Привал

Привал
Юлия Евгеньевна Рахальская

Максим Вячеславович Рахальский

Там в недрах непоколебимых гор, где правит безмятежно лютый холод, живет во мраке глубины, безликий голод…

Во времена, когда люди и гномы только начинали освоение горных земель с целью добычи необходимых минералов, у обоих народов не хватало ресурсов, и им часто приходилось объединяться для совместных экспедиций. Тогда никто из них даже не мог представить, что они найдут среди скал и расщелин гор Брутц. Для совместных экспедиций король гномов Дваров Герс Четвертый и представители короля людей в лице семей Санант и Лизэли совместными силами создали смешанный отряд из сорока участников, где было поровну гномов и людей. Для составления карт и описании минералов в состав отряда входили пятеро ученых под подчинением одного из ведущих геологов, гномьего ученого Бандира Драсса. Охрану и сопровождение отряда обеспечивали шестеро гномьих воинов и шестеро воинов людей, командовал охраной один из десятников войск людей Румел Майзар. Для обеспечения отряда пропитанием были выбраны два повара из местных трактиров. Командование экспедицией было отдано одному из людских сотников Августу Байросу, другу детства Румеля, который и пригласил своего товарища принять участие в экспедиции вместо очередного набега на эльфийский лагерь. На рассвете Август Байрос отдал приказ о выдвижение отряда в горы. Уже тогда экспедиция провела четыре месяца в пути, преодолевая глухие леса и водоемы. Мулы, которые тащили на себе все необходимое: пищу, инструменты, лекарства и снаряжение, частенько застревали с телегами во время переправ, из–за чего начальное время пути с полутора месяцев растянулось практически на полгода.

Добравшись до подножия горы, они разбили очередной лагерь, где после трех суток готовились к восхождению. Отряд направился к горной тропе на пути к северной вершине, геолог Бандир Драсс без умолку бухтел себе под нос и с недовольным лицом рассматривал листы, остальные учены бегали вокруг него, подавая ему все новые и новые записи. Именно эта муравьиная суета и раздражала старого гнома. Он понимал, что ученые, которые пошли с ним, были совсем еще юными и пытались фиксировать все, что видят. От насекомых до цвета очередного булыжника. Так продолжалось полдня, пока Бандир резко не остановился. Он кинул все записи, которых было уже с две сотни и прокричал:

– Вы жалкое подобие ученых с кривыми руками, если не можете нормально расставить приоритеты и делать только важные пометки, то не пачкайте бумагу! Разве я вас о многом прошу?

На что один из ученых резко выдохнул и произнес:

– В отличие от вас мы не ходим без дела, идти с недовольным лицом, уставившись в бумажки, может любой из нас. А вы вместо того что кричать, лучше бы тоже вели записи.

Гном обомлел от такого хамства, но все же натура ученого и культурное воспитание не давали ему сорваться в базарный лай с подчиненными, и он только сухо произнес:

– Я, мой дорогой товарищ, и веду их. Только в отличие от вас не описываю каждый камушек и травинку, которую увидел. – Гном демонстративно сунул под нос огрызнувшемуся подчиненному небольшой кожаный дневник, где аккуратно руна к руне были выведены угольком записи. – Всего шесть листов потребовалось мне, чтобы зафиксировать четыре месяца пути. Почему-то вы, юные геологи, сочли не нужным описать места болот, рек и озер на подходе к горам. Именно это мы должны будем передать господину Йорвасу для составления карт местности.

Один из ученых посмотрел на гнома. Он единственный не бегал всю дорогу к нему с листами записок и только сейчас решил показать свой дневник. Протянув его гному, он ухмыльнулся.

– Замечательно! – Воскликнул Бандир. – Вот пример умелой работы, господин Изитштерн, пока вы занимались ерундой, смог зафиксировать в художественном стиле все, что окружает нас.

– Благодарю за похвалу, господин Бандир, я почитал это лучшим подарком для господина Йорваса при воссоздании карт.

