Семь сестер. Сестра жемчуга

Минут через двадцать началось вечернее действо, а я, воспользовавшись тем, что все глаза были обращены на светило, быстрехонько прошмыгнула через ворота, словно раненый зверь.

Направляясь к себе в комнату, я смутно представляла, что меня ждет впереди. Утешало лишь одно. Если Эйс вдруг предложит мне убраться из его дома прямо сейчас – дескать, между нами все кончено, то найти себе место в каком-нибудь отеле не составит особого труда. Ведь новогодняя лихорадка с неизменным наплывом туристов уже закончилась. Открыв дверь в свою комнату, я уловила слабый цветочный запах, витавший в воздухе.

– Я здесь. Иди сюда! Присоединяйся ко мне, – услышала я голос Эйса.

Я вошла в ванную комнату и увидела Эйса лежащим в огромной овальной ванне в окружении десятков горящих свеч, источающих сладковатый аромат. Вода в ванне была покрыта сплошным слоем белых и розовых лепестков.

– Хочешь ко мне?

Я хихикнула в ответ.

– Что смешного?

– Ты сейчас смотришься как такая сюрреалистическая версия знаменитого полотна, изображающего мертвую Офелию.

– Хочешь сказать, что я со своим волосатым торсом выгляжу безобразно? Ну и пусть! – ухмыльнулся он в ответ. – Просто я попытался быть романтичным. А тут еще и служанка помогла с цветами. Но явно перестаралась. Никогда не надо просить тайскую прислугу приготовить для вас ванну. Иначе они все засыплют лепестками. Потом не отмоешься за несколько дней.

Я присоединилась к Эйсу. Устроилась, удобно положив голову ему на грудь, а он крепко обвил меня руками за талию. Невероятно приятное чувство!

– Извини, что так получилось с утра, – прошептал он мне на ухо, а потом нежно поцеловал его. – Но у меня действительно скопились кое-какие дела, которые надо было решить по телефону.

– Тебе не за что извиняться передо мной.

– Я по тебе соскучился. Так мы будем сегодня ужинать?

– Обязательно, – улыбнулась я в ответ.

Много позже, когда мы, наконец, уже выбрались из ванны, а потом как следует приложились к свежей рыбе под тамариндовым соусом, мы решили немного прогуляться. Спустились на пляж и улеглись на песок, стали разглядывать звезды.

– Покажи мне свою звезду, – вдруг попросил меня Эйс.

Я поискала глазами туманное созвездие Семь сестер и ткнула в него пальцем.

– Моя звезда третья по счету, если считать с самой верхней.

– Но я вижу только шесть звезд.

– На самом деле их семь. Просто последняя – самая маленькая, и ее едва видно.

– А как зовут эту звезду?

– Меропа.

– Ты раньше никогда не упоминала этого имени.

– Не упоминала. Потому что такой сестры у нас нет. Папа удочерил только шесть девочек и привез их к себе домой.

– Сплошные загадки.

– Наверное, ты прав. Но знаешь, оглядываясь в прошлое, могу сказать, что все мое детство было именно таким: волшебно-загадочным.

– А ты не знаешь, почему он удочерил вас?

– Понятия не имею. Ребенком мне это было совсем не интересно. Ну, понимаешь меня? Я воспринимала все как должное. Мне нравилось, что у меня столько сестер. Я любила Стар. А у тебя есть братья или сестры?

– Увы-увы! Я – единственный ребенок, и у меня нет ни братьев, ни сестер. – Эйс издал хрипловатый смешок и повернулся ко мне лицом. – Ты не слишком много рассказываешь о своих сестрах. Какие они у тебя?

– Майя и Алли – старшие. Майя чудо как хороша. И такая умница. Она знает целую кучу языков. Алли тоже замечательная. Сильная, мужественная… Недавно у нее случилось большое горе, но она как-то справилась со всем этим. Знаешь, я не перестаю восхищаться ею. Честно! Хотелось бы мне хоть в чем-то походить на нее.

– То есть Алли в вашей семье – это такой образец для подражания, да?

– Возможно, так оно и есть. Потом Тигги…

Я задумалась, подбирая нужные слова, чтобы описать свою следующую сестру.

– Она не такая, как Стар. Но я с ней тоже очень близка. Она такая… очень… Каким словом можно описать человека, который понимает тебя без слов?

– Наверное, у нее хорошая интуиция.

– Да, именно так. Интуиция. И вообще, она очень позитивный человек по натуре. Во всем видит только положительное. Если бы я рисовала, глядя на мир ее глазами, то это были бы невероятно красивые вещи. А еще есть Электра… – добавила я, немного помрачнев. – Но вот с ней мы не так чтобы очень уж ладим. – И тут же поспешила задать встречный вопрос: – А у тебя какое было детство?

– Наверное, так же, как и ты, я ребенком воспринимал все вокруг себя как должное. Я любил маму, мы жили в Таиланде, а вскоре после того, как она умерла, меня отправили на учебу в Англию.

– Наверное, было тяжело вдруг оказаться вдали от всех и от всего, что ты знаешь.

– Нет. В школе было… все прекрасно.

– А что твой отец?

– Я же говорил тебе, я его не знаю.

В голосе Эйса послышались напряженные нотки, и я не рискнула продолжить свои расспросы, хотя, не скрою, меня снедало откровенное любопытство.

– А ты никогда не предполагала, что Па Солт может оказаться твоим родным отцом? – услышала я в темноте его голос через какое-то время.

– Мне такие мысли даже и в голову не приходили, – ответила я. И вдруг невольно задалась вопросом: а что, если так и есть? – Если предположить такое, то получается, что папа бороздил на своей яхте моря и океаны, собирая шесть своих незаконнорожденных дочерей, разбросанных по всему миру. Довольно странно звучит.

– Пожалуй, ты права. Это было бы весьма странно, – согласился со мной Эйс. – Но была же у него какая-то причина поступить так, как он поступил?

– Кто знает? Да и кому это важно сейчас? Папы больше нет. Так что всей правды нам никогда не узнать.

– Согласен. Да и какой смысл копаться в прошлом, верно?

– Смысла нет. И тем не менее мы все копаемся в своем прошлом. Размышляем о тех ошибках, которые совершили. Сожалеем, что не можем исправить их.

– Тебе пока нечего исправлять. Какие у тебя ошибки? Ошибку совершили твои родители, когда в свое время отказались от тебя.

Я повернулась, чтобы взглянуть на Эйса. Меня поразило, какие у него яркие блестящие глаза, словно он с трудом сдерживает слезы. Наверное, лунный свет всему виной.