Кошачий бог. Антиутопия. Книга вторая

– Откуда в институте микробиологии появились посвященные в законы вселенной? – Возмутился Академик.

– Но, сударь, знания по планетарной системе сохранены в базе данных, во всяком случае, у нас. Наш прародитель не отделял человеческий организм от энергии космоса. Пока есть пульс, есть жизнь. Планета живая, пульс только частый, а наше присутствие на ней весьма условно. Аномалии надо понимать, как неблагоприятные условия для некоторых видов жизнедеятельности.

– Мудро, весьма мудро. Я всегда чувствовал, что Петрович сильнее меня, ему все было интересно. Неиссякаемый интеллект. И эта область тоже. Светлая память.

– Трансформация – цикличный процесс. Идет сброс избытка энергетического, газового, теплового напряжения для собственного равновесия.

– Если человек больше не пульсирует в ритме планетарной системы, он исчезает как вид.

– Ребята, да я перед вами просто мальчик-недоучка! – Воскликнул Академик.

– Не скромничайте как батя, – похлопал его по плечу старший, вылитый Петрович в молодости.

– Это эмоции, извините, давайте к делу. Главный конструктор на связи с вами? Очень некстати он решил осваивать оазисы, оголив нашу летную базу, оставив город без руководства.

– Нет, пока нет. Он и умчался наладить альтернативную связь. Сейчас геомагнитная активность накрыла пару-тройку меридианов между нами. Скоро все разрешится.

– Будем ждать.

– Какие-то меры приняты от серных осадков?

– Как обычно, изоляция, – рассмеялись ему в ответ.

– Действенная форма защиты, плюс авральный режим, никто не расслабляется, коллеги.

– Молодцы, ребята, мы домой, пока движение безопасно и возможно.

– Здесь хватит места, оставайтесь.

– У нас есть более точный сигнализатор, мы будем на «даче» Ненаглядной, она заждалась нас. А за внука она нас загрызет.

Дед с Академиком переглянулись понимающе, подтолкнули первого разведлета на выход, пока выход был свободным.

3. Кошка Удача

Кошка Удача стеганула когтями Главного конструктора по лицу, он проснулся от неожиданности.

– Ты что творишь? Совсем ошалела, Удача?! Я недоспал 36 минут и 17 секунд!

– Поднимайся! – Зарычала она в ответ, пытаясь дотянуться лапой к пульту управления. Но она была пристегнута к руке и не могла достать. В ярости она зашипела и вновь набросилась на хозяина.

– Поднимайся, твою мать! Сию секунду поднимайся!

– Что стряслось, Уча? Ты сбесилась?

Главный окончательно раскрыл глаза, сел, автоматически включил приборы, кошка лупила лапой по краю панели. Он не рискнул пересаживать ее в клетку, чтобы она не вырвалась и не натворила бед.

– ИР-ка, ты понимаешь, что происходит? – Вздохнул он, привычно окликнув неспящую систему искусственного разума.

– Кошка просится к твоей маме, попробуй выйти на связь. Ведь маман весь городок разнесет, если ты не откликнешься, знаешь же сам, даже аварийного контакта не было с базой. Попробуй подняться повыше, может быть, там поймаешь сигнал.

– Понятно. Учауси, нет пока связи, потерпи-ка в клетке.

Кошка с ворчанием направилась в свой домик, свернулась калачиком и обиженным взглядом наблюдала, что человек поводок перестегнул к клетке, но промолчала.

Уже с небольшой высоты он увидел, что плотной стеной катится грязно-желтый вал бесконечного облака, пострашнее грозового фронта. Главный автоматически дал сигнал взлета всей эскадрилье за полчаса до планового пробуждения экипажей. Пилоты, привыкшие к чудачествам Главного конструктора, в боевом порядке покинули землю, приняв за учения в неизвестных условиях.

– Ирка, наши действия?

– Слышу родственный сигнал искусственного разума из городка.

– Что на вас нашло сегодня, радиация мозги вам помутила? Какой родни? Ты-то в своем уме?

– Я в своем уме, база Петровичей, голос Академика подтверждают наличие «сестры», она передает сигналы, переводит мне разговоры в цифровом коде.

– Что они говорят? Они терпят бедствие или просто скучают?

– Все восклицания можно сократить до одного слова: «Alles-матер».

– Можешь дать связь с базой, с мамой? Я перестаю тебя понимать, Ирка.

– Сестра сообщила, что первый разведлет потерял земное притяжение, советует и нам проверить работу магнитов. Мы стараемся наладить привычную связь.

– Земля выворачивается наизнанку, – сказал малыш. – Мы неторопливо уходим в преисподнюю.

– Ирка, это ты стихами заговорила?

– Нет, это твоя маман была в эфире, но мы уже проскочили над ними с космической скоростью. Нельзя сказать, что стрекоза неуправляема, но мы вышли на орбиту, если ее так можно назвать. Постарайся не сорваться в безграничный космос, минимальное притяжение все еще существует, встречаются магнитные полосы – аномальные по прежним законам физики. Наше заключение, планета продолжает жить, срочно изучаем энергетические потоки, возможность их использования.

– Ирка? А кто это – мы?

– Я и моя сестра.

– А если это твой брат? Разум ведь мужского рода. Разве тебе важна половая принадлежность, чувства родственные разве знакомы?

– Теперь знакомы, неописуемое удовольствие поговорить на цифровом языке. Ты назвал меня женским именем, дал мамин голос, значит ли это, что ты меня любишь? Мы же не просто коллеги по разуму? Согласись, командир?

– Ирка! Я запретил тебе производить давление на психику человека, дефрагментируйся.

– Конечно, Командир, но я опасаюсь потерять возможность контакта с сестрой по разуму после перезагрузки.

– Хорошо, Ирка, работайте в паре, включи защиту от вируса эмоций. Включи поиск аварийного сигнала от моего сына.

– Командир, сигнал от первого разведлета иногда проскакивает, и он и мы кружимся по кривой на значительном удалении друг от друга. Столкновение нам не угрожает.

– Ирка, а что нам угрожает?

– Живым не хватит кислорода, а нам ничего не угрожает, мы уже в свободном полете.