Лейтенант Страхова

Лейтенант Страхова
Максим Сергеевич Макаров

Эта книга является второй в цикле, посвященном приключениям моих друзей из Кралепора. "Лейтенант Страхова" рассказывает о том, что было за 30 лет до событий первой книги, о борьбе волков с внешним влиянием, об операциях, походах, упорном труде и, конечно, о дружбе. Обложка книги сделана лично автором с использованием его собственных художественных работ.

Максим Макаров

Лейтенант Страхова

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

У Татьяны Игоревны Страховой есть фотография, где она стоит на фоне берез в старом парке аттракционов. Парк давно переделали, перестроили, кое-что навсегда снесли ради красоты и простора. Березы по-прежнему растут и от них тянутся новые стройные деревца. На фотографии те березки еще сравнительно невысокие и слегка расплываются, потому что объектив сфокусировал только Таню. Фотограф спешил; в день он делал кучу снимков на фоне драпировок, щитов или в любом ракурсе, который мог поймать его аппарат на вращающейся подставке. Хотя очереди не было, енот-фотограф торопился, забыл сменить фотофильтр, из-за этого краски на фото получились менее насыщенными, чем в жизни. Майка Тани стала почти бесцветной; ее исходный песочно-соломенный оттенок был едва заметен. Майка плотно облегает тело. Брюки военного образца сшиты из грубой толстой материи. Если бы Таня их не переделывала, на брюках постоянно висели бы некрасивые складки. Нижняя часть ног на фото не показана. Таня стоит, держа руки на поясе, словно готовясь выполнить упражнение. Енот тогда крикнул что-то нелепое. Таня слегка улыбнулась – и камера поймала именно этот момент. В те времена Таня предпочитала выглядеть исключительно серьезно, особенно перед не-волками. Это была последняя весна в военном вузе. Через две недели выдадут диплом, а затем – удостоверение и погоны. Между прочим, никакой специальной формы офицерам в Кралепоре не давали. Среди волков командиры, старшины и простые бойцы ходили в практически одинаковых гимнастерках; разница заключалась лишь в том, что у командиров были офицерские погоны, иногда были шевроны, да еще наградные планки. Студенты военных вузов были обязаны носить гимнастерки везде, независимо от дня недели. Правда, старшекурсники научились обходить это правило – они уже четко изучили все приметы преподавателей, которым важен внешний вид. Если поймают преподавательский след на улице, сразу же меняют направление и убегают. Преподаватель иногда успевал заметить хвост студента или другие признаки. Сторонники жесткой дисциплины могли потом прийти на курс и читали нотации грубоватым армейским тоном. Это были весьма пожилые волки. Молодые волки в среде преподавателей встречались, с ними было гораздо проще.

Через две недели вручают диплом – и поэтому Таня улыбается. Она не то чтобы веселая, но ее улыбка полна искренности. Челочка на голове сдвинута на левую сторону, один бойкий локон поднимается над правым глазом. Край длинных волос выглядывает из-за спины. Хвост на фото не попал. После Тани фотографировалась ее подруга Людмила, с которой Таня училась на одном курсе. С первого курса по четвертый они жили на чердаке казармы, в комнате, похожей на щель с окном; лишь на пятом курсе их перевели в кирпичный дом, и опять в комнату без электрических розеток. Но подруги не были придирчивы. До вуза Людмила с матерью-волчицей жила в деревенском доме без электрических приборов. У Тани официальной матери не было.

За фотографиями пришли спустя три дня – енот сказал, что проявка и печать занимают три дня. В этот раз он снимал каких-то важных медвежат, суетился и махал руками. Из его слов едва разобрали, что фото получают в канцелярии. Там очень удивились и даже хотели сказать Людмиле грубость (она была в платье, совсем непохожая на курсанта). Таня выступила вперед и сказала:

– Сейчас команду вызовем! – для наглядности она показала кулак.

Администратор (тоже енот) растерялся.

– А вы, а Вы… простите, товарищ… как вас по званию?

– Это не Ваше дело! Мы честно заплатили, вот квитанция.

Енот затараторил, уверяя, что по средам фотографии не выдают, выдают только в пятницу. Подруги пришли во второй раз и забрали свои фото; только пришлось ждать, пока перероют все ящики. В канцелярии все конверты сваливали в кучу. Людмиле и Тане сделали по три одинаковых снимка. Одним из них подруги обменялись на память, второй будет для себя. Третий Людмила хотела отдать маме, которая очень скучала о ней. Не хотелось думать, что после распределения придется опять расставаться с мамой. Людмила надеялась, что им с мамой позволят жить вместе. Людмилина мама большой мастер по работе с любым текстилем.

– Она восхитительно шьет, а ведь это всем необходимо! Танечка, ты же сама знаешь. Даже если там нет ателье или фабрики, можно работать на дому. Где там будет дом… Я слышала, бывает очень трудно арендовать квартиру. Там, где сдают официально, это очень дорого стоит; да еще и отказывают часто.

– Надо договориться с товарищами! – Таня имела в виду волков. Парк ограничен забором, по которому лазать крайне неудобно. Это сделали специально, чтобы все платили за вход. В те времена на территории парка надо было за все платить: за вход и за выход (!), за посещение магазинов, даже если ты ничего не купил, за проход в определенные зоны. Подруги обнаружили мощный дуб, который поднимался над дальним углом ограды. Некоторые большие ветви перекинулись в парк, где почти соединяются с другими ветвями. По ним можно лазать, на них можно долго висеть. Подруги забирались по стволу к большой ветке, перелезали через забор, хватались за другие ветки и спускались. На обратном пути Таня подсаживала Людмилу, прыгала сама вверх и снова они были на дубе. Платить за вход они считали несправедливым: ведь в парке они видели только деревья, которые, вообще-то растут бесплатно, независимо от воли хозяев парка. Кстати, они не знали, кто хозяева. Скорей всего, не волки. Тогда тем более не нужно платить!

Чтобы платье не порвалось, Людмила заправляла его в военные брюки – такие же, как у Тани, только покороче. Брюки выдали сразу после поступления и с тех пор ни разу не меняли. Подруги сами перешивали всю амуницию под себя. На зиму один раз выдали весьма симпатичные шапочки, похожие на очень короткие папахи. Но едва снег исчез, шапочки велели сдать. Спрятать и сказать, что ты потерял, нельзя. За это выгоняют немедленно.

Подруги видели, как из вуза отчисляли ребят по совершенно надуманным предлогам. Впрочем, ребята-волки не отчаивались: у них уже была специальность, а у некоторых еще была земля в деревне. Довольно многие поступали в вуз после срочной службы и были заметно старше Тани. Из года в год набор на курс сокращался; снабжение сокращалось еще сильней и ребята часто шутили на этот счет; молодые преподаватели уверяли, что все еще может перемениться к лучшему. Но молодых тоже довольно мало. Вуз сокращал преподавательский состав, но не сокращал формалистов и солдафонов.

Подруги вернулись в общежитие. Оттуда выскочили несколько первокурсников в мятых разболтанных брюках и таких же гимнастерках. Головы всклокочены. Днем все наконец-то сдали убийственный зачет и теперь хотели немного развлечься. Они увидели подруг.

– Здравствуйте, девочки! – звонко сказал один.

– Здравствуйте, мальчики! – ответила Таня тонюсеньким голосом. – Вы из какого детсадика?

Парни не поняли и спросили:

– Где же здесь детсад?

– А где здесь девочки? – Таня перешла на нормальный тон. – Кажется, изображено вполне ясно.

На рукавах курсанты имеют нашивки по числу начатых курсов. У Тани пять нашивок, у парней лишь одна. Они сконфуженно помахали хвостом и умчались в сторону садов. Через них можно выйти на дальние проспекты.

Общежитие состоит из этажей, лестниц, и коридоров. Самый нижний коридор выходит на улицу, там круглосуточная вахта и все обязаны проходить через нее, а не лазать в окна. В коридоре всегда темно и пахнет какой-то рыбой. Уходя, ключи от комнат полагается оставлять на вахте. Комендантша ходит.

– Ловчева! Ты до зимы шататься будешь? Письмо тебе притащили, а ты шатаешься! Я должна сидеть и охранять?

«От мамы!» – Людмила хотела поблагодарить, но комендант-барсучиха сказала еще несколько резких слов, и Людмила решила молчать.

– Страхова! Ты когда стричься будешь?!

– Никогда – сказала Таня. – Я этим никому не мешаю.

Они быстро поднялись по лестницам. Барсучиху слышно далеко, как и ее старый телефон. Она имеет звание старшины и обожает приказывать студентам младших курсов. Они еще не верят, что комендант лишь формально является командиром, а на самом деле ее приказы можно запросто игнорировать, она не связана с военным вузом. Три года назад комендантша заявила, что всех, у кого длинные волосы, выгонят без разговоров. Людмила испугалась и укоротила волосы: прежде у нее была длинная прическа, а сейчас волосы достают только до плеч. Людмила их прятала под уставную пилотку. Таня подумала и слегка подстригла волосы, чтобы они не падали ниже поясницы. Выше поясницы будет роскошный пушистый водопад из волос, если Таня их распустит. Перед старшими она собирала волосы в пучок у основания шеи. Но все равно заметно, что волосы роскошные. Цвет у волос обычно называют каштановым. В нем нет примеси рыжего или золотистого, однако на свету волосы кажутся насыщенно-бардовыми. На голове и на теле были такие же тона, только посветлее. Передняя часть лица, шеи, грудь и животик ослепительно белые. Таня слышала, в природе есть натуральные средства, от которых волосы становятся лучше; научная литература это подтверждает, только нужно иметь солидный инструментарий для выделения тех средств. Можно выделять простыми средствами, но простой посуды тоже почти нет. В комнате подруг стоял всего один видавший виды чайник. Плита работает от топливных брикетов, которые выдают в очень ограниченном количестве. У Тани есть несколько трофейных кусочков. Пока вода вскипала, подруги перебирали свои волосы и никак не могли очистить их от соринок. Те отрываются и снова садятся, как электризованные. Таня подумала, что никаких природных средств для волос не нужно – в отличие от чая: настоящий чай курсанты пили редко из-за его высокой стоимости. Изредка во время ночных нарядов удавалось пролезть к медведям и что-нибудь у них отсыпать, так, чтоб было незаметно. Обычно чайный состав делали из душистых трав, собранных летом. Подруги подготовили их достаточно. Людмила говорила, что в самоваре вода имеет совершенно иной вкус, и самоварный чай гораздо лучше. Хранить пищу в комнатах запрещено, об этом пишут на стенах. Пищу можно готовить в уставном месте, можно ее съесть в уставном месте (на кухне); делать пищевые запасы нельзя. Разумеется, нигде нет холодильников. Людмила достала надежно спрятанные 4 сладких сухарика. Она и Таня любили сладенькое.

– Она следит за всем, высматривает крошки на полу. Таня, и не только она. Помнишь, как преподаватель ругался из-за голубиных перьев! Хотя все оставалось на улице. Наверное, нужно было их сжечь. Но тогда, наверное, ощутили бы запах и стали бы кричать еще злее…

– Надеюсь, это скоро кончится. Людмила, у офицеров же должны быть права!

С первых же дней обучения поиск пищи вошел в перечень первоочередных стратегических задач. В столовой давали только хлеб, кашу на воде, постный суп и суп из мелкой рыбешки; иногда кашу смешивали с консервами. Настоящее мясо можно было понюхать и рассмотреть издали; чтобы попробовать его, необходимы были деньги. В столовой работали исключительно медведи, и ребята-волки злорадно называли их кладбищем продовольствия. Где и как решаются вопросы снабжения, никто не мог сказать; приехавший чиновник (не-волк) заявил, что все свободно могут уйти, если им что-либо не нравятся. Ребята запомнили номера его машины, но найти ее в городе не успели: чиновник жил не в столице. Все равно его и его машину запомнили. Ловили мелких птиц вокруг общежития, ходили на рыбалку по ночам. После бессонной ночи становилось тяжеловато; но с этим научились справляться. На курсе был высокий уровень взаимной поддержки – парни, владевшие ремеслом, обучали этому других парней; глядя на них со стороны, Таня тоже кое-чему научилась, а многие вещи она уже умела делать. Вдвоем с Людмилой они перешивали всему курсу амуницию. Парни и Таня подбирали где получится подходящие куски металла, а потом в мастерских вытачивали из них ножи, пилы и ножницы. Почти все лето напролет шли военно-полевые сборы. Старшекурсники однажды почуяли кабана и предложили сходить за ним. До второго курса Таня не видела живых кабанов и не смогла ответить, когда у нее спросили, узнает ли она кабана при встрече. Над Таней посмеялись, но предложили сходить вместе. Таня отправилась в тот рейд и все-все запомнила. Кралепорские волки вполне могли есть сырое мясо, но крупную дичь предпочитали готовить. Кабанов поймали на аркан и потянули, потащили, потом привязали, потом напугали, и следили за их бегом. Получилось так, будто кабаны сами вышли к лагерю. Таня была в восхищении. Но близко со старшекурсниками она не общалась по причине того, что парни несколько раз подтрунивали над ней и над Людмилой. Людмиле сперва стали говорить комплименты, а потом вдруг заявили, что у нее рост не тот. Парни спрашивали: она волчица или все-таки очень симпатичная лиса? Людмила расстроилась (у нее в роду действительно были лисы, правда, не по маминой линии). Задачек со старших курсов она не могла разгадать, спорить или задавать уточняющие вопросы она стеснялась. Таню впервые увидели на тренировочном поле – Таня прыгала по брусьям и лестнице, легко взбиралась по столбу до самого верха, выполняла сложные упражнения на турнике. Казалось бы, смеяться не над чем. Потом принялись прыгать сокурсники. Отойдя в сторону, Таня потрогала волосы, собранные в пучок, который держался на одной упругой резинке (волос были подвернуты под нее). Над полем вертелись осы. Таня отскочила и огрызнулась на осу. Затем еще раз потрогала волосы и пучок развернулся сам собой.

Парни сразу же сказали:

– Поглядите, два хвоста! Вверху и внизу.

И засмеялись громко. Таня вспыхнула от гнева. Командиры смотрели в ее сторону – только поэтому она не бросилась на парней. С раннего детства Таня терпеть не могла, когда над нею смеются. Она сжала зубы и кулаки и размахивала хвостом что есть мочи. Ее группу опять стали гонять.

Тогда во всех военных вузах девушкам давали одинаковую с парнями нагрузку. За несданные нормативы выгоняли, как и за проваленные экзамены. Некоторые упражнения Людмила могла выполнить лишь на уровне нижнего допустимого предела, и старшекурсники шутили над ней. Во время марш-бросков Таня несла Людмилину экипировку или автомат, другие однокурсники тоже помогали. В свою очередь, Людмила помогала им в тех предметах, где нужна внимательность и точность. По всем интеллектуальным предметам Людмила с Таней были отличницами. Таня очень любила читать книги по прикладной математике, а также научно-популярные издания; однажды она нашла учебник языка программирования и сразу выучила почти треть, стала писать программы на том языке, скрупулезно их выверяла в соответствии с учебником. Впоследствии оказалось, что язык тот уже устарел. Но все равно это была тренировка для ума. Было много тренировок…

И всегда хотелось есть. Таня сконструировала самострел, который почти умещался в кулаке и по виду напоминал коробку сигарет. Одна сигарета (трубка для стрельбы) постоянно выступает, курок и пусковой крючок выдвижные. Самострел позволял сбивать птиц размером с голубя. Раньше Таня отлично стреляла из рогатки. Но самострел удобнее, компактнее позволяет находить цель и стрелять почти одновременно. В городе охотились на голубей, зябликов и славок, в лесу добыча была поинтересней, но до леса не всегда успевали добежать из-за очень строго графика учебы. При возможности Таня охотилась на крупную и мелкую лесную птицу. Если ее приглашали вступить в единоборство, она никогда не отказывалась: ей было интересно бороться с превосходящим по силе соперником. Во время состязаний всем надевали потертые резиновые шлемы с просветами для ушей. Однажды сержант-инструктор предложил сразиться без шлемов. Выскочил один старшекурсник и сразу начал активное наступление. Бой был не предусмотрен учебным планом, поэтому дежурный офицер вскоре всех разогнал. Но студенты считали, победил их товарищ. Через 3 дня инструктор опять сошелся со студентом, сбил его с ног и, таким образом, одержал верх. Не успел студент подняться, как инструктор больно толкнул его коленом. Это было уже не по правилам. Шуметь громко ребята не решились. Инструктор гордо спросил, есть ли желающие еще.

Светозар хотел выступить. Но Таня выскочила вперед.

– Только драться и руками, и ногами!

Инструктор усмехнулся:

– Не боишься? Будет больно!

– Вам?

Инструктор моргнул и молча стал наворачивать тряпку вокруг ладони. Для такого боя не было специальных перчаток; руки обматывали простой тряпкой в несколько слоев и стягивали веревочкой у запястья. Резало, было неудобно. Инструктор сделал выпад, чтоб схватить Таню за пояс и сразу опрокинуть. Таня ловко увернулась, врезала ему несильно, а когда тот оскалился – с разворота ударила его ногой. Волк упал – скорее от удивления, потому что Таня не должна была успеть ударить так скоро. Сам удар не был сокрушительным. Волк быстро вскочил, но опять попал под удар ногой. Ногами он успел зажать ноги Тани. Стоять было нельзя; но упал он неудачно, почти к канатам, тогда как Таня могла держать торс в вертикальном положении. Она отбила несколько ударов волка снизу и сумела-таки дотянуться до него кулаком. Она принялась бить его с двух сторон. Ее левую ногу страшно сдавило (волк устроил болевой прием), хотелось распрямиться и не было возможности. Таню охватила ярость. Она стала бить и одновременно разворачивалась, чтоб удар получился длиннее.

– Хватит. – сказал офицер.

Таня попала инструктору по лицу.

– Хватит, хватит – у инструктора опух глаз. Вскоре после этой драки он перешел на работу простым строевым командиром. А в прошлом году, говорят, поругался со всеми и уехал. Ребята говорят, он уехал не просто так, а отправился на одну из западных погранзастав, где постоянно бывают столкновения, есть бандиты, провокаторы, диверсанты, где очень много событий и всегда интересно.

Долго время был упорный слух, что на пятом курсе мясо дают почти каждый день, или через день. Все столовые были в одном здании, но заходить туда младшекурсники могли лишь в сопровождении командиров, исключительно строем. Их всегда вели в столовую на первом этаже и не показывали, что на втором. Старшие курсы имели право ходить свободно; Танин курс специально решил не заходить на второй этаж, пока не настанет последний год обучения; всем хотелось превратить это в сюрприз. В первые дни осени Таня не успела сходить в ту столовую, и Людмила не успела. Ребята сбегали и вернулись в полном разочаровании. Столовая на втором этаже была совершенно та же, что и на первом, те же столы из некрашеных досок, те же типовые стулья. Мясо есть, но за него надо платить – сумму, которую студентам дают на месяц. Снабжение не изменилось. Время от времени бывают щи с сушеными грибами. Зимой появились рыбные консервы – там, кроме рыбы, есть какие-то овощи неясного происхождения, судя по цвету, очень старые. Но Таня съедала абсолютно все. В прежние времена даже этой рыбы она не видела.

2

Когда Таня была совсем маленькая, она любила спрятаться куда-нибудь и сидела там тихо-тихо, пока не подходил кто-нибудь из взрослых. В этот момент она выпрыгивала со страшным криком, или кричала, не выпрыгивая. Почему-то ей нравилось пугать. За это ей дали фамилию «Страхова».