Тут в разговор вмешался Румель:

– Мне кажется, первой задачей экспедиции понять, стоит ли вести разработки шахт в горах или нет, разве не так?

– Коллега солдат, – вежливо, но с нотками пренебрежения начал свою речь Бандир. – Первоначальная задача экспедиции все же составление подробных карт. Причем этот указ издал ваш король. Он хотел бы в случае подходящего ландшафта возвести здесь острог, через который наши государства смогут вести выгодную торговлю и разработку шахт.

– Если будет что разрабатывать – сквозь зубы процедил Румель и решил больше не вмешиваться в перепалки среди ученых.

Он нагнал своего друга и с улыбкой тихо спросил:

– Скажи, Август, почему ты предпочел компанию этих ученых, славной битве?

– Будем честны друг перед другом. В очередном набеге на эльфов мы получим меньше золотишка, чем за экспедицию – улыбнулся сотник.

– Лучше уж меньше золота, но держаться подальше от этих зануд.

– Неправильно, Румель, лучше больше золота и держаться подальше от этих зануд – засмеялся Август.

За долгий путь экспедиции, оба мужчин не раз вступали в перепалку с учеными. Иногда эти зануды вели себя словно дети, окрыленные своими, только им понятными идеями, носились из стороны в сторону. Однажды господин Бандир упрекнул Августа в том, что он скверный командир, поскольку трое из ученых пропали, пока все были на привале. В ответ гном получил тяжелым кулаком Августа в бороду, а за учеными был послан отряд, который нашел их купающимися в озере. Ученые тоже получили тяжелым кулаком Августа по челюсти. После этого, окрыленность сменилась страхом, и остаток пути они. подобно утятам, не отходили ни на шаг от Румеля, чем и его успели изрядно достать.

Когда Бандир закончил отчитывать своих подчиненных, отряд двинулся дальше. Снег под полуденным светом солнца блестел и переливался нежно-голубым. Проведя шесть часов в пути отряд продвинулся в глубь горного массива. На пути к первой вершине отряд начал окутывать легкий серый туман. Если бы они оставили обозы с продовольствием внизу, то до первой вершины дошли бы всего за пару часов, но бросить там все не было возможным. Первую часть пути было решено пройти с обозами. Они хотели разбить лагерь среди горного массива и дальше исследовать первую вершину уже без отягощающих лошадей, мулов и телег. Румел Майзар шел позади отряда и внимательно осматривал окружающую обстановку, он оглянулся назад и увидел, как пройденный ими путь начало медленно затягивать туманом. Румел ускорил шаг и догнав Августа тихо произнес:

– Август, оглянись назад.

Август посмотрел на Румеля и произнес:

–Да я видел этот туман, – Нам нужно найти укрытие и переждать ночь, возможно с рассветом он исчезнет.

– Вроде мы хотели разбить постоянный лагерь, на время исследования первой вершины? – переспросил Румель.

– Хотели, но сейчас начнет темнеть, а подходящего места мы так и не нашли. Встать среди скал с животными, где нет в доступе воды – это не совсем профессионально.

– Будь по-твоему, но думаю лучше остановиться. Если туман заволочет все вокруг, в горах мы будем, как слепые котята. – Румель скривил лицо, он видел, как бегают глаза Августа и понимал, что погодная ситуация его другу точно так же не по вкусу.

Темнеть начало очень быстро, солнце опускалось за вершины и уже практически не было видно пути. Тогда Август увидел небольшую пещеру:

– Всем стоять! Дальше мы продолжим свой путь на рассвете, а сейчас разобьем лагерь рядом с пещерой, все не раскладывайте, нужно провести только одну ночь – скомандовал Август.

Уставший отряд остановил животных и начал разгружать только необходимые вещи. Было решено палатки не ставить, а лучше войти внутрь пещеры и там скрыться от возможных осадков. Животных оставили на улице, а рядом с пещерой и телегами выставили двух часовых, которые следили за тем, чтобы не хищники или случайные бандиты не спугнули лошадей с мулами и не растащили вещи, пока все будут отдыхать. Экспедиция начала постепенно разбивать лагерь, ученые готовили спальные места, а солдаты разгружали уголь для поваров и тащили припасы. Разведя костер, повара вытащили большой котел. Тем временем Румель решил усилить караул на выходе из пещеры. Он не мог объяснить внятно своего решения, но Август, знающий его с детства, решил не вдаваться в подробности. Подозвав к себе двоих солдат, сидевших на камне, десятник сказал:

– Бойцы, вы оба заступаете в караул, средь ночи вас сменят, а до тех пор охраняйте вход. Лучше вас будет стоять четверо.

Солдаты с недовольными лицами направились в сторону своего поста, что-то бубня себе под нос. Румел понимал, что после долгого пути всем хотелось отдохнуть, но безопасность отряда была приоритетней.

– Хватит бухтеть, вы солдаты или юные девицы на прогулке? Будто в первый раз в караул идете – с ухмылкой произнес Румел.

Выставив караулы, он проследовал в палатку Августа, стоявшую в глубине пещеры. Командир, единственный, кто решил выставить ее, но поскольку другие будут без палаток, он собрал ее сам. Август любил тишину, ведь шум мыслей в его голове не давал ему покоя ни на минуту. Он провел много лет на полях сражений, и, оставаясь в одиночестве, раз за разом вспоминал лица всех потерянных товарищей по оружию. Румел вошел в палатку и произнес:

– Ты снова решил помучить себя бессонной ночью?

– Знаешь, Румель. Мне с годами все тяжелее на душе. Я не могу забыть лица тех, кто воевал вместе со мной, но еще страшнее от того, что лица убитых преследуют меня по ночам. Если быть честным, я только из-за этого недуга, если так можно выразиться, и пошел в экспедиции. Меньше крови, отсутствие врагов. Тут только природа может навредить, и то если ее спровоцировать.

Румел прошел к центру палатки, где на земле стаял кувшин с вином, и сел на расстеленную волчью шкуру. Август взял кувшин и, протянув Румелю, спросил:

– Как обстановка в лагере?

–Обстановка нормальная, но не она меня волнует, а этот странный туман. Словно внутри все заворожил. Я даже причину укрепить караул не могу найти, просто чувствую, что нужно – произнес Румель.

Август сделал несколько глотков из кувшина, который отдал ему Румель, и протянул лежавший рядом потертый кожаный дневник.

– Что это? – с удивлением спросил Румель и взял в руку дневник.

– Это мои записи, которые я вел на протяжении всего пути. Туман, который ты видел, следует за нами с тех пор как солнце начало скрываться за горными вершинами. Он не просто движется, а словно специально преследует нас.

– А я думал, это я параноик из нас двоих. Ты, Август, похлеще будешь – улыбнувшись, сказал Румель.

– Параноик или нет, но, когда я заметил это явление, мне стало не по себе. Я даже не представляю, нормально это или нет. Кто знает, кто водится в этих горах. Не дай бог тут ковен угнездился. Ты сам знаешь, что их почти всех истребили в лесах на передовой с эльфами. Вдруг и тут эти мерзкие твари водятся. Не хотелось бы с ними столкнуться, скажу тебе честно.

– Не уверен. По слухам, последний ковен был уничтожен магом Бауром ещё лет пятьдесят назад – Румель смотрел на дрожащие в страхе глаза своего товарища.

– Это на передовой. У меня отец рассказывал, когда мальчишкой был, что наткнулся в лесу на один из этих ковенов, да так бежал от них, что лапти потерял. Вот и мы, Румель, наткнемся на них и побежим отсюда так далеко, сверкая пятками, как никогда не бегали. – Август действительно испытывал дискомфорт только от одной мысли, что кто-то из тех древних тварей мог еще уцелеть.

Румель был ошарашен словами своего друга, и с недоумевающим видом начал внимательно читать записи из дневника, с каждой страницей взгляд его становился все напряженней. Прочитав записи, Румель с ошарашенным взглядом поднял голову и произнес: