Тайна Пандоры

В центре амфитеатра горел большой костер; по кругу, возле каменных сидений – целый ряд столов, накрытых для общего ужина. Тут и там сидели вооруженные мужчины самого дикого вида. Кто-то ел, большинство пили. Неподалеку стояла громадная, несколько метров высотой и необъятная в обхвате, бочка, к которой то и дело подходил один из выпивох, наполняя кружку. Только сейчас Эсхин оценил стоящий смрад – судя по запаху, бочка содержала отнюдь не воду и даже не вино, а натуральный спирт.

Напротив замка стол отличался особым убранством, здесь же стоял богато расписанный стул, больше похожий на трон. Восседал на нем здоровый лысый дядька, широкий, почти квадратный, с выпирающим пузом, огромными лапами и веселым, остервенелым лицом.

Определенно, это был главарь. Как там его назвал Кохиос? Острозуб? Эсхин не мог разглядеть зубов, но кличка подходила детине более чем. Густые брови, бешеные глаза навыкате, нос картошкой, расплывающийся в омерзительной ухмылке рот, мощная волосатая грудь, громкий пронзительный хохот и громогласный голос. Больше всего лидер разбойников походил на демона, выбравшегося прямиком из Тартара.

Мечник перевел взгляд на южную часть амфитеатра, где, сгрудившись в нелепую кучу, сидели пленницы. Руки женщин связаны, в глазах легко читаемый страх. Они жались друг к другу, то и дело издавая истерические завывания. Время от времени какой-нибудь мужлан, проходя мимо, отвешивал пинок или оплеуху, попадая по несчастной жертве. Невероятный ужас спеленал пленниц получше любых пут.

Эсхин с облегчением разглядел среди женщин Пандору. Значит она жива, ее все еще можно спасти. Только вот как?

Воин бегло насчитал около тридцати мужчин. Большинство из них пьяны или скоро будут, но тем не менее. Тридцать – это не три, нахрапом не взять. Задавят, нахлынут толпой или расстреляют из луков. К тому же остается главарь, а он совсем не так прост, как кажется. Наверняка не дурак подраться, раз может держать такую шоблу в узде.

Эсхин осмотрел все подходы к деревне. Не заметил ни следа варвара. Впрочем, началась ночь, спрятаться в тени не составит особого труда ни для кого.

Празднество в деревне продолжалось. Разбойники пили, орали, но такое ощущение, что поджидали чего-то особенного.

Вот из толпы выдвинулся здоровый бугай, женщины завизжали, увидев его рядом. Он грубо схватил одну из пленниц за руку и, не обращая внимание на сопротивление, уволок в развалины под одобрительные возгласы толпы.

Мечник возблагодарил богов, что бугай выбрал всего лишь какую-то пухлую кухарку. Главное – спасти Пандору, остальные жертвы воина особо не интересовали.

Эсхин прикидывал, как можно вызволить приемную дочь. Хороший вариант – подождать, пока перепьются. Ночь прикроет темной вуалью, пары спирта не позволят пьяницам сопротивляться. Тихонечко войти, освободить девушку, и так же тихо раствориться в ночи. Отличная идея, если только до тех пор Пандору никто не тронет.

Будь в распоряжении Эсхина хотя бы с десяток лучников… или отряд умелых мечников… Он без размышлений отдал бы приказ атаковать! Грамотно расставить людей, распределить цели, слаженно ударить, застав разбойников врасплох – перебить превосходящие силы головорезов не составило бы труда. Мечник горько пожалел, что отправил людей в Афины, а не взял с собой.

Ладно, придется действовать исходя из того, что есть. Нужен какой-то хитрый план, трюк, отвлекающий маневр. Нужно что-то придумать, но что?

Пока воин размышлял, в толпе раздались торжествующие вопли. У костра установили рогатины, двое мужиков вынесли длинный вертел с насаженной тушей разделанного животного. Вертел установили над огнем, вопли перешли в оглушающий вой, толпа волновалась, люди бесились, впадая в алкогольный экстаз.

Эсхин присмотрелся, и его чуть не вывернуло. Ладони вспотели, кулаки сжались, волосы под шлемом встали дыбом. Потому что на костре жарилось вовсе не животное, окровавленное тело раньше принадлежало человеку. Хотя опознать в мясе пухлую кухарку, еще недавно пышущую жизнью и здоровьем, вряд ли кто-то бы смог.

Мечник с трудом проглотил слюну. Это не люди! Изверги, скоты, животные! Эсхин решил, что когда спасет Пандору, все равно вернется сюда с отрядом воинов и перебьет мразей. Не должно такое жить!

Разбойники сгрудились у костра, в центре амфитеатра. Они с нетерпением ожидали готовности любимого блюда. Громко рыгнув, главарь поднялся с трона, величественная походка привела его к пленницам. Он долго всматривался в испуганные лица, выбирая жертву. Эсхин схватился за меч, потому что рука головореза потянулась к Пандоре.

Все планы мигом вылетели из головы мечника, нужно действовать, и действовать прямо сейчас!

Мясистые пальцы главаря схватили девушку за волосы, она дернулась, брыкнулась, но тщетно. Боров, громко засмеявшись, поволок к трону, вокруг бесновалась недочеловеческая масса.

Эсхин заметался, не зная, что предпринять, но прежде, чем он решился…

Дикий вопль, заглушивший голоса и смех, разнесся над амфитеатром. Черная тень отделилась от верхушки колонны и, раскинув конечности, обрушилась в самый центр толпы. Несколько разбойников разом рухнули, еще двое упали под мощными ударами. Яростный вопль не прекращался, Эсхин с трудом узнал разукрашенного демона, разящего врагов насмерть. Глаза мечника округлились от изумления.

«Я недооценил тебя, варвар! – подумал Эсхин, подрываясь, – Ты не просто бесстрашен, ты целиком безбашенный! Надо быть с тобой поосторожнее!»

Меч едва слышно свистнул, вылетая из ножен. Не издав ни звука Эсхин бросился на врагов.

Глава №10

– Ха-ха-ха! – взревел Острозуб, подняв кружку с пойлом, – Гуляй, рванина!

Праздник шел полным ходом, отрывались весело, самозабвенно, с размахом. Спирт тек рекой, еды хватало, а скоро придет время главного блюда – человечинки!

Главарь ощерился, показав приятелям клыки. Вообще-то точить зубы никакой нужды нет, наоборот – больно и неудобно. Но устрашающий эффект того стоил: иным неслухам хватало увидеть хищную улыбку, чтобы вновь стать покорными овечками. А те, кто не внял, сводили близкое знакомство с пудовыми кулаками бугая.

Острозуб не всегда был таким здоровым, напротив, в детстве отличался особой хилостью, был тощим, как жердь, аж ветер сдувал. Обижали все, кому не лень, каждый норовил пнуть мелкого или отвесить подзатыльник. Очень своеобразная игра.

Зато потом, внезапно, он вошел в возраст. Раздался, кости расползлись во всю ширь, а на кости постепенно наросло и мясо. Буквально за год Острозуб стал самым большим среди сверстников, после обогнал и тех, кто старше.

Уж тут-то он развернулся! Отыгрался за все страдания! К несчастью обидчиков, парень обладал не только злобным нравом, но и очень хорошей памятью. Отыскал каждого, кто хоть раз его задел, и страшно мстил: метелил до полусмерти или сначала запугивал до усрачки, а потом избивал.

Примерно тогда же Острозуб открыл для себя новое развлечение: насильничать. Первый раз получилось случайно, девка сама раззадорила, так что у молодой парень враз позабыл обо всем на свете. Думала поматросить и бросить, ан нет – ухватил за руку и сделал все, что хотелось, не обращая внимания на мольбы и крики. Ну а потом уж пошло-поехало: выбирал бабу получше, покрасившее, тащил в сарай или на сеновал, а там… дурное дело не хитрое!

Именно тогда Острозуб усвоил два основных закона окружающего мира: вседозволенность и безнаказанность. Обладая устрашающей внешностью, буйным нравом и медвежьей силой, он мог позволить себе творить что угодно, и никто в деревне не решался и слова поперек сказать. Бывали смельчаки, кто воспротивился, но… иных бил, других калечил; некоторые пропали бесследно; одного особо строптивого нашли посреди деревни с размозженным черепом. Односельчане хорошо понимали, чьих рук дело, с тех пор боялись еще больше.

Все хорошо до поры до времени, пока особо беспокойные не послали в полис за помощью. Явился отряд стражей, вооруженные воины, Острозуб сразу понял, что расклад сил не в его пользу. Он сбежал, только пятки засверкали. Позднее появлялись мысли вернуться и раскатать деревню по бревнышку, но всегда находилось что-то более увлекательное, до банальной мести руки так пока и не дошли.

Главарь рыкнул, допив спирт. Рука нащупала закусь, пасть растянулась в довольной ухмылке, к столу уже спешил Мелкий – местный мужичек на подхвате – с полной кружкой забористого напитка.

С юношества окружающие боялись Острозуба. Кто поумнее – уходили с дороги, не связывались; кто послабее – пресмыкались, служили; ну а глупцы – пытались противостоять, заканчивали такие плохо. И лишь один человек ни во что не ставил силача – его собственный отец.

Отец – обычный пьяница, промышлявший перепродажей всякого барахла, да другими темными делишками. Сколько Острозуб себя помнил, ни разу не мог добиться похвалы от предка, слышал в свой адрес лишь ругательства и полные презрения издевки. Пока был слаб – отец ругал за слабость, стал сильнее всех – презирал за мощь и взрывной характер. Сын больше всего на свете хотел добиться расположение родителя, позже пришло осознание, что это невозможно, да и стало уже ни к чему.

Острозуб неожиданно взъярился, воспоминания об отце высвободили необузданный гнев. Главарь глянул бешено, кулачище смазал по морде мужику, попавшемуся под руку, тот упал и остался лежать в грязи. Ярость отпустила, бугай захохотал без всякого повода.

Больше всего Острозуб жалел, что отец бесследно пропал во время одной из своих вылазок, что с ним случилось – тьма знает. Но выпустить ему самолично кишки не удалось, осталось только скрежетать зубами в бессильной ярости. Пожалуй, это до сих пор было одним из заветных желаний главаря – встретить предка и поквитаться за пережитые унижения.

Влив в себя очередную порцию спирта, Острозуб развеселился. Вокруг шла кутерьма, кто пил, кто пел, иные плясали, падая в пьяном угаре.

«Вот это жизнь! – подумалось главарю, – Не то, что раньше!»

Сколько приключений пришлось пережить после, как сбежал из родной деревни – не передать.

Он устроился дровосеком, прилежно валил деревья, пока раз, в угаре пьянки, не зарубил пятерых собутыльников. Почему? За что? Острозуб не помнил, да и не важно. Пришлось в спешке бежать, не дожидаясь кары.

Потом был землекопом – та же история. Напарник излишне остроумно пошутил или вякнул без почтения – бум, лопата раскроила череп. Острозуб сам удивлялся той легкости, с какой отнимает чужие жизни. Труп закопал в той же яме, что рыли, и со всей возможной скоростью двинул дальше.

Пробовал работать грузчиком в порту, благо сил хватало с избытком. Тут его спровоцировали две бабы, кладовщицы, очень уж нравилось им строить глазки могучему парню. Острозуб сделал выводы и как-то раз, задержавшись после смены, надругался над обеими. А потом, подумав, прикончил, чтобы не болтали лишнего.

Таким макаром сменил десятки работ, и везде за ним тянулся кровавый след из трупов, убитых, растерзанных, покалеченных и изнасилованных. Острозуб не мог себя сдерживать, да и, если честно, не старался. Такова уж его природа, таков нрав – буйный, властный, бешеный.

Так бы он и скитался, абсолютно бесцельно и бессмысленно, если бы судьба не привела однажды в Пирей. Там Острозуб нанялся гребцом на небольшое торговое суденышко. Корабль вышел в Средиземное море, стремясь найти новые богатые рынки, да только купец, видать, чем-то прогневал Посейдона. Налетел ужасный шторм, буря то поднимала судно до небес, то бросала в морские бездны, большую часть команды смыло в море. Остались лишь шесть человек, включая купца и Острозуба. Вокруг – бескрайние водные просторы; в трюме – пусто, ни еды, ни воды; весла сломаны, мачта покорежена, корабль едва на плаву; жажда и голод сводят с ума; надежды выжить – нет.

Пока другие роптали на судьбу, да призывали на помощь богов, Острозуб твердо решил, что умирать – не согласен! Выбрал самого слабого моряка и незаметно придушил его, а потом – полакомился.

Так он впервые попробовал человечинку, вкус понравился, но еще больше – ощущение силы и мощи, что дала пища. Когда правда открылась, команда пришла в ужас, но они слишком ослабли, чтобы сопротивляться. Острозуб единственный был бодр, полон сил и смотрел на будущее с оптимизмом. Своих собратьев по несчастью каннибал связал, чтобы не бросились в море, но не убивал, не то мясо испортилось бы раньше времени.

После долгих недель скитаний по волнам, полуразрушенное судно прибило к пустынному берегу. К тому времени из команды в живых остался один – Острозуб.

Он выжил, и, что тоже важно, пришло понимание и осознание каннибализма. Оказалось, что человечина – не только вкусно и питательно, но и дает небывалый прирост силы. Как будто поедая жертву, Острозуб получал часть ее сил и умений.