Ригодон

По правде говоря, мы уже вообще ни во что не верили.

* * *

Но верили мы во что-нибудь или нет, а поезд тронулся… причем довольно мягко… чуххх!.. чуххх!.. кажется, локомотив в голове поезда более нервный, чем тот, что толкает нас сзади… вагоны катятся вперед… а внутри – мы втроем и Бебер в окружении прибалтийских женщин и их сопляков… наверное, они уже обратили на нас внимание… но все-таки, мы влезли, черт побери! в эту кашу из задов, грудей, рук и волос… нас так сдавило, так стиснуло, что никому уже не под силу вытолкнуть нас наружу… у меня на шее примерно три ляжки… а на голове… чья-то нога… просто удивительно, как этот вагон выдерживал подобные нагрузки, казалось, что он вот-вот треснет, развалится на куски, покатится под откос… нас ужасно трясет… и нет никакой возможности посмотреть, в чем там дело… в рельсах, колесах или в путях… хотя, надо сказать, этот поезд все же не так раскачивается и трясется, как поезд с Балтики… вот там-то мы определенно оттянулись по полной программе!.. этом составе с прокаженными и рыбой… где-то он теперь?..

Впрочем, довольно воспоминаний!.. лучше оглядимся по сторонам!.. женщины переговариваются между собой… да уж, действительно, странные обороты… вот в таком языке, по-моему, вообще понять ничего невозможно… даже самые простые слова, с которыми матери обращаются к своим ребятишкам… ни фига!.. о, но думаю, если бы наше путешествие продлилось чуть дольше, я бы все это быстренько усвоил… хорошие способности к языкам? да этим может похвастаться любой портье в отеле… или даже питон… ведь идиома подобна куску мяса… сперва вы мнетесь, не зная, что с ним делать… и worzt! заглатываете! с удовольствием!.. одним махом!.. ну да ладно… а тем временем поезд все едет, движется вперед, а мы, как я уже сказал, стиснуты внутри… поезд же все едет… точнее даже скачет по рельсам… трах!.. и снова опускается на рельсы, обретает равновесие и катится дальше… вот здесь я хотел бы немного отвлечься, сделать небольшое отступление… я заметил, что вот уже скоро тридцать лет, как, где бы я ни появился, будь то в охваченных пожарами городах, а мы немало их повидали, полусгоревших или полностью превратившихся в пепел и развалины, от Констанца, что почти в Швейцарии, до Фленсбурга, там, вверху, и даже во Франции, скажем, в Курбвуа, в пассаже Шуазель или на улице Лепик[48 - Селин часто упоминает в своих романах эти три места: Курбвуа – парижский пригород, где он родился; пассаж Шуазель – место, где прошло его детство; на улице Лепик на Монмартре он жил с 1931 по 1938 год.], всюду и всегда у меня такое ощущение, что лучше бы мне вообще не рождаться на этот свет… и даже здесь в Медоне, где я веду себя, можно сказать, невероятно скромно, демонстрируя просто неслыханную предупредительность и услужливость, мне все равно постоянно дают понять, что обо мне не забыли… сначала под барабанный бой составляются петиции под барабанный бой, потом барабанный бой начинает звучать все сильнее, и наконец все, о чем раньше только шептались, доносится из граммофонов и громкоговорителей, и уже ни у кого не остается сомнений в том, что я из себя на самом деле представляю… я в десять ужаснее, чем Петьо… гипер-Ландрю… супер-Бугра[49 - Селин часто упоминает в своих романах эти три имени. Доктор Бугра был обвинен в убийстве в 1925 году после того, как у него в шкафу обнаружили труп. Был приговорен к пожизненной каторге и отправлен в Гвиану, откуда почти сразу бежал в Венесуэлу, где бесплатно лечил бедняков до самой смерти в 1961 году. Дело Ландрю привлекло к себе внимание французской общественности между 1919 и 1921 гг. Ландрю был обвинен в том, что убивал женщин, с которыми знакомился по объявлениям в газетах. Его казнили 25 февраля 1922 года.], предатель, постоянно меняющий свои обличья, порнограф, у которого аж сто членов… о, я ко всему этому уже привык!.. невероятно, но факт: и в Копенгагене, и на Монмартре, и в Цорнхофе в Пруссии со мной происходит одно и то же… то же самое будет и в Гонолулу… и у меня еще хватает наглости жаловаться! а те несчастные, что вынуждены со мной общаться! да им памятники при жизни надо ставить: quos vult perdere[50 - Намек на латинское изречение: Quos deus perdere vult, dementat prius – Кого бог хочет погубить, того прежде всего лишает разума.]! (читайте дамские романы.)

Но к делу! я отвлекся и забыл про наш поезд!.. мы были в нем настолько сдавлены, стиснуты, спрессованы, сжаты… что постепенно, мне кажется, из нас выдавили абсолютно все жидкости: мочу, пот и кровь… а вагон все скакал по рельсам, и думаю, он бы с удовольствием перевернулся и вывалил нас на какой-нибудь развилке… но как это ни странно, пока что мы продвигались вперед… в просвет между чьими-то бедрами и затылками я вижу, как мы проезжаем луга, рощи и какую-то ферму… даже две… о, да там резвятся ребятишки!..

Ульм – это конечная станция!.. кажется, мы должны проехать Лейпциг… хотя я не уверен… увидим… а вдруг вообще все это сплошное вранье? и они просто возьмут и высадят нас на каком-нибудь лугу?.. в Ростоке репетиция ведь уже состоялась… хотя мы по природе своей довольно выносливы, и мы не раз уже это доказали… во всяком случае, мне так кажется… я делюсь своими соображениями на этот счет с Лили и Ля Вигой… они совершенно со мной согласны… наконец-то нам удалось выпрямиться и встать, потеснив остальных… думаю, это исключительно благодаря тряске… вот уже целых два часа мы наблюдаем за мелькающими за окном деревьями… однако мы всем довольны и ни на что не жалуемся, как другие… мы и наш кот вообще крайне неприхотливы… возможно, мы, в отличие от остальных, просто ко всему привыкли, потому что нас все постоянно третируют, отовсюду гонят и дергают то туда, то сюда… о, неужели… я оказался прав… вот и перрон… и надпись: ЛЕЙПЦИГ… большими красными буквами… отлично!.. поезд замедляет ход… да! это остановка!.. тут есть и другие объявления… «выходить из поезда запрещено»… Verboten!.. вдоль платформы стоят жандармы… вижу, нас уже ждут… а вон и барышни с кувшинами… полными до краев… они выстраиваются в цепочку и передают нам их через окна… ведь стекол-то нет… и через проемы дверей тоже… это бульон!.. конечно, это вполне может оказаться какой-нибудь отравой, прокисшим пойлом… но кажется, это не так!.. остальные уже пьют… ладно! а где же кружки? нужны кружки… у них все предусмотрено!.. даже буханки хлеба… часть кувшинов предназначена для матерей с детьми… там молоко! молоко! milch! и рожки… есть и рожки… весь вагон присасывается к ним… матери сосут быстрее, чем младенцы… чмок! чмок! им даже соски не нужны… а вот и еще один кувшин!.. к нам подходят молоденькие девушки из «Красного креста»… эти тоже кое-что принесли, похлебку, варенье… чтобы эти несчастные прибалтийские матери с детишками прекратили хныкать… весь вагон требует еще!.. milch!.. milch!.. но самое интересное, что никто и с места не сдвинулся… никто не пытается никуда выпрыгнуть… все соблюдают правила… Aussteigen verboten! Verboten!

Так, кажется, локомотивы опять запыхтели… точно!.. опять полетела сажа… и еще какая!.. густая… застилающая все вокруг… она сразу же окутала весь перрон вместе с барышнями из Rote Kreuz… и жандармами… мы втроем держимся за руки… поезд тронулся, но нам ничего не видно… в этой тряске нас вполне могли разъединить другие тела… эти тела что-то бормочут! здесь ведь еще и младенцы… ой!.. ой!.. папаши, дедушки!.. что у них за язык… а локомотиву на все плевать… мчится себе вперед… чухх! чухх!.. кажется, мы катимся под гору… мы отъехали уже довольно далеко… ну прямо настоящий «экспресс»… в просвет между чьими-то ногами мне видно какую-то насыпь… теперь сажи уже меньше, хотя глаза все равно щиплет… да! вон и деревья!.. и скалы… я вспомнил… Харрас же мне сказал: вы проедете под горами Эйфеля… должно быть, это они и есть!.. либо Эйфель, либо Таунус[51 - Таунус – горный хребет на юге Рейнских сланцевых гор.]… во всяком случае, мы едем вниз… а может, это другой массив?.. Гарц[52 - Гарц – горный массив в Германии.]? но все-таки, мне кажется, что это Эйфель!.. или же Таунус!.. я вслушиваюсь в то, что говорят вокруг…

литовки говорят только по-немецки… а кто эти другие женщины?.. латышки?.. финки? ладно, главное, чтобы этот поезд доехал… и чтобы нас не раздавило в туннеле… такое тоже вполне возможно… может, этого им и нужно?.. впрочем, от нас уже ничего не зависит… как и тогда, в поезде Росток-Берлин… к концу этого путешествия мы должны мумифицироваться и прокоптиться, ведь мы здесь набиты, как сельди в бочке… ну и что с того?.. какая разница!.. самое главное, что мы едем! так ведь?.. поезд теперь катится как будто сам собой… у меня такое впечатление… неожиданно вся эта махина как будто проваливается в пропасть, раздается ужасный грохот… пролетаем! один свод! другой! я чувствую удушье… и вдруг резко тормозим, раздается скрежет, поезд ползет вперед… ррррии-ии… потом назад… опять вперед… нас толкает то туда, то сюда… и вот опять!.. о, да это не просто толчки!.. сверху падают бомбы! на самом деле… один раз!.. другой! они бомбят! хвост нашего поезда… заднюю часть!.. к счастью, мы уже в туннеле… им не повезло!.. брум! еще раз тряхануло… неужели, попали по последним вагонам?.. наверное, следовало бы пойти к выходу!.. именно это и собирался сделать Ля Вига.

– Нет, малыш! нам придется слишком долго добираться!

Я пытаюсь его успокоить… Ля Вига собирается мне что-то ответить, но его прерывает ужасный удар… вокруг все черно, сажи здесь больше, чем воздуха… кажется, мы уже почти парим надо всеми этими семействами… одновременно на нас обрушится еще одна взрывная волна… с другого конца туннеля… вот это номер! да они крушат туннель! собираются обрушить гору и своды!.. бомбы летят пачками… они решили все тут разворотить и добраться до нас, до нашего поезда! теперь мы сидим, съежившись, прямо как крысы… при каждом ударе сверху, с воздуха, мы все больше спрессовываемся с этими людьми… можете себе представить, что происходит с вагонами, как они трясутся… весь состав дребезжит, раздается лязг цепей и звон остатков стекол, и все это сопровождается воплями… а вот и цепи лопаются, падают, скребут по гравию… вокруг периодически мелькают вспышки! так что можно рассмотреть свод… от одного конца туннеля до другого… у нас не просто искры из глаз сыплются, а целые снопы искр!.. каждая бомба буквально сотрясает поезд… толчки сверху!.. снизу! еще раз!.. трррах!.. ну прямо как на аттракционе в Луна-парке!.. однако это не смешно!.. какой-то железнодорожный аккордеон! ах, вот взорвалась одна мина! бррум! еще одна!.. они пытаются взорвать скалу! ту, что сверху, и добраться до самого туннеля!.. этого только не хватало… от таких сотрясений может покорежиться поезд… ну и удары… гидравлические… похоже на то… хотя на вид этот состав довольно прочный… впрочем, такое же впечатление производили и другие… все это продолжается уже два часа… матери стонут… задыхаются… выплевывая сажу и серу прямо на своих детишек… что там происходит сверху? а сбоку? мне ничего не видно, только слышно… все время раздается жуткий скрежет железа… и еще бум! и трррах!.. вероятно, несколько головных вагонов уже разнесены вдребезги… все пассажиры выходят!.. раздаются приказы verboten! verboten! ну да, как же!.. да пошел ты!.. вокруг все уже делают ноги, никто никого не слушает!.. в нашем вагоне тоже царит паника… так!.. на четвереньки, и вперед по булыжникам, вдоль туннеля!.. на коленях… при каждом ударе с воздуха все сворачиваются в комки и катятся кувырком под вагоны… даже в метро я такого никогда не видел… хотя несколько раз между «Римом» и «Сен-Лазаром»[53 - Названия парижских станций метро.]… меня и заставали тревоги… и тогда в Берлине, на Tiergarten[54 - Селин описывает этот эпизод в берлинском метро в романе «Север».], тоже была разъяренная толпа… но все это не идет ни в какое сравнение с этим туннелем, забитым задыхавшейся ребятней и прибалтами… да еще в полной темноте… представляете? от одного конца туннеля к другому проносятся ураганные порывы, я не преувеличиваю, даже своды над нами трепетали… настоящий тайфун в туннеле… в конце концов, думаю, здесь все рухнуло… уверен… должно быть, так многие и закончили свою дни… в Гарце?.. или же в Таунусе?.. мне об этом рассказывали… но одних «рассказов» мне недостаточно… если я когда-нибудь закончу эту книгу, обещаю, специально съезжу туда, чтобы лично убедиться, удалось ли им сравнять с землей все эти горы… снести хребты, которые всегда так нравились туристам… засыпать все входы и выходы…

Так вот, пока я тут с вами разглагольствую, вокруг меня на земле повсюду распластались люди, которые уже заполнили весь туннель, и больше никому не подчинялись… в туннеле бушевал ураган, летели куски металла, булыжники и раздавались взрывы… стоило только приподнять голову… бум! и черепушки как не бывало!

А ведь эти вагоны были целиком из металла, такие крепкие и надежные, но и они все равно тряслись, дергались, сжимались и стонали, как аккордеон… причем не только наш вагон, а весь состав, от начала до конца, от головного локомотива до последнего вагона… не понимаю, как он вообще держался, от такой тряски он бы должен был уже давно развалиться на части, этот поезд, и вывалить наружу все свое добро и людей… ан нет! налетит вихрь с какого-нибудь конца, и весь поезд вдруг бр… р… ранг! и снова выпрямился!.. а потом опять затрясся… в потоке сажи и серы… настоящие конвульсии!.. невероятно… казалось, что поезд катало по туннелю туда-сюда… что он скачет то вверх, то вниз, в такт ударам бомб!.. то взад, то вперед… тем не менее, я не сомневался, что это было только начало!.. ага, вот и еще!.. я вижу пламя… знакомая картина!.. желтое!.. это фосфор!.. неплохо!.. все ясно, эти бомбы… наполнены жидким фосфором!.. и фосфор разливается… честно говоря, я не представлял себе, как мы отсюда выберемся… каким образом?.. до мамочек, что ползали по булыжникам, наконец дошло, что их ползание ни к чему не приведет, лучше уж встать и бежать… но куда?.. через потоки пламени?.. ну нет!.. лучше проползти под поездом на ту сторону!.. туда, где не было фосфора… к другой стенке… кажется, они хотят вернуться обратно в Лейпциг!.. и вопят об этом!.. какой-то старик мне переводит… в Лейпциге у них будет все!.. они сами видели! все!.. в Лейпциге есть все! молоко!.. бульон!.. похлебка! Rote Kreuz!.. Красный Крест! нужно вернуться туда!.. главное, выбраться из туннеля… и не садиться обратно в поезд… его все равно разбомбят, РАФ от него ничего не оставит! никто не спасется! у самого выхода из туннеля: брум! стоит только прислушаться! самолеты все тут испепелят! спасайся кто может! на булыжниках остаются лежать тела… это старики, и те, кто в обмороке… я не собираюсь уточнять, что с ними! а, вот и какой-то офицер!.. он тоже пробирается по булыжникам… между стеной и поездом… при свете фосфора… видно почти все от одного конца туннеля до другого… должно быть, это один из тех офицеров, которых выгнали в пижамах из вагона O. K. W… вместе с маршалом фон Луббом… он опять нацепил свои эполеты и витые шнуры, прикрепил их прямо к пижаме… он заметил меня и обращается ко мне по-французски… ему известно, кто мы такие, хотя вокруг темно, да и мы сами покрыты сажей… и, черт возьми, мы ведь ведем себя крайне скромно… даже наш кот Бебер в своей сумочке… но ему известно, откуда мы едем… Росток-Берлин… рыбный поезд… вся информация… кто… что… куда… откуда… подумать только, оказывается, даже во время самых ужасных катаклизмов, о вас уже все всем известно, причем до таких мельчайших подробностей, что вам остается только рот раскрыть от изумления… люди приписывают вам все, что хотят, все выворачивают наизнанку, изображают вас так, как им заблагорассудится, и вам нигде от них не скрыться… даже здесь в этом туннеле, в этой фосфорной печи, под обстрелом шрапнели с обоих концов, в этой пылающей мясорубке, где вот-вот начнут плавиться рельсы и вагоны… ни нам троим с Бебером, ни этому нахальному офицеру… да и этому маршалу фон Луббу тоже!.. вместе со всеми прибалтийскими женщинами и младенцами… сплетни будут существовать всегда и везде! где бы вы ни очутились! неважно, где! хоть на оголенных пиках Эвереста или Невады… они всегда вас опережают! и все больше и больше обмусоливаются… в самом сердце Везувия происходит то же самое! в глубине скал, под мириатоннами лавы и потоков расплавленного железа!

Но довольно гипербол! теперь факты… возвращаемся в туннель! как я уже сказал, там была настоящая мясорубка для мамаш, детишек и стариков из уже не существующих прибалтийских, субпомеранских, лапландских и еще более экзотических стран… в это трудно поверить, но на нас действительно все косились с большим интересом, причем исключительно на нас троих… кто мы такие?.. откуда?.. любопытство… при том, что сами они прибыли черт знает откуда, а Франция для них вообще ничего не значила… они о такой стране никогда даже не слышали… тем не менее, они задавали друг другу вопросы… продолжая ползти по рельсам… если вы всех так интересуете, то вас уже никогда не оставят в покое… даже в самых жутких туннелях… можете мне поверить… сплетням ничто не может помешать, никакие преграды… да и вы сможете узнать про себя и Бебера такое, что вам самим никогда бы даже в голову не пришло!.. возьмите хотя бы этого офицера, который к нам подошел… как он нашел нас во всей этой подземной неразберихе, откуда узнал наши имена?

– Доктор Детуш!.. это ведь вы, не так ли?.. а это ваш друг Ле Виган? и ваш кот Бебер? мое почтение, мадам!

Он говорит по-французски отрывисто, сухо, но четко…

– Разрешите представиться, мадам! честь имею!.. капитан Гофман, седьмой инженерный полк… штаб маршала… кстати, господа, вы случайно не видели маршала?.. ну, вы же знаете, он был на втором тендере?.. маршал фон Лубб!..

– Нет, капитан! нет!

– Черт знает, что творится, ничего не понять!.. он же был на самом верху, на куче угля… мы с офицерами и машинистами все перерыли… но его нигде нет… даже уголь проверили… а поезд нужно отправлять!.. эскадрильи скоро опять вернутся… нам известно… и на сей раз с запасами бомб… представьте себе… и тоже с фосфором… с жидким…

– О, конечно, капитан! вы правы!

– Этот туннель просто затопят…

– Совершенно верно.

– Поезд нужно отправлять!

Да, кстати…

– Капитан, мамаши отказываются возвращаться в поезд… боятся!

– Тем лучше! тем лучше!

Все, что угодно, только не этот поезд!.. они хотят вернуться в Лейпциг… по путям… по насыпи… по гравию!..

– Тем лучше!.. тем лучше!

– В Лейпциге им давали молоко! они боятся ехать в этом поезде! боятся ехать в Ульм!..

– Конечно! конечно!.. как им угодно! ну а мы уезжаем! у нас только десять минут… взгляните-ка на свои часы…

Он светит мне… своим фонариком… я делаю вид… что что-то вижу…

– Да, да, капитан!..

На моих часах нет ни стекла, ни стрелок…

– На насыпях уже путевые рабочие… через двадцать минут эскадрильи пополнят запасы бомб… и опять взлетят… а может, и раньше!..

Похоже, этот капитан Гофман не ошибается и знает, что говорит… плевать ему на всех этих мамаш и семейства, пусть себе отправляются обратно в Лейпциг… в Красный Крест за сосисками и бульоном!.. через двадцать минут сюда хлынет настоящий поток фосфора…

Я спрашиваю у него, который час, ведь мои часы сломаны!

– Без пяти шесть!

– Вечера или утра?

– Вечера!.. скоро сами увидите! будет светло!.. они всегда начинают с этого… знаете? с фейерверков!..

Знаем ли мы!.. да мы уже насмотрелись на эти фейерверки!.. на Монмартре!.. у Рено!.. в Безоне!.. в Берлине!.. розовые… зеленые… голубые… фейерверки! конец света тоже начнется с этих фейерверков! я говорю ему: «вот и дождались праздничка!» он согласен…

– А какая иллюминация! что за букеты!..

Да, этот капитан Гофман не такой уж и зануда, как я погляжу… и совсем не злой… отнюдь… а я-то подумал… мы часто относимся к людям с предубеждением! а как же маршал? его маршал? Лубб?.. он о нем больше не вспоминает… и в самом деле! может, он сбежал со своего тендера? вернулся в Лейпциг?.. и он тоже? один или вместе с прибалтами?.. позже узнаем… скоро поезд отправляется, так что лучше нам занять свои места… и что, опять в том же маршальском вагоне? надо спросить у него… у этого капитана должны быть полномочия… я думаю о женщинах, которые так стремятся обратно в Лейпциг… я-то обратил внимание, как нас там встретили… выходить запрещено, verboten!.. представляю, какой их там ждет прием! ладно! раз им так хочется, то пусть попытаются! и у нас тоже есть еще один шанс!.. поезд больше не трясется, не сходит с рельсов, хватит с нас этой эксцентрики… по местам!.. если нас куда-нибудь выгонят, перейдем… наш капитан инженерных войск, кажется, все еще ищет маршала… опрашивает семьи, те, что не сумели пролезть под поездом… и перейти на другой путь в туннеле… никто ничего не видел, все-таки, не стоит забывать, что они все время лежали носом вниз!.. ах, вот же вывеска от вагона… O. K. W… нашлась-таки!.. украшенная орлом… может, капитан прятал ее у себя на груди?.. нет!.. ее нашли на рельсах какие-то люди… капитан прикрепляет ее обратно к вагону… и о чем-то их расспрашивает… те ему отвечают… но понять ничего невозможно… какое-то бормотание… кажется, по-русски… похоже… они по-прежнему лежат… капитан Гофман так и не нашел фон Лубба… но достаточно ли хорошо он искал?.. не уверен… то ли он все осматривает, то ли просто делает вид… а нас он не замечает… мы поднимаемся на одну ступеньку… на вторую… ну вот, мы уже и в коридоре… все купе усеяно осколками стекла… они гораздо более острые и опасные, чем булыжники… такое под силу только факирам!.. тем не менее, кое-как, похрустывая, я прохожу вперед!.. в салон маршала… он пуст… никого!.. ан нет! на середине дивана лежит закутанный младенец… младенцу не больше месяца… но он не кричит… какая-то мамаша положила его сюда… я подхожу… смотрю… младенец как младенец… и чувствует себя неплохо… не болен… крепкий малыш… и что же дальше? где капитан Гофман?.. я зову его… он сразу же подходит… он оказался тут, неподалеку…