Оценить:
 Рейтинг: 0

История из жизни одного театра

Год написания книги
2018
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 >>
На страницу:
12 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Валерий Владимирович, вы не могли бы не толкаться. – рявкнул он. – И спасибо, добавил Руслан с самыми ехидными интонациями. – Меня не надо учить целоваться. Я думаю, что справлюсь сам.

Это заявление, справедливое заявление, ибо вряд ли кто-то мог усомниться, что Руслан не только умеет целоваться, но и делает это мастерски, все же поставило режиссера в тупик. Ему не нравилось, когда актеры его прерывают, он в принципе предпочел бы, чтобы они на репетиции помалкивали, а говорил только он, но в данный момент он был настолько дезориентирован этим заявлением, что не нашел ничего лучше, чем объявить перерыв.

– Давайте остановимся и покурим, кому надо. – сказал он утомленно. – Аня, Алена, – обратился он к исполнительницам главной женской роли. – Давайте пока все отдыхают, попробуем проговорить эту сцену.

Аня с неудовольствием повернулась в сторону режиссера, а у Алены, наоборот, загорелись от радости глаза. Ей практически не удавалось выходить на сценическую площадку, и она была радо, что про неё наконец вспомнили. Но через секунду глаза её потухли. Она совсем забыла, что несмотря на то, что Валерий Владимирович и добился её участия в репетициях, но от основной работы реквизитором её никто не освобождал.

– Валерий Владимирович, – попросила она самым милым голосом, на которой только была способна. -Мне в реквизиторский цех нужно. Я быстро туда и обратно.

– Хорошо, Алена, вы идите, а мы с Аней проговорим эту сцену.

Алена убежала в реквизиторский цех и постаралась, как можно быстрее докрасить, то что должна была докрасить, помочь милейшей Любови Сергеевне достать с самых верхних полок то что понадобиться на вечернем спектакле и со всех ног устремилась назад на репетицию. Но она только еще направлялась к репетиционном залу, когда театр огласили яростные крики.

– Надо разделять жизнь и искусство, значит?! Аня, зачем?!

Дальнейшее было не разобрать, потому что в репетиционном зале, кто-то ломал мебель.

Глава пятнадцатая

– Не клеится у вас с коллективом, Валерий Владимирович.

Вероника Витальевна встретила молодого режиссера в коридоре и хотела поговорить с ним по душам, но разговор не клеился. Да и не о чем было разговаривать… казалось бы. Только вот нелепая сцена ревности, которую закатил Руслан, вылилась в череду жалоб и скандалов.

– У меня нет проблем с актерами. – резко возразил Валерий Владимирович. Он хотел ещё добавить, про нездоровую обстановку в театре, про распущенность, но в этот момент подошел народный артист России Николай Андреевич Леонидов.

– Так, Валерий Владимирович, – начал он хорошо поставленным голосом. – Чтобы не было недомолвок и разговоров, о том, что я что-то делаю за вашей спиной, я официально, при Веронике Витальевне, отказываюсь репетировать в вашем спектакле.

"Этого только не хватало": – пронеслось в голове у режиссера. -: "Они это специально, они меня ненавидят"

– Что случилось – спросила директор. Тон её был скорее благожелателен и исполнен заботы, но подействовал на народного артиста неожиданным образом.

– Что случилось??? – возопил он, с самыми трагическими интонациями. – Я так понимаю, что режиссер решил меня в гроб вогнать. Если я не нужен театру, то пусть меня уволят, пусть отправляют на пенсию, но издеваться я над собой не позволю. Не нужен – пуская. В конце концов, я найду себе занятие.

– Николай Андреевич, – вмешался режиссер. – Давайте обсудим это на репетиции.

Валерию Владимировичу не хотелось разговаривать при руководстве, а Николаю Андреевичу, напротив нужно было призвать директора в свидетели нечеловеческого обращения с ним. Ему необходима была широкая аудитория, и Вероника Витальевна в качестве третейского судьи.

– Я вам сразу говорю, что в гроб не лягу. – кричал он. – Наберите себе одноразовых артистов, или найдите такого, которому наплевать. А мне не наплевать! – подвывал Николай Андреевич.

– Хорошо, – попробовал режиссер успокоить Николая Андреевича. – Мы можем заменить гроб на кровать. Допустим, вы умерли, но труповозка за вами еще не приехала.

– Это она за вами еще не приехала! – возмутился народный артист. – Хотя, давно пора бы. Вы, как режиссер, уже давно остыли и начинаете пованивать. Я еще хочу поиграть на сцене, а в гроб вы сами ложитесь. – Николай Андреевич с вызовом посмотрел на Вернику Витальевну. – Всё, я пишу заявление.

Но поскольку реакции от директора на эту угрозу не последовало, то артист сделал самое устрашающее выражение лица и опустив голос ниже возможного. Добавил.

– Вы знаете, Вероника Витальевна, я могу.

Это тоже не произвело должного впечатления, и Николай Андреевич устремился в кабинет главного режиссера, как можно громче стуча каблуками и стеная по дороге.

– Значит, вечером сыграете без меня! Я на бюллетене, и уволить вы меня не имеете право пока я болею. Так и передайте Генриху.

Вероника Витальевна проводила актера глазами, но не пошла за ним. Не пошел за ним и Валерий Владимирович. Они оба продолжали стоять в коридоре и пауза становилась все тяжелее и бессмысленнее. Наконец, директор посмотрела на молодого человека.

– Департамент культуры, – сказала она тихо. – Выделил на вашу постановку крупную сумму и я, честное слово, хочу, чтобы все получилось, но не представляю, как вы выпустите этот спектакль. Впрочем, последнее слово за главным режиссером.

Валерий Владимирович понуро побрел в сторону кабинета художественного руководителя театра.

– Анечка Киреева? – догнал его голос директора.

Режиссер обернулся. Вероника Витальевна смотрела на него печально и с некоторой долей злости.

– Я была о вас лучшего мнения. – сказала директор и не дав Валерию Владимировичу времени, чтобы что-то объяснить или как-то оправдаться, резко развернувшись пошла по своим делам.

– Это безумие, какое-то. – молодой режиссер метался по репетиционному залу, в котором не было на этот раз никого, кроме него и Алёны Игоревны. – Ну, они же не могут всерьез меня обвинять в том, что я приставал к Киреевой!

– Конечно, я вам верю, – ответила девушка, не поднимая глаз.

– Алена, а почему на вы? Мы же вроде перешли… Договорились же…

– Да, конечно. – девушка говорила все тише и тише. – Просто…

– Что, просто?

– Это театр.

– Ну, ты-то мне веришь?

– Я? Да, наверное,. – она помолчала. Ей было мучительно продолжать разговор. – Это театр. – повторила она. – Можно я пойду, мне ещё в реквизиторский цех нужно?

"Невероятно!": – Валерий Владимирович мерил шагами репетиционный зал и пытался разобраться в происходящем: – " Это не театр – это сумасшедший дом."

Молодой человек искал выход из создавшегося положения, но видел его:– "Где я ошибся? Чего не хватает? У меня есть пьеса – это раз. Новая, интересная пьеса, написанная живым языком. Казалось бы, репетируй, живи в ней.... Я нашел театр, который хочет, чтобы я эту пьесу поставил – это два. Это нужно театру, я уверен в этом. Это нужно городу, департаменту культуры, зрителям, в конце концов. Я собрал актеров – это… Актеры… Это и есть моя самая главная проблема. Они распущены, ленивы, непрофессиональны. Как с ними работать? У них только одно дурацкое желание – доказать, что они в театре главные. А главный в театре – режиссер. И только он видит, как и что надо делать. Это отдельная профессия, которой нужно учиться, так как это делал я. Только режиссер имеет право принимать решения в театре."

– Валерий Владимирович, вот вы где! – в репетиционный зал вошел заведующий труппой. – А я вам звоню, ищу вас по всему театру, а вы вот где оказывается. Мы даже к вам домой хотели ехать…

– Кто это мы? – спросил Валерий Владимирович довольно грубо. Он был раздосадован, что его застали врасплох. Кроме того, в каждом работнике театра он видел сейчас своего врага и вел себя соответственно.

Но Иван Яковлевич не обиделся. Более того, на лице его присутствовала приятная улыбка, с которой он обычно сообщал плохие новости.

– Вас ищет Генрих Робертович.

Глава шестнадцатая.

В кабинете главного режиссера неприятности молодого человека не кончились. Более того, его убежденность в том, что главным человеком в театре является режиссер получила неожиданное, но неприятное подтверждение – на него кричали, как на мальчишку.

– Валерий Владимирович, давайте вы не будете мне советовать, как поступать с моими артистами. Я являюсь главным режиссером этого театра, если вы еще не забыли.

– Я не даю вам советов. – молодой человек сначала даже опешил, но придя в себя, решил, что тоже может себе позволить говорить на повышенных тонах. – Но я не знаю, как мне работать, если актеры сбегают с репетиций, если они закатывают истерики, просто не выполняют режиссерских установок. Понимаете, Генрих Робертович? Я не знаю! – повторил молодой человек решительным, и даже с нотками трагизма, тоном.
<< 1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 >>
На страницу:
12 из 15