Тартуга.Обратно в Хелл

– Мне можно домой? – Осторожно поинтересовалась Рэке.

– И что же там? Да… Интереснее, чем тут? – Устало, замученно прозвучал вопрос, словно древний старик вещал из молодого горла.

– Мне страшно…

– Не бойся… Хочешь фокус покажу? – Не дожидаясь положительного ответа, высунул язык и потушил сигарету об него. После положил окурок в рот, с наслаждением жевал, словно сочную тушёную креветку. Сложив губы особым образом, таким часто пускают кольца дыма, стал выпускать невесомые кругляшки. Воздух наполнился запахом озона, как после сильного ливня с раскатами грома и блеском молний. Рэке, наблюдая за сим представлением, испытала бурю эмоций. От шока, до детского удивления и радости.

– Понравилось? – Лжепрофессор улыбался, – у меня целый арсенал чудес. Не теряя времени даром, подался к ней, обнял девушку за плечи, притянул к себе. Она и не сопротивлялась, возможно, скорее всего, в глубине души даже хотела этого. Все так спонтанно. Ощущение, как будто расположились под пледом, на уютном диване, а не в авто. Вдыхая аромат ее волос, зарываясь в них носом, прошептал:

– Кушать хочешь?

– Нет, дома поем. – Тихо ответила Рэке. В голове же пронеслась мысль «коли доберешься до дома, родная».

– Раньше, до бурного развития кинематографа, мультипликации и прочей анимационной ерунды, мы собирались… – Внезапно начал ученый муж; – компанией или парами. Да… Читали… Вслух… Фантазия рисовала нам неизведанные миры. Злодей или герой, царь, либо нищий, примерь роль любого… Да… Никто не откажет. Самопальные костры, голодная юность, искренние чувства… И…

Рэке и не заметила, как ее губ коснулись. Настойчивый, страстный поцелуй… Сильные руки обвили тело, наполняя его приятными ощущениями вкупе с дрожью и шоком. Не было запаха только что скуренного табака или употребленной кислоты. Наоборот, свежесть. Морозная свежесть чувствовалась при ласках. Страстных и нежных одновременно.

Сердце билось в груди, темп нарастал. Дыхание шумное, вперемешку с тихими стонами неги. Возможно, некоторое время назад, девушка бы сделала попытки сопротивляться. Сейчас же, она полностью растворилась в процессе. Поддавшись искушению, отдавшись во власть греха.

Бывший профессор, или кем он был на самом деле, весьма искусен в любовных делах. Властный, сильный. Подчинил ее полностью. Все действия такие сладкие, тонкие, чувственные. Каждое последующая эмоция перекрывала предыдущую. Рэке и не заметила, как пассажирское сидение откинулось назад. Так же мимо прошел тот момент, когда мы освобождаемся от искусственной повседневной оболочки, именуемой одеждой. Два нагих тела переплелись в горизонтальном диком танце страсти. И пусть весь мир подождет!

Ее не смущало, что вокруг стеной стоит древней лес, а вместо комфортных апартаментов салон автомобиля. Все лишилось смысла. Раз уж нырнула в омут с головой, то следует испить чашу до дна! Стекла потели, ступни упирались в приборную панель, а цепкие пальцы периодически захватывали окружающие предметы, либо царапали плоть партнера. Девушка улетела! Космос! Звездное небо перед глазами… Мир, привычный мир, более не существовал… Ей хотелось больше! Сильнее! Быстрее! Негаданный партнер продолжал менять облики, находясь с ней в непосредственной близости. Прямиком в момент соития, что лишь добавляло пикантности. Спонтанно, периодически распахивая очи, могла узреть перед собой брюнетов и блондинов. От суровых воинственных мужчин до слащавых нежных мальцов. От этого эмоции зашкаливали запредельно. Кульминацией стал настолько бурный оргазм, что Рэке затрясло. Ноги онемели. Волны жара расходились по всему телу. Перед глазами заиграл калейдоскоп причудливых, фантастических красок. После вновь провал… Сознание покинуло ее, оставив чистое наслаждение…

Радио. Монотонная речь диктора. Не открывая глаз, вслушивалась в льющийся поток слов. Вдруг Рэке ощутила неимоверный холод, дрожь пробрала ее. Распахнув очи, огляделась. Это было не радио. Ровно вещал Лжепрофессор.

– Наверное, одно из недостатков бессмертия – ненависть. Ненависть ко всему живому. Абсолютно. Да… Лютая, чистая, всеразрушающая ненависть. Если к животным это чувство выражается в холодной антипатии, то разумных существ хочется перемолоть в порошок! Да… Сердце обращается в камень, а душа настолько извращается и выгорает, что от осознания данного факта возненавидишь в итоге самого себя! Да… Яд сознания настолько пропитывает естество, что чувствуешь его физически. Безусловно, я могу умереть, но вот умора: я, бессмертное существо, боюсь смерти!

Девушка дико смотрела на него. Ее не смущала нагота, резко ставшее неуютным кожаное кресло и тот факт, что находится неизвестно где. С каждой минутой, все новые подробности подкидывали дрова в ее очаг всевозрастающего интереса. Голова шла кругом.

– Ты бессмертен?

– К несчастью…

– Как такое возможно? Вы взломали генетический код? Смогли решить трудности ограниченного деления и проблему теломер?

– В каком-то смысле. Да… – Устало ответил подросток. Именно такой облик он сейчас принял.

– Как ты это делаешь? – Удивилась белоглавая? – Ты бессмертен и меняешь телесные образы по своему желанию? Так странно говоришь.... Кто ты?

– Ты удивишься, но я один из первопроходцев, пионеров, так сказать, которые покоряли калакеанский бассейн. Да… – Обратившись в десятилетнего мальчика, лениво курил, пуская густые струи дыма, попеременно: то через нос, то через рот, задумчиво смотрел перед собой в одну точку. Самое странное, в этот раз он не подогнал одеяния под текущую личину. Одежда висела на нем мешком, приходилось закатывать рукава. Постоянно ёрзал, хотя это его явно веселило. Происходящее поднимало ему настроение.

– Икерий проявляет различные таланты, порой, сокрытые в глубине нашего естества. Да… Находясь с ним рядом, способности проявятся случайным образом, а вот если принять его внутрь… Хе-хе! То тогда процессом уже можно управлять! Главное, не переборщить! -Подмигнул. – Ведь сей интересный металл, хотя, по сути, таковым не является. Да… Все просто так привыкли его называть. Икерий способен замещать ткани организма, встраиваться на уровне клеток. Обволакивать их. Всем известно – у любой медали есть обратная сторона. Да… Гениальность граничит с безумием, а добродетель с пороками! – Мальчик рассуждал так серьезно, вопреки его виду, и это раззадорило Рэке.

– Все! Все, что мы создали. Открыли. Да… Погибло… Остались лишь останки… Хе-хе, каков каламбур! Будто какой-то заблудший путник посреди белоснежных песков. Скелет в пустыне белеет под лучами солнечного света… Да… Руины напоминают о молодости постаревших, выродившихся цивилизаций. Эдемадам, Хелл и еще целый список цветущих городов остались там, позади нас… – Подросток многозначительно показал большим пальцем себе за спину – мол, посмотри, и узришь истинность моих слов.

– Я помню, верю… Помнится мне, как юные девы игнорировали меня, да… Ибо был неказист, но невероятно харизматичный! Знатного рода… Жаль карманы пусты… Моя внешняя отталкивающая наружность соседствовала с искрометным юмором, талантом. Да…Эрудицией. Прозорливостью – вспоминал серьезный малыш.

– Сейчас, сейчас я свободен. Сказочно богат. Имею все материальные блага. Утехи. Хвори мне не страшны. Нет вещи, которую я не мог бы купить, но какой в них смысл, по пришествию стольких лет? Да… Только скорбь, страх и злость, мои друзья. Я могу разгонять свой облик. От нежной юности до дряхлой старости… Детство, блаженное детство, жил в семье. Да… Был глубоким стариком. Пробовал, каково… Старость – она никому не нравится, если только хочешь травить мир скверной. Да…

– Следовательно, самостоятельно ты можешь себя умертвить, а если насильно? – Сделав задумчивую мордашку, светловолосая девушка взялась правой кистью за подбородок.

– Насильно я сейчас тебя умертвлю. – Спокойно, жестко ответил малой. – Слушай меня! Не перебивай и познаешь! Куда торопишься?! Детки малые али пожар? Да? Тебя ждет голодная негулянная собака? ОТВЕЧАЙ! – Мальчик в течение короткой яростной речи обратился в дряблого, визгливого деда. Глаза горели безумием, а из мерзкого, с неполных наборов зубов, рта, летела тягучая слюна.

«Бешеный какой! Ненормальный», – промелькнула мысль у Рэке. Спустя мгновенье, старик, успокоившись, продолжил:

– Знаешь, наверняка, что груз богов, истинных богов, весьма тяжел. Да… Здраво продолжал он свое рассуждение; – Вот изобрели люди роботов. Да… С текущими материалами, алгоритмами и прочей дребеденью. Которые могут функционировать веками. Да… Если программа ограничена, то есть, нет самосовершенствования, самообучения, проблем нет. А вот коли искусственный интеллект постоянно развивается, обучается, становится сложнее, то рано или поздно задумается о своей роли. Да… Но это лишь бездуховная электроника. Мы. Ммм. Да… Можем их контролировать. Богоподобным же существам труднее во сто крат, ибо жизнь вечная, а занятия конечны. Да…Хммм… Постепенно становится скучно. Поэтому многие, подобные мне, самостоятельно завершили земной путь. Суицид, проще говоря. Роботы – бесчувственные создания. Богоподобные люди – нет.

– Не все стали… Нет… Многие не выдержали ноши вечной жизни. Как же все-таки я изнурен! Но дело сделать необходимо. Да… Всякое случается в жизни, и даже бессмертный способен на удивление, но усталость… Рано или поздно берет вверх. – Старче утомленно закрыл веки.

Рэке молчала. Излишек событий за сегодняшний день. Поскорее бы все это закончилось.

– Иди. – Не раскрывая глаз, сказал столь странный собеседник.

– Куда? Прям сейчас? И в таком виде? – Девушка была слегка шокирована таким предложением.

– ВЫМЕТАЙСЯ ИЗ МОЕГО АВТО! БУДЕШЬ ЗНАТЬ, КАК ШОРОШАТЬСЯ С НЕЗНАКОМЦАМИ! ПРОВАЛИВАЙ! ЖИВО! – Ор заполонил салон, заставив задрожать, как окружающие предметы, так и тело студентки.

– Хорошо… – Нерешительно, робко молвила Рэке, – но, но. У меня столько вопросов!

– А ты что, совсем того? Выпившая? Почитаешь. Направление есть. – В подтверждение слов указал кривым пальцем в сторону пассажирской двери.

– Можно мне хотя бы привести себя в порядок?

– Нет!

– Почему?

– По многочисленным просьбам. Никак нельзя!

– Чьим просьбам?

– Моим! Моим! Пустая твоя голова! Вон!!! – Безумец зашёлся воплем, изогнулся дугой, пустил пену. Спустя минуту вернулся в обычное положение, утер выступившие слюни тылом ладони. Замолчал.

Разбита. Разрушена. Растоптана. Девушка почувствовала себя нечистой. Словно древняя святыня развитой цивилизации, которую осквернили дикие варвары. Вымазанной такой разновидностью грязи, которую не смоешь водой. "Ужас, как так вышло?".

Кожа пассажирского кресла прилипла к телу. Обнажена. Робко прикрыв грудь рукой, сведя ноги, ощутила себя крайне уязвимой. Ком в горле, в голове рой мыслей, а в попытках осмысления ситуации полная пустота.

– Ты долго резину тянуть собираешься? Боги разговаривают с нами по-разному. Да… Как тебе такой диалог?

– Отвези меня домой… ПОЖАЛУЙСТА, ПРОШУ! – Глаза намокли. Слезы двумя сверкающими дорожками устремились по щекам, нос заложило.

– Не уделай соплями мне ВСЕ ТУТ! – Мужчина катал девушку на эмоциональных качелях; – Рэке, Рэке, моя маленькая беззащитная девочка! – Лжепрофессор перевоплотился вновь в статного, брутального мужчину. Самца. Тот образ, что принял на трассе, наверное, один из его любимых. Обнял ее, прижал к себе. Девушке было некомфортно. От прикосновений, от упирающегося в ребра рычага коробки передач. Несколько часов назад все это ощущалось несколько иначе. Напоследок, поцеловал ее в густые, растрёпанные волосы. Перегнувшись через нее, открыл дверь. Легонько подтолкнул. Она и не сообразила, как оказалась совершенно нагая в вечерних сумерках. Сотрясаясь от рыданий, душевной боли и холода.

Очи увлажнились настолько, что она не видела дальше нескольких шагов, но красные огни задних фар различила. Из окна ученый муж выкинул скомканную одежду, а после, стартовав, подняв столб грязи, скрылся из вида.

«Да уж. Чувствую себя, как побитая собака. Вот вляпалась-то». Настроение резко переменилось. Истерично засмеялась. Рывками. Приступами. Опасливо оглядевшись, подошла к вещам, которые мало того, что испачкались, еще и стремительно мокли. Небо плачет. Рэке плачет. Тушь течет.

Горюя, испытывая душевные муки, Рэке вдруг рассудила; «что бы на моем месте делали пресловутые пираты? Как бы они выпутывались? Пали духом или же наоборот, стиснув зубы, боролись? Его осуждать нельзя, сама виновата. Поразвлекался с простушкой, ей же и самой хорошо было, до определенного момента… До определенного… То, что мной воспользовались, а потом выкинули, как котенка…. Сама виновата. Эх, ладно… Прорвемся!».