«Быть может, то – сон или видение?
Я их люблю, но боюсь как привидение!».
Юноша слушает братьев и слуг разговор, руки дрожат,
Иосиф долгожданной встрече рад и не рад!
Смиренны братья, скромно с поклоном просят:
– О, господин, продайте нам зерна!
– Вы у меня почётнейшие гости, за стол вас пригласят,
И зерна я дам вам бесплатно три челна! —
Отвечает Иосиф, папирусом закрывшись, вздыхает:
« Надеюсь, они меня не сразу же узнают!»…
И, притворившись важным господином, юноша вопрошает:
– Вы – братья? Сколько вас в семье?
Какой принадлежите вы земле?
Какому народу? Спрошу вас, наконец,
Как чувствует себя ваш отец?
– Мы – братья все, мы шли из Ханаана,
Далёкой еврейской земли,
Чтобы купить у вас, господин, зерна,
Только так от голода спастись мы бы могли…
Отец наш день и ночь плачет,
Он младшего сына потерял,
Но для вас это ничто не значит,
Его, наверное, зверь дикий растерзал…
Нахмурился Иосиф, гневно размышляет:
«Значит, зверь дикий?! Как не совестно лгать!
Когда-то они смогли меня в рабство продать,
Но, может, покаются, кто знает?».
И проверку хитрую Иосиф задумал,
Юноша слуге верному сказал:
– Чашу со стола подложи в мешок тому, кто мал,
И промолчи, что я это сделать приказал!
Чаша попала в мешок одиннадцатого брата, Вениамина,
Братья, ничего не заподозрив, отправились домой,
– Стойте! – закричал солдат – пропала чаша господина!
Открывайте мешки, кто-то из вас увёз её с собой!
Нашлась чаша, предстали, словно воры, братья.
«Нам за грех наш такие, наверное, несчастья…» —
Братья дружно все как оправдаться им гадали…
– Так вот как вы на доброту мою отвечали! —
Иосиф возмущение и гнев изобразил —
Теперь большой долг на вас я возложил,
Но я прощу вам долг, отдайте в рабство мне Вениамина,
Иначе разоритесь вы, такая вот картина!
Но братья хмурые со склонённой головой
Ответ держали искренний такой:
– Прости нас, господин, тебе не всё сказали:
Иосифа, младшего из нас, не звери разорвали…
Его отец уж шибко больше нас возлюбил,
Иосиф и добр, и красив, и умён, и трудолюбив был…
Мы в гневе в рабство его продали,