– Вывернул.
– Хватит. Теперь летите прямо. Какая у вас высота? Там такой прибор со стрелкой и подписано «футы»… Альтиметр называется…
– Около тысячи пятисот футов.
– Хорошо, спуститесь до тысячи трёхсот. Там проходит грузовой воздушный коридор в Хавбург. Выправите самолёт.
– Выправил.
– Теперь давайте прямо… Говорите же. Так мы вас сможем засечь.
– А что зря болтать-то.
– Ну, спойте что-нибудь.
– Ладно, – маршал прочистил горлышко. – Что-нибудь спою.
И маршал затянул песню, знакомую ему, да и всему миру:
Вечера, я увидел её,
Она шла.
А теперь на костылях бежит.
О, боже мой, прям на меня.
Вечера. Помню я, она болтать могла,
А теперь её подвязан рот,
О, боже мой.
O main gott.
Она, почему тогда на красный свет пошла.
Она, почему мимо перехода пошла.
О, боже, что было вечера.
(На этом месте подключились и диспетчера).
Вечера. Что такое было вечера.
Было солнце, была и луна,
А вот теперь одна мура.
Она, почему тогда на красный свет пошла.
Она, почему мимо перехода пошла.
О, боже, что было вечера.
М-м-м-м-м-м-м-м-ап-чхи-м-м-м.
– А теперь давайте влево, а то так не попадёте на нас.
– Ясно. Только у меня какая-то жёлтая лампочка горит.
– А что под ней написано?
– «Топливо».
– Дело пахнет разбавленным стооктановым бензином. Топлива вам хватит ещё ненадолго.
– Насколько?
– Минут на десять, если, конечно, у вас нет ветра.
– Чего нет, того нет.
– У вас есть парашюты?
– Наверное, нет.
– Да… Дело пахнет разлитым стооктановым бензином. До нас вы не долетите, но можно долететь до другого аэродрома.
– Где это?
– У деревни Кримминалитят.
– Это не деревня.
– Вы правы. Это…
– Зона это, вот что!
– Вы правы, маршал. Но там единственная более или менее пригодная для посадки площадка.
– А точнее?
– Контрольно-следовая полоса. Шасси должно выдержать.
– Зачем она?
– Чтобы легко было найти следы сбежавшего. Она вокруг тюрьмы. Там и минное поле есть. Но как вы сядете, мы сразу за вами вышлем самолёт.
– Куда лететь?
– Направо и прямо.
– Намного.
– Не сильно.
– Начал.
– Ещё немного… Хватит. А теперь смотрите вниз.