В здании ее не оказалось. Тогда я вспомнила про телефон. В стрессе бываю жутко рассеянной. Абонент оказался вне зоны действия сети. Розыгрыш затянулся.

Я вернулась к тому месту, где видела подругу в последний раз. Может, это какое-то дичайшее недоразумение? Может, она там меня ждет? Может, мы обходили один и тот же дом по кругу и ни разу не встретились? Всякое в жизни бывает.

Но нет. Тогда я вернулась на аллею вязов. Не знаю, что я ожидала увидеть. Что Дина, которая веселилась всего минуту назад, пойдет и повесится на знаменитом дереве? Поставит, так сказать, логическую точку в репортаже. А я должна буду плакать в прямом эфире, дескать, Дина занималась расследованием самоубийств через повешение на вязе и сама в итоге поступила так же. Да, это принесет нам небывалую славу, только сдается мне, приятельница не настолько чокнутая, чтобы ценой своей жизни пытаться снискать популярность, которой она и пользоваться-то не сможет.

В общем, я направилась к охране парка. Итак, что удалось узнать. Усадьба не торговый центр, тут нет громкоговорителя, и сказать на всю территорию «Дина Краснова, ваша подруга ждет вас у центральных ворот» не получится. Искать Дину с собаками и автоматами ленивые дядьки тоже не спешили. Они вообще понять не могли, зачем я к ним сунулась. «Если кто-то исчез, звонить надо в полицию, девушка» – и все такое. Но до этого пожилой охранник, который был подобрее, поинтересовался, чем мы занимались перед тем, как она пропала. Я честно выпалила: «Ролик снимали!» Дядьки переглянулись, а я вдруг посмотрела на себя их глазами. Желание звонить в 112 сразу пропало. Пожилой охранник от души посоветовал мне сперва пойти к ней домой, затем по всем друзьям и только после этого обращаться в соответствующие органы.

Я знала, где она живет, и уже через пятнадцать минут звонила в домофон. Никто не открыл. Пока я шла к ней домой, у меня появилась новая удобоваримая версия. Это не розыгрыш. И не попытка инсценировать свое исчезновение ради славы. Просто, пока я настраивала камеру и выбирала кадр получше, ей кто-то позвонил. Или написал, что более вероятно, ибо никакой мелодии я не слышала, а должна была. На сообщения у нее короткий вибросигнал. Да и то, возможно, не во всех мессенджерах. А может, она сегодня отключила и звук, и вибро, чтобы случайные люди, желающие пообщаться в неудобный момент, не испортили нам ролик. Но это сообщение оказалось очень важным. Настолько, что она тут же сорвалась, забыв о дорогой камере, которая осталась у меня в руках, и даже не попрощавшись. Поэтому дома ее нет. Случилось что-то плохое. Возможно, она едет в больницу. Или еще куда-то. И даже не замечает пока, что телефон отключился.

Погруженная в свои мысли, я машинально вернулась в усадьбу. Дошла до конюшен и, не отдавая себя отчета в собственных действиях, встала на углу. Злополучный угол здания, куда свернула Дина, чтобы выбежать на камеру с горящими от испуга глазами.

Что-то блестит впереди.

Я сделала несколько шагов и наклонилась, чтобы подобрать с земли черную бархатную резинку для волос со стразами. Такими обычно пользуется Дина, делая свой знаменитый конский хвост. Я не заметила, какого цвета на ней была резинка сегодня, но она вырядилась в черно-белое платье с большим алым цветком на плече, рюкзак был красным (с прицепленным брелоком с динозавриком – ну разумеется!), обувь белой. Зная любовь Дины к стилю и ее умение сочетать цвета, резинка явно была бы белой, красной или черной. Я поднесла резинку ближе к глазам. Волос. Темно-рыжий. Динин?

И что теперь делать? Уже пора звонить в полицию или нет? Они ведь скажут точно так же. «Ох уж эти блогеры!» – и почти дословно меня процитируют. Резинка могла свалиться сама. Да, с конского хвоста она не свалится незаметно, это невозможно, чай, не коса, но попробуй мужчинам-полицейским это объяснить! Иных следов борьбы нет. На траве и асфальте нет крови. Она не кричала, что важно. Если тебя хватают за волосы и куда-то тащат, а рядом, всего лишь за углом здания, в каких-то пяти метрах, стоит твой друг, ты кричишь! Тем более народ здесь все-таки гуляет, хоть и меньше, чем у главного дома. Ты будешь звать на помощь. А если ты преступник, то побоишься действовать так открыто. Что у нас остается? Она все-таки ушла сама? А резинка просто свалилась? Это может быть и не ее вовсе. Но совпадение прямо-таки безумное в этом случае.

– Вы девушку ищете? – спросил кто-то у меня за спиной, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Я так увлеченно рассматривала предмет в своих руках, что не заметила подкравшегося сзади посетителя усадьбы.

Обернувшись, я узрела перед собой девочку-подростка в бейсболке и бесформенном худи.

– Да.

– Высокая такая, рыжая?

– Да! Ты видела ее?

Девочка кивнула и показала направление.

– Она с какой-то бабкой вон туда шла! Бабка была стремная!

– В каком смысле?

Девчушка пожала плечами.

– Просто стремная, и все! – и ушла, посчитав, что выполнила свою миссию, а дальше – не ее забота.

Слова девицы на самом деле произвели эффект взорвавшейся бомбы в моей голове. Я тут же вспомнила, как Дина жаловалась на преследующую ее старуху. Которая якобы шла за ней от самого дома! Выходит, ей не показалось. Но каким образом старая развалина одолела мою бойкую крепко сбитую подругу? И ведь девочка сказала «шла», то есть ее не тащили силком, не усыпили, не стукнули по голове и не прибили прямо здесь. Она шла на своих двоих. Гипноз? Очень может быть. Хотя до сей минуты я не верила, что посторонний человек вот так сразу, безо всяких приспособлений вроде маятников и попыток сперва расслабить жертву, может загипнотизировать случайного прохожего. Я считала, что это байки. Да, я слышала много историй о мифических цыганах, которым несчастный народ дарил все драгоценности, что были на себе, а некоторые даже домой приводили и отдавали все накопленные сбережения. Даже если истории правдивы, для такого развода все равно нужно время и много-много слов. А я ничего не слышала! Что же произошло? Дина свернула за угол, там ее ждала бабка. Дина видит – эта та самая, что ее преследует. Ее действия? Просто идет за ней? Молча? Загадка…

В общем, я метнулась в направлении, указанном малолетней посетительницей парка. Там в заборе оказалась дыра. Я вылезла и оказалась во дворе, пройдя его насквозь, увидела пару палаток вдоль дороги и побежала к ним. Если Дина с бабкой не остановились в этом дворе, то явно попались на глаза торговцам. Двор небольшой, всего пара домов, тропинка идет наискосок и выводит прямо к палаткам.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я и достала телефон. – Вы не видели примерно час назад эту девушку в сопровождении пожилой дамы? – Я открыла наши совместные фотографии и показала двум женщинам и мужчине. У двоих была сувенирная продукция, у третьей одежда.

К моему удивлению, как только я сообщила, что девушка очень высокая, выше меня на голову, они ее быстро вспомнили. Все было, как и сказала девочка. Только на этот раз я получила больше описаний.

Дина – любительница всяких неформатных вещиц и оригинальных сувениров. Она подошла к мужчине с этнической хендмейд продукцией. Плетеные корзинки, лапти и сумки. На что бабка сказала что-то вроде «некогда, потом, на обратном пути». Мужик весьма огорчился, ибо все эти «потом» и «на обратном пути» оборачивались потерей выручки. Люди или из вежливости говорят «потом», потому что смотрели из любопытства, но не собирались покупать, или находили какого-то другого продавца в самой усадьбе, а может, выходили случайно с другой стороны и не могли потом его найти. В общем, он попытался уговорить купить сейчас, но бабка была непреклонна, схватила мою подругу за руку и сильно дернула на себя, заставляя вернуть плетеную сумку на место и следовать за ней. Благодаря этому небольшому конфликту мужчина хорошо запомнил их обеих. Как выглядит подруга, я благополучно знаю, а вот на старухе попросила остановиться подробнее.

– Длинный нос крючком, выпирающий подбородок, дырявый платок на голове, синий вроде, точно не помню, может, фиолетовый, неяркий, черная вязаная кофта, длинная черная юбка. Рост непонятный.

– Это как?

Мужик замялся и сразу не понял, как объяснить. Короче, в силу того, что старуха сильно горбатится, она может быть и высокой, и коротышкой.

– Вы понимаете, что описываете бабу Ягу? – накинулась я на информатора с претензиями.

– Точно! А я и думаю, кого она мне напоминает!

– Да что ты несешь, Колька? – встряла одна из женщин. – Обычная старуха, каких тысячи.

Третий же торговец – женщина средних лет – молча грызла семечки, сидя на тюке с вещами, и нас пока игнорировала.

– Нет, она точно была как баба Яга! – настаивал Николай.

– В какую сторону они пошли? – пытаясь перекричать обоих, задала я главный вопрос.

Мужик неопределенно махнул рукой, но тут третья, бросив свои семечки, поднялась с тюка и важным голосом сообщила:

– Да в Пятый квартал они пошли.

– Куда? – удивилась я.

– Это частный сектор. Мы промеж себя так называем. Раньше это село было, а район Кузьминки – Подмосковье. Только село было Пятое. А теперь Пятый квартал. Тут неподалеку.

– Ничего себе неподалеку! – высказалась первая. – Туда чапать не меньше часа! Тем более с их скоростью!

– Откуда вы знаете, что они именно туда пошли? Они говорили об этом?

– Да знаю я ее! Та еще… – баба замолкла, отвернувшись, видимо, силилась не ругаться матом. – Ходит одной дорогой почти каждый день. В ту сторону одна, а возвращается то одна, то с кем-то. Обычно с девицами. Иногда с юношами. Всегда с молодыми.

Мое сердце похолодело. Бабка-маньячка? В столице? Просто так ходит по паркам и усадьбам и похищает людей?

– Вы случайно не знаете, она владеет гипнозом?