Дервиши на мотоциклах. Каспийские кочевники

– Отлично, – ответил я. – Едем. Только куда едем?

– Как куда? – удивился Вася.

– Да понятно куда. Может быть, у нас вообще казахское ралли? Но мы ведь не хотим казахского ралли. И чтоб как-то изменить картинку, движемся в казахский порт. Если нельзя уйти отсюда по суше, уйдем по водам. Казахстан – наша ловушка, Туркмения – наш затык. Это порочный круг. Надо его разорвать.

– Но до порта еще ехать и ехать, – поддержал крайне насыщенную беседу Любер. – 3000 километров. Или больше. Интересно, где мы заночуем сегодня.

– Этого никто не знает, – сказал я. – Может быть, в Байконуре. Может быть, в космосе.

– Главное, чтобы было тепло, – заметил Вася.

– В Байконуре – тепло? – хохотнул Любер. – Это вряд ли. Одно можно сказать с уверенностью: будет дуть ветер.

Ветер дул и сейчас. Здесь, еще недалеко от Ташкента, он был теплым, почти ласковым. Но мы не тешили себя иллюзиями. Мы знали, что счастье продлится недолго.

…Первым на нашем пути по пустыне встал Туркестан, давший в XIX веке имя всему этому краю. Здесь была столица Казахского ханства, а еще раньше жили знаменитые суфийские поэты и проповедники Арыстан-баба и Ходжи Ахмед Ясави.

…По преданию, Арыстан-баба получил свои четки от самого пророка Мухаммеда, и потом передал их юному Ясави. Кличка «баба» накрепко прилепившаяся к имени Арыстана, говорит о его связи с Индией. Но удивляться нечего, тут был единый мир.

Нынче мавзолеи Арыстан-бабы и Ахмеда Ясави – главная достопримечательность Туркестана. Они были выстроены по приказу Тамерлана. По легенде, сначала Тимур хотел обессмертить Ясави, но тут ему приснился Арыстан-баба и разъяснил, где учитель и где ученик. Спорить Тимур не стал и приказал построить мавзолей Арыстану.

Так их и посещают по сей день: сначала идут к старшему, потом – к младшему. Однако мавзолей Ясави все равно больше, по своим масштабам он не уступает мечети Баби Ханум в Самарканде.

…Тамерлан в свое время говорил: «Если вы сомневаетесь в нашем величии, посмотрите на наши здания». Но я никогда не сомневался в величии Тамерлана…

…Быстро проехав через Туркестан, мы двинулись на северо-запад по трассе М-32. Дорога – просто подарок. До самой Кзыл-Орды идет прекрасное четырехполосное шоссе, дальше – через Хромтау и Актобе в Россию до станции Урал – двухполосное. Но покрытие везде – почти безукоризненное.

В Актобе мы должны были уйти к югу, в сторону Мангышлака.

В нашей новой определенности, особенно после всех пережитых приключений, чувствовался свой кайф. Не надо думать о маршруте, не надо думать о мотоцикле. Маршрут ясен, мотоцикл исправен. И еще, конечно, поражало качество дороги. Я подумал было, что дело в том, что здесь пролегла старая дорога Тимура, который шел этими степями и пустынями в поход на Тохтамыша. Она протоптана давно, потому и живет своей собственной, особенной жизнью. Правда, Толик, приятель Игоря, который изъездил всю Азию в советское время, рассказывал, что в 80-е годы за Кзыл-Ордой шоссе просто заканчивалось, и каждый, кто хотел двигаться на север, мог выбрать свою колею. Но это было в давние времена. А сейчас трасса, хоть и выглядела северней Шымкента исключительно пустой (пустыня все-таки не самое населенное место на земле), поражала своей цивилизованностью. Даже гайцы – и те были милы и дружелюбны, а безумные вопросы задавали по минимуму, лишь для того, чтоб удовлетворить естественное любопытство. И никаких дополнительных денег не требовали.

…Пустыня, как сказал один современный поэт, не оплакивает свои песчинки. Затеряться здесь очень легко, стоит только свернуть с дороги. Заехал за гребень, и трасса уже не видна. Во все стороны – почти безжизненное пространство, ветер гонит колючки и несет песчаную пыль. Есть, конечно, здесь и свои аборигены из представителей фауны. Один раз мы даже увидели глубокую и довольно большую нору. Любер наклонился к ней и крикнул:

– Медведь, вылезай!

Мы успокоили его, сообщили, что медведя там, скорей всего, нет, зато вполне может оказаться змея.

…Все тот же Толик когда-то рассказывал мне, что, когда он первый раз попал в Азию, боялся сойти с дороги – так его напугали змеями и пауками. Мы тоже знали кое-что о змеях и пауках, особенно опасных именно весной, но были хорошо экипированы. Сквозь наши штаны и ботинки ядовитому существу было трудно пробраться к нашим телам. Это явно не то, что сандалии легкомысленных странников 80-х годов…

…Большая вода посреди пустыни – всегда восторг. Пейзаж тут же меняется, начинаются поселки, арыки.

До Сырдарьи мы добрались уже ближе ко второй половине дня. Поначалу удалось увидеть только указатель, обозначающий великую реку. И несколько небольших озер по предполагаемому течению. А ведь была весна. В разгар летней жары тут, скорее всего, абсолютная сушь. С водой в пустыне так – ты ее ждешь, мечтаешь о ней, а она исчезает.

Но в данном случае временному исчезновению реки нашлось достаточно оптимистическое объяснение. Сырдарья протекает по северной и восточной окраинам Кызылкума, и на границе с пустыней часто меняет свое русло. В одних местах пересыхает, другие – одаривает спасительной влагой. Целых 400 км от Шымкента до Байконура у Сырдарьи широченная пойма, где-то от десяти до сорока километров в разных местах. Тут множество проток, заросших тростником и тугаями, крестьяне отводят воду в арыки, выращивают рис, арбузы, овощи. Мы поначалу просто выехали к такой пересохшей протоке.

А в Казалинске, в самых низовьях, вообще странные места. Болота, озера, заросли посреди пустыни. Совсем особый край. Но туда мы, к сожалению, уже не попали. Тупо не было времени.

Река сильно обмелела – воду варварски разбирают на хозяйственные нужды. Говорят, что ее естественный сток за последние пятьдесят лет уменьшился в десять раз.

Вот тебе, бабушка, и Аральское море.

II. Привал у космопорта

…К Байконуру мы успели еще до заката. 850 км, особо не спеша и отклоняясь время от времени от дороги в пустыню, мы прошли за световой день. Отличный результат, который нам обеспечили хорошая трасса, исправные мотоциклы и бодрое настроение.

Мы не планировали заезжать в Байконур. Из Москвы эта дорога казалась слишком большим крюком. Так что это был неожиданный подарок, один из тех, на которые бывает щедра дорога. Шестьдесят лет тому назад именно здесь, посреди пустыни, между поселками Козылы и Жосалы Кызылордынской области Казахстана, возле совсем уже маленькой деревушки Торетам началась новая эра мировой истории. Американцы долгие годы называли советский космопорт Tyuratam Missile and Space Complex – как раз в честь деревни.

Байконур – самый старший и самый большой на земле космодром. До 2016 года он первенствовал и по числу пусков. Но год назад его обогнал мыс Канаверал.

Трасса проходит где-то в 25 км от стартовых площадок. Увы, сам город, который в советское время назывался Ленинском и был абсолютно непроницаем для посторонних, оказался закрыт и сейчас для нас.

Оказывается, в Байконур необходим специальный пропуск. А с иранскими визами вообще нельзя ни при каких обстоятельствах – обещают пятнадцать суток ареста. Боятся за космические секреты и иранскую ядерную программу. Вдруг в Тегеране создадут огромную зеленую ракету и запустят ее… даже страшно подумать, куда ее могут запустить вооруженные Кораном бородатые муллы…

Мы огорчились, конечно. Не посмотреть «Протоны» и «Бураны», раз уж сюда занесла судьба, было очень обидно. Зато нам удалось хорошо отдохнуть и приятно провести вечер.

Недалеко от шлагбаума и КПП мы обнаружили достаточно симпатичную по местным меркам «заежку», или, как ее здесь гордо именовали, хостел. Только мы закрыли за собой дверь, как сразу услышали гул возбужденных голосов. В хостеле тусовались отвязные молодые ребята 19-20 лет, которые были здесь кем-то вроде сталкеров. Очень похоже на новую субкультуру – порождение то ли Стругацких и фильма Тарковского, то ли новейшей компьютерной игры.

Байконурские сталкеры шатались по цехам с заброшенными ракетами, делали фотки и видео, а по ходу растаскивали все, что плохо лежит, на сувениры. Говорят, космические сувениры отлично идут на черном рынке – от Шанхая до Чикаго. Так что милое хобби – еще и бизнес, наверное. Но подробностей нам никто не рассказал. А с чего бы рассказывать, честное слово? Приехали невесть откуда три байкера, мало ли что у них на уме… Вдруг они агенты службы безопасности?

Но это все шутки. Разумеется, нас никто ни в чем не подозревал. Ребята как раз были очень открыты, охотно показывали фотки и всякие винтики-гайки.

Конечно, это противозаконная практика. Но кто в этом возрасте ограничивает себя законом? Только жалкие ботаники…

Наши же соседи ботаниками не были. Они любили Байконур не всегда бескорыстной любовью; самые интересные свои находки тут же выкладывали в You Tube.

Почему-то их веселое хулиганство и решимость забить на все запреты и ограничения, которые только существуют в этом мире, еще больше улучшили мое и без того отличное расположение духа.

Хотя у всего есть своя оборотная сторона…

В тот же день услужливый интернет сообщил мне, что Илон Маск учудил свой очередной прожект – то ли на Марс собрался лететь, то ли анонсировал строительство нового космического корабля. И я, сидя в этом хостеле и перебрасываясь циничными шуточками с милыми ребятишками, представил себе, как у них там, в Америках все глянцево выглядит, как отлично организована работа, как поставлена охрана, ну и так далее. А тут у нас полный развал. В советские времена, как объяснили местные завсегдатаи, все выглядело совершенно по-другому. По крайней мере, им родители так рассказывали. А сейчас России до боли нужен другой, свой собственный космодром. Байконур оказался обречен еще в 90-е.

На Восточном почти все разворовали, а Плесецк расположен слишком близко к Северному полюсу. Дальше земной орбиты оттуда ничего не запустишь…

Мечта о дальних космических странствиях, которая вдохновляла в моем детстве каждого русского пацана, – что они с ней сделали, гады?!

Все это – фотки ангаров с ободранной обшивкой ракет, рассказы о запусках, каждый из которых производится по принципу взлетит – не взлетит, истории казахских богачей, нажившихся на русском космосе, – почему-то ассоциировались с каким-то старым голливудским фильмом с Брюсом Уиллисом в главной роли.

Там Брюс, как обычно, спасает землю от страшного зла, пришедшего из глубин космоса. Он куда-то летит на не слишком совершенном аппарате, и есть у него русский напарник, такой типичный полковник Иван или Борис. В какой-то момент на корабле что-то трагическим образом выходит из строя и, кажется, что все кончено, мир обречен. Однако русский человек берет в руки огромную кувалду, выходит с ней в открытый космос и стучит пару раз по обшивке. Все, корабль в порядке, у мира появляется шанс.

Может быть, в космос с кувалдой – это наша вечная роль? Хотелось бы, чтоб ситуация изменилась, и мы с американцами поменялись ролями. Но пока надежд особых нет. Особенно если посмотреть на фотографии ремонтных цехов и стартовых площадок русско-казахского космодрома Байконур.

Хотел было я все это рассказать ребятам, но то ли водка, которую мы пили, была с дороги хороша, то ли сама дорога притомила, все-таки 850 километров по пустыне – солидный перегон. Никого грузить не захотелось.

Перед сном я записал в телефон стихотворение, сложившееся за день:

Степь, степь, степь.

Степеней отличия нет.