Фальшивая монета

Бобов а. А – дай бог память…

Иванов. В Сморгонь?

Бобова. Что ты, милый, такого места и нет на земле!

Иванов. Ну, я лучше тебя знаю, что есть и чего нет! А скоро я тебя поймаю, милая дама!

Бобова. Ах, гонитель ты мой, Нерон жестокой, – и за что ты меня поймаешь?

Иванов. А – за шиворот. Не держи воров, не скупай краденого.

Бобова. Да я всё покупаю, слона приведут, так я и слона.

Иванов. Ладно. Точи зубы-то. Слушай, – на-ко вот, пересунь. (Подаёт ей записку.) Понимаешь, кому?

Бобова. Ну, Клавдии…

Иванов. Шш! Не Клавдии, а Дуне.

Бобова. Уж и в эту сторону метнуло?..

Иванов. Если ты мне это дело наладишь…

Кемской(с верха). Что же воды?

Бобова(бежит). Сейчас, родимый.

Иванов. Найди мне письмоводителя. (Подошёл к окну, вынул из кармана письмо, улыбаясь, читает. Из двери на него смотрит Ефимов. Из комнаты Наташи вышел Глинкин, увидав околодочного – сморщился, хочет уйти обратно. Иванов, обернувшись, прячет письмо.) Примите два пакета.

Глинкин(подошёл, взял пакеты, взвесил на руке). Это что?

Иванов. Не знаю. Моё дело – сдать, ваше – принять да расписаться.

Глинкин. Прошу не указывать мне моих обязанностей.

Иванов. Ах, извините!

Глинкин. Да-с. (Расписываясь в книге.) Можете идти.

Иванов. Благодарю за разрешение.

Глинкин. Что-с?

Иванов. Скоро и вам лично повесточку вручу.

Глинкин. Опять? За что?

Иванов. Буйство в общественном месте.

Глинкин. Это – не буйство, а протест против засилия инородцев!

Иванов(даже удивился). Это – Кознов, Иван Лукич, – инородец?

Глинкин. Я лучше вас знаю, кто – кто!

Иванов. Проницательный вы человек!

Ефимов(входит. Рука подвязана). Н-ну, я думал, обед готов, а тут ещё – Содом и Гоморра…

Иванов. Что это?

Ефимов. Порезал.

Иванов(Ефимову). Вечером – в «Порт-Артуре»?

Ефимов(показывая руку). Какой же я игрок?

Иванов. До свидания, благороднейший господин Глинкин. (Ефимову.) Ну, до вечера, скучный господин.

Ефимов(вздыхая). Трудно быть весёлым, имея фамилию – Ефимов.

Иванов. А я вот Иванов, однако – не скучаю. Нисколько даже.

(Глинкин пожимает плечами.)

Наташа(с покупками, в дверях магазина). Здравствуйте, Пинкертон!

Иванов(щёлкая каблуками). Позвольте помочь?

Наташа. Не трудитесь. У нас домашних кавалеров в избытке заквашено. Вы с чем?

Иванов. С бумагами. А сейчас – к соседу вашему. До свидания!

Глинкин. Удивляюсь, как вы можете фамильярничать с этим…

Наташа. Ах, в моих жилах течёт рыжая, плебейская кровь. Крёстный здесь? (Идёт наверх.) Скажите Поле, что можно накрывать стол.

Глинкин. Ефимов, ступайте, скажите.

Ефимов(обиженно). Вы, сударь мой, тише командуйте! Я человек неожиданный, никто не знает, на что я способен.

Глинкин. Я не командую… Скучно, чёрт возьми! Вот и пожар был, а скучно…

Ефимов(миролюбиво и уныло). Вам жаловаться не на что. У вас всё-таки фамилия оригинальная: Глинкин. Глинку напоминает, оперу «Жизнь за царя». А вот, если Ефимов, так уж это безнадёжно…

Глинкин(с достоинством). Глинкин – это руссофизм, – понимаете? Моя фамилия – де Глинкэн, мой дед был француз, дворянин. А Глинкин – это переделка на русский лад, руссофизм… то есть руссизм…

Ефимов(вздохнув). Хотя бы и так – всё-таки хорошо. Но – уж если Ефимов, так что же? Вы можете представить себе – монумент Ефимову? Если поставить такой монумент на площади – так по ней никто ходить не будет